— Да вон она, в уголке притихла, — кивнул, весело фыркнув, Клейтон в сторону Вероники. Все трое тут же повернулись в ее сторону, девушка сделала вид, словно только что зашла.

— Что ты там перевела?

— Да я просто табличку сфоткала и перевод прикрепила в своей деке, вот… А из-за чего сыр-бор? — Вероника протянула свой планшет профессору. Тот, крякнув, озадаченно воззрился на экран, потом на нее.

— Здесь странный ввод.

— Ой, это на древнем, я запаролила, сейчас… — Вероника, слегка покраснев, выхватила из рук мужчины деку и поспешно вывела нужную иерограмму пальчиком на сенсорном экране, нашла нужный файл и вернула. Клейтон, посмеиваясь, наблюдал за ними, представитель компании отстраненно смотрел на стену. — Мы с ребятами используем этот шифр давно, — смущенно пояснила она.

— Интересно, как вашим ледорубам удалось влезть в записи девушки? — хмыкнул, вопросительно глядя на начальство, Флейм, изучая заметки.

— У нас лучшие специалисты, и никто не нарушал личностные границы, как утверждает профессор Клейтон. — ровно произнес Бервик.

— Ну, да… только четверо могут мой код взломать, — возмущенно фыркнула Вера.

— Что известно четверым, может стать известно другим, — глубокомысленно заявил Флейм, внимательно читая файлы. — Ты можешь говорить на этом языке? Признаюсь, это было бы… весьма полезным.

— Ну да, — пожала плечами Вероника. — Правда, не долго, но читаю легко.

— Хочешь поработать внутри пирамиды?

— Ну конечно! А когда?

— Да хоть прямо сейчас. Серж, я украду твою красавицу, если не возражаешь?

— Она с первых дней к тебе рвется, извелась уже вся. Думаю, это послужит ей отличной практикой.

— Если вы ручаетесь за ее благонадежность… — начал Бервик.

— Вам же нужны результаты? Эта девушка поможет нам с расшифровкой, может, мы что-то упустили, — хмуро бросил Клейтон, недовольно косясь на Бервика.

— Хорошо, но учтите, за поведение мисс Совеньи отвечать вам.

— Держи, и советую впредь быть более осмотрительной, все носители информации занесены в общую сеть, что у тебя на деке, то у них на сервере. Понятно? — поучительно произнес Флейм, возвращая девушке планшет.

Вера как зачарованная приняла назад свою деку, все еще не веря, что только что произошло. Она увидит пирамиду! И будет работать с самим Флеймом! А он не такой уж и старый, лет сорок, не больше…

— Жду тебя у ступеней через час, Вероника.

Он и Бервик неторопливо покинули обиталище профессора Клейтона.

— Ну, вот и сбылась твоя мечта, — усмехнулся Клейтон. - Иди, собирай, что нужно, работы там много.

— А вы?

— Ну, должен же кто-то разбирать этот бардак? Ступай, будет интересно… — напутствовал ее с усмешкой профессор.

Спустя сорок минут Вероника нетерпеливо вышагивала у широких ступеней храма, каждая была высотой ей до колена. Вдоль лестницы, сужавшейся к входу, стояли величественные исполинские воины, вооруженные копьями в странных доспехах. Похожие строением на людей, они носили маски различной формы — ни одно изваяние не было похоже на другое, они внушали своим отстраненным спокойствием некий священный трепет. Даже в свете солнца храм казался преисполненным внутренней силой и дышал угрозой, улавливаемой частью подсознания. Вероника невольно поежилась от невидимого холодка. Флейм бодрым шагом подошел к ней, проследил за ее взглядом и, хмыкнув, велел следовать за ним. Поправив лямку любимого рюкзачка, Вероника стала подниматься по лестнице. К концу подъема у нее болели мышцы, кололо в боку и сбилось дыхание.

— Побегаешь по нескольку раз в день туда-сюда по этой великанской лесенке — привыкнешь, — заявил профессор, окидывая взглядом панораму внизу.

Вероника, перевела, наконец, дух и они вошли внутрь. Прохлада темного камня, свет ламп, барельефы, которые она видела только на снимках. Вероника с воодушевлением разглядывала все это великолепие, взглядом пытаясь охватить все сразу. Она заметила ту самую плиту, приводящую в движение механизм, просто потому что та была обведена красной краской. Подчинившись проказливой мысли, Вероника наступила на нее, прислушалась к звукам в глубинах пирамиды и попрыгала еще раз уже обеими ногами, озадаченно хмурясь, м-да, кажется, шалость не удалась. Флейм с улыбкой до этого наблюдавший за девушкой, не удержавшись, рассмеялся.

— Механизм не действует, его заблокировали еще давно, — пояснил он, отсмеявшись, в уголках глаз мужчины четче проявились морщинки, глаза искрились весельем.

— Ну да, ломать-то все горазды, — недовольно буркнула Вероника, невольно улыбаясь. Она понимала причину блокировки — ведь здесь долгие годы размещали свое оборудование многочисленные рабочие и ученые, если бы пирамида постоянно менялась от неосторожного нажатия на плиту, это принесло бы большие неудобства, да и путаться приходилось бы часто в поисках нужного зала.

Пройдя жертвенный зал, они углубились в сплетение гулких извилистых коридоров.

Первозданную тьму коридоров рассеивали осветители, свет играл на изгибах изузореных письменами стен, в углах и между статуями тени казались гуще и чернее, мерещилось движение. Флейм пояснил — это оптические иллюзии, создаваемые колебаниями потоками воздуха разной температуры в коридорах. Акустика же здесь была такова, что шаги порой двоились, создавая впечатление преследования, словно кто-то за тобой идет. К странностям здесь уже давно привыкли и старались не предавать большого значения, но все же при переходе из одного зала в другой, люди старались держаться друг друга, выдумывая разные предлоги, чтобы не оставаться наедине с мрачными стенами храма.

Вероника шла, прислушиваясь к гулким звукам шагов, отражавшихся, казалось со всех сторон, с необъяснимым трепетом всматривалась в воинов, гадая, чей гениальный резец смог создать нечто подобное. Статуи выстроились вдоль стен на высоких постаментах, в какой-то момент Веронике показалось, что одна из них шевельнулась, повернув голову в ее сторону. Она помотала головой, отгоняя, навязчивую мысль наверно так атмосфера храма действует на ее нервы. Перед входом в зал с оружием она притормозила и прочла надпись над проемом.

— «Начавшаяся битва не кончится, пока не наступит конец», — Веронике эти странная фраза запала глубоко в душу.

Вглядываясь в барельефы и читая надписи на стенах, она представляла исполинского воина в черных доспехах, то истребляющего полчища ксеноморфов чуть ли не в одиночку, то уничтожающего своих врагов. Странный, жестокий мир предстал перед мысленным взором девушки. Перед входом в один из залов недвижимо, как статуя стоял загорелый боец — цепкий взгляд серых глаз, заросший щетиной волевой подбородок, высокие скулы, крупные черты лица, автомат казался частью его, удобно подвешенный на ремне. Боец небрежно придерживал его на сгибе руки под дулом. Он не казался качком, как те разрекламированные по стереовиденью космодесантники, вся его фигура дышала силой и уверенностью.