***
Ким и капитан шли по пещере, поддерживая друг друга, измазанные в грязи, оборванные и почти безоружные. Как ни странно на них никто не нападал. Двигая ногами как автоматы, они преодолели большую часть пути. При очередной попытке связаться на частоте военных капитану, наконец ответили.
— Назовите себя — им ответил рубленный баритон — с вами есть еще кто-то? — Получив четкие ответы, на том конце приняли решение — Пройдете два зала направо и наверх, вас встретят, избегайте столкновений с андроидами. Конец связи.
Переглянувшись с вымученными улыбками друг другу, товарищи по несчастью, поспешили последовать указаниям. Капитан подобрал с разорванного тела андроида винтовку с почти полным магазином. По дороге им пришлось отстреливаться как от андроидов, так и от ксеноморфов, подкрепление пришло неожиданно в лице нескольких крепких ребят. Они вывели выживших на плоскую вершину пирамиды, отражая довольно вялые нападения ксенов.
— Странные они какие-то — равнодушно заметил Ким.
— Мы уничтожили матку — коротко ответил десантник, что-то проговорил в рацию и отдал приказ двигаться к дальнему краю площадки. Там стоял катер неизвестной модели, трап откинулся оттуда вышло несколько человек, в том числе и медик. Мужчина подойдя к Киму провел перед ним сканером, достал из кармана заранее приготовленный шприц-пистолет с ампулой. Обмякшего парня тут же погрузили на носилки.
— Он заражен, срочно в операционную.
Капитан от подобного способа передвижения отказался, и бросив прощальный взгляд на руины поднялся по трапу.
— Это все?
— Снами была девушка, и мой отряд, но они погибли…
— Сэр, Стальной Волк докладывает о еще одном выжившем, они рядом с нами! — обратился один из десантников, к рослому мужчине в амуниции новейшего образца, который расспрашивал капитана о выживших.
— Ждем пять минут…
Капитан Циммнер с изумлением заметил на рукаве брони одного из контролирующих периметр десантников знак в виде оскаленной волчьей морды черно-оранжевой расцветки.
— «Адские Волки» — почти благоговейно проговорил он — где же вы раньше были… — с горечью в голосе закончил капитан.
— Мы завершили зачистку в колонии и сразу к вам — сдержанно произнес командир отряда «Волков», глядя на мужчину с грустной усмешкой — гнали как сумасшедшие, но мы не волшебники, капитан, путь был долгий… Вашим кораблям понадобилась бы неделя… Охотники объявили нам войну, точнее один из их кланов… — командир выразительно посмотрел на капитана — ты выжил в этом аду. Ты не сдался, не смотря ни на что, и верен своим до конца. Нам бы не помешал такой боец как ты.
— Я подумаю… — неопределенно ответил Майк, в ожидании глядя на вход во внутренние помещения храма, или выход это как посмотреть. Ему нечего терять, некуда возвращаться… разве что домой в свою холостяцкую пустую квартиру. И мучатся, маяться от чувства вины, мечась в четырех стенах, вспоминая всех своих ребят, вскакивать в поту среди ночи? Принимать праздничный салют за кананоду выстрелов и вздрагивать каждый раз, хватаясь за рукоять пистолета? Нет спасибо, это мы уже проходили. Война? Хм, а почему бы и нет? Всегда мечтал оторвать жвала кому-нибудь из этих уродов… Из проема исполинской двери вывалился потрепанный десантник, с изящной бесчувственной фигуркой на руках. Точнее, он тащил кого-то на плече, на ходу постреливая с одной руки из винтовки. Майк позавидовал ему черной завистью, ведь какое же мастерство и силищу нужно иметь, чтобы вот так спокойненько прицельно стрелять. Из коридора доносилось нестройное шипение и визги. Закинув винтовку за плечо, десантник поспешил к ожидавшему катеру, бережно придерживая ношу. Сунувшихся следом ксенов тут же уничтожили шквальным огнем.
Когда парочка поравнялась с ним, Циммнер с удивлением заметил, что это девушка, судя по хрупкому телосложению. Опознав ее по рисунку изодранной грязной рубашки и джинсам, мужчина не поверил своим глазам, ладошки девушки были обмотаны пропитавшимися кровью бинтами, она слабо шевелила пальцами и тихо стонала. Боец тем временем пронесся мимо него и исчез за поворотом коридора катера. Остальные Волки, оперативно погрузившись на борт, разошлись по своим местам, катер взлетел, покидая колонию. На орбите их ждал ударный крейсер с хищными обводами, едва только катер влетел в створ ангара, корабль исчез в многоцветье гиперскачка. А где-то далеко внизу, на планете среди джунглей расцвел огненный цветок, уничтожая гробницу древнего Владыки и все ульи ксеноморфов.
Комментарий к Часть II: Танец со смертью на лезвие клинка.
* Ты умрешь, волк(яут.вольный перевод)
========== Тени прошлого ==========
Вероника очнулась в какой-то комнате на мягкой постели, укрытая тонким одеялом. В сгибе локтя торчал катетер, от него шла трубка капельницы. Чувствительный слух улавливал шум работающих механизмов и мед.оборудования стоящего у изголовья. Судя по обрывкам воспоминаний, она ну никак не может находиться в лазарете колонии, значит, ее поместили в палату госпиталя либо на планете, либо на корабле. Кроме нее в палате никого не было.
Вероника облизала пересохшие губы, оглядела свои ладони, на них не было и следа ран, если не считать небольшой жажды она чувствовала себя отлично. Узнать бы еще что случилось с друзьями, дошли ли они до катера, живы ли они вообще? Девушка нахмурилась, смутно припоминая, как ее тащил кто-то на плече, визг ксеноморфов… и у этого мужчины было такое знакомое лицо… все словно в тумане… Кайл! Значит «Волки» здесь… и возможно она сейчас находится на их крейсере.
Вероника на дух не выносила военные структуры в принципе и к «Волкам» относилась двояко — делают свое дело ну и хорошо, лишь бы не встречаться с ними никогда, ведь они так далеко. А теперь ей придется отвечать на вопросы вояк, как только врачи выпустят наверняка их вожак захочет ее допросить.
Вероника досадливо поморщилась, как она считала у нее вполне веские причины недолюбливать военных. До двенадцати лет у нее не было нормального детства — родители постоянно переезжали из колонии в колонию, с одной военной базы на другую.Стоило Веронике привыкнуть к новому дому, подружиться с местными ребятами, как они снова снимались с места. Это продолжалось до тех пор, пока у Николь, мамы Вероники, не лопнуло терпение. Это было как-то связано с ее исследованиями, женщина просто собрала вещи, забрала ребенка и улетела якобы на курорт. А через месяц отцу на стол легли документы о разводе.
Упрямый муж естественно тянул с разводом и пытался как-то спасти трещавший по швам брак, но после одного из звонков Николь сдался. Он обвинил жену в том, что та настроила дочь против него, ведь подрастающая Вероника буквально возненавидела его, а вместе с ним и всех, кто носил военную форму, отказывая встречаться с отцом вопреки предписанию суда. Вероника пришла в ярость, когда он прилетел на ее выпускной вместе со своим молодым адъютантом. Заявив матери на следующий день, что отец деспот и не дает ей нормально жить, Вероника подала заявку в один из престижных институтов назло пожеланию отца, который пообещал устроить ее на работу в колонии. Девушку вывело из себя навязчивое внимание смазливого молодчика, посватанного отцом. Она не переносила контроль в любой форме его проявления. Высказав родителям и в частности отцу все что она думает о нем и мужчинах вообще, собрала вещи и уехала, не оставив им своих контактов. А в спину полетели обидные слова отца — что она никто и одна ничего не сможет добиться, без связей и покровителя. Больше всего конечно ее возмутило уверенность отца, что только он знает, какой муж ей нужен.
Сдав экзамены, несмотря на огромный конкурс она поступила в университет, как и мечтала многие годы, без чьей-либо помощи. Вероника училась на отлично, к многозначительным взглядам сверстников и знакам внимания, оставалась равнодушна и держалась с ними отстранено — холодно, за что парни между собой прозвали ее «Королева льда». Но даже тогда вдали от родителей она не переставала чувствовать бдительный надзор отца, нет-нет, да и попадался на глаза какой-нибудь молодчик в штатском с военной выправкой на улице. Девушка, прошедшая суровую школу выживания, могла в случае чего постоять за себя и непрошеных соглядатаев ожидал неприятный сюрприз. Подкараулив в подворотне очередного горе-шпиона, Вероника наставляла ему тумаков и посылала его по известному адресу. Мужчине оставалось лишь уворачиваться от крепких кулачков миниатюрной фурии, видимо получив приказ не отвечать на ее нападки. Стойко выдержав выплеск гнева девушки и сохраняя упрямое молчание в духе партизана, наблюдателю приходилось являться в штаб для доклада с фингалом под глазом, разбитой губой и отбитыми щиколотками. В худшем случае со сломанной рукой.
