Простояв так минут двадцать перед зеркалом, Женя со злости швырнул револьвер в сторону постели.

Хрущёв снял свою белую рабочую рубашку и стал разглядывать в зеркале обнажённую половину своего тела.

Что же я делаю? – грустно спросил Хрущёв у зеркала. Но зеркало даже не соизволило с ним заговорить. – В чём я виноват? А? Почему всю жизнь я терплю одни убытки? В чём моя проблема, и как её решить?

Внезапно из спальни зазвонил будильник, Хрущёв взглянул на часы, время пробило ровно семь. Отчаянно вздохнув, Евгений зашёл в спальню и выключил будильник. Натянув ранее выкинутую рубашку, Хрущёв взял умывальные принадлежности и вошёл в ванную.

Евгений много раз пытался начать жизнь правильно. Чистить зубы, делать зарядку по утрам. Но как бы он не старался, ничего стоящего из этого не выходило, везде один облом.

Хрущёв открыл кран и попытался умыться. Вода в сложенные руки хлынула такая холодная, что тот вздрогнул от непривычки. Пальцы почти свело, и Хрущёв торопливо плеснул воду в лицо. Женя скрипнул зубами от холода, а мир вокруг мгновенно обрёл звенящую чёткость. Дело за зубами.

Ловкими движениями Хрущёв смочил щётку и черпнул на неё зубную пасту. Бегло обводя щёткой по зубам, Хрущёв понял, что с него хватит, включил краник и осторожно хлебнул воды, кое как прополоскав рот.

Окончив процедуру, Хрущёв вытерся полотенцем, выключил краник и стал собираться, попутно попивая остывший чай.

Выйдя на улицу, Хрущёв поднял лицо к небу, принимая на себя падающий с неба дождь. Нельзя сказать, что Евгению нравился дождь, да можно сказать, что тот его вообще ненавидел.

Вспомнив, что Хрущёв торопится, тот опустил голову, поправил сумку и встретился взглядами с кучкой людей, со злобой смотрящих на него. Хрущёва это всегда бесило, его бесило всё.

Спустившись в метро, там уже стоял нужный для Хрущёва поезд и тот быстро запрыгнув в него, уселся за свободное место, и воткнув в уши наушники, принялся втыкать в одну точку.

***

– Евгений Хрущёв, прошу вас зайти в мой кабинет! – объявила начальница по микрофону. Услышав динамики, Хрущёв лениво встал со своего компьютера, на котором активно играл в косынку, собрал все свои отсчёты и направился в сторону кабинета.

Идя к кабинету, Хрущёв случайно обронил пару листов и опустился, чтобы их поднять, но из-за своей слабой физической подготовки, для него поднять два листика ровнялось с целыми испытанием на выживание. Кое-как подняв эти злосчастные листики, Хрущёв постучался в дверь и вошёл в кабинет.

– Извините, что так долго… – вяло произнёс Хрущёв.

– Да ничего страшного, вы присаживайтесь, негоже стоять на одном месте. – улыбнулась Дарья. Хрущёв послушно сел за стол и протянул стопку листов начальнице. – Ой, нет-нет, это мне не нужно, я бы хотела, чтобы вы мне помогли с одним делом.

– Хм? – недовольно замычал Хрущёв.

– Мне нужно, чтобы вы мне помогли с карточками, пока я буду разбираться со своими делами. Тут ничего сложного, нужно лишь поставить мою роспись и всё.

Хрущёву не оставалось выбора, как помогать своей начальнице и тот, хоть и с нежеланием их заполнять, согласился. Дарья улыбнулась и вытащила из своего ящика несколько карточек.

Пока Хрущёв стал заполнять карту, Дарья села за свой компьютер и задумчиво покосилась в монитор, попутно дёргая мышкой. Женя с недоумением на неё посмотрел.

Вдруг раздался звонок, Дарья взяла трубку и проговорив что-то личное, встала с места и сказала: – Мне нужно отлучится ненадолго, а вы пока заполняйте.

Дарья вышла из кабинета. Спустя пятнадцать минут Хрущёв всё же заполнил карточки и опустив голову на стол, закрыл глаза…

Хрущёва разбудил внезапный стук в дверь. Открыв глаза, тот заметил, что начальницы в кабинете не было, а из окон лил яркий закат, уводя тучи прочь.

Так, надо бы уже проверить, кто там пришёл. – подумал Хрущёв и подошёл к двери. Но подойдя к двери, Женя услышал очень мерзкий звук. От этого звука, Женина голова, по ощущениям, как будто разрывалась изнутри. Прикрыв уши руками, пытаясь укрыться от этого шума, Хрущёв очень громко и непроизвольно закричал.

В этот момент в кабинет кто-то забежал, и тот ужасный звук в голове у Хрущёва прекратился.

– Что случилось?! Вы в порядке? – удивилась Дарья, запыхавшись от каждого произношения букв. Хрущёв потряс головой и взглянув в окно, ужаснулся. Вместо дождливой погоды из окна красовался закат. Что за бред?! Ну не мог же Женя взять и проспать целый день, даже учитывая тот факт, что он выспался. – Очнись. – Дарья легонько ударила Хрущёва по лицу, и тот немного оклемался. – Вы чего?

– Только что же был дождь, было утро, а сейчас вечер! – повысил голос Хрущёв, проглатывая от страха каждое слово.

– Наверное вы сильно переутомились, вам нужно отдохнуть. Езжайте домой, поспите.

Хрущёв опешил. – Как я мог переутомится, если день только начался, был же дождь, а сейчас солнце, вернее закат! Вы разве не слышали этого звука?!

– Так, Евгений, поезжайте домой, а завтра придите чуть попозже, чтобы мы смогли всё лично обговорить.

Хрущёв был настолько потрясён, что уже был не в силах спорить с начальством, а лишь по просьбе Дарьи взял свои отсчёты и вышел из кабинета.

***

Дождавшись своего поезда, Хрущёв зашёл в совершенно пустой вагон, сел на сиденье и надев на себя наушники, стал размышлять.

Это же невозможно, как так вышло? Я же сам помню, как пришёл на работу в дождливый день, задремал максимум на минут десять, а проснулся вечером! Да как это бывает то?! Что за бред?! – рассуждал Хрущёв у себя в голове, наводя на себя суматошные мысли. Вид у Женьки был явно несчастный, ещё бы, не каждый день происходит какое-то сверхъестественное явление.

Просидев так примерно минут пять, Хрущёва постепенно стало клонить в сон, и тот, медленно закрыв глаза, заснул.

Мне снился сон. Такой яркий, такой красочный. Но что самое главное – незабываемый. Но каждому сну рано или поздно суждено закончится… рано или поздно. Ненавижу эти слова!

Рваные лохмотья сна истлеют под первыми лучами солнца, возвращающего меня к реальности, оставив от него лишь едва уловимые призрачные воспоминания, что моментально скроются от моего мысленного взора.

Но так или иначе, сон всё же оставил после себя некое послевкусие, некие следы в сознании, по которым пытается теперь пройти мой разум, и хочет понять, что же это был за сон. Но увы… Сон уже скрылся за зарослями суетных и пустых мыслей…

…

Я оказался в своей квартире, а именно у окна, по ту сторону которого лил небольшой дождик, механически перерастающий в град. Но эта квартира мне кажется совсем неуютной, нет сил, чтобы оставаться в этом месте. Здесь всё чуждо, ничто здесь не принадлежит мне… Даже я сам для себя здесь чужой… Сам себе не принадлежу.

Я должен скорее уйти отсюда. Но куда? Ведь это место – единственное, что как-то связывает меня и мои мысли. Но всё-таки, ведь это просто сон… Просто сон.

…Как же болит голова…

Открыв глаза, Хрущёв совершенно ничего не смог разобрать. Перед его глазами было сплошное мыльное пятно, которое не давало разглядеть даже очертания места, в котором находился Женя. Хрущёв протёр глаза.

Понемногу рассудок Хрущёва начинал к нему возвращаться, и тот уже с горем пополам, мог что-то разглядеть.

Что за херня?! Какого чёрта я в купе какого-то поезда?! Может это сон? – подумал Хрущёв, не веря своему зрению. Ему казалось, что ещё немного, и содержимое его черепной коробки разлетится по поверхностям этого поезда, поэтому Хрущёв старался больше не думать.

Минутой позже зрение Хрущёва окончательно к нему вернулось, и тот стал внимательно осматривать купе, при желании наткнуться на хоть какую-то подсказку. Вскоре Евгений убедился, что всё это не сон, и лихо отбросил этот вариант прочь из головы.

За всё это время, что Хрущёв находился здесь, тот ни разу не обратил внимание на всё происходящее вокруг поезда. Хрущёв уже собрался выйти из вагона, как вдруг заметил, что его куртка вместе с сумкой таинственным образом исчезли. Хрущёв стал обыскивать каждый уголок, дабы найти то, чего не было в поезде. Жене стало максимально страшно, в сумке находились отсчёты, которые он готовил целую неделю, а в куртке ценные вещи, такие как телефон, наушники и даже старенький компас, который он проносил всю свою жизнь, как некий талисман.