С целью иллюстрации своих воззрений Платон использует метафору пещеры. В воображаемой пещере лицом к стене с рождения сидят люди, прикованные цепями так, что они не могут повернуться. За их спинами располагается источник света, и единственное, что они могут видеть, – тени, падающие на стену пещеры. То есть для этих людей тени – единственная реальность. И вот однажды один из узников освобождается от своих оков и поворачивается лицом к свету. Поначалу он ослеплен, но постепенно его глаза привыкают, он осматривается и наконец понимает, где находится. Он выходит из пещеры наружу и видит другой мир, но когда возвращается назад и рассказывает своим товарищам о том, что он увидел, ему никто не верит.

Конечно, это вольное изложение знаменитой притчи (вы можете ознакомиться с ней в 7-й книге «Государства» Платона), но суть в том, что человек, который избавился от своих оков, – это философ, который способен разглядеть за внешней шелухой то, что действительно важно. Обыватели же обычно довольствуются тем, что видят их глаза, они не задумываются о природе вещей – каковы они на самом деле. Внешнее всегда обманчиво, а то, что мы видим, – это лишь тени на стене.

Метафора пещеры является прекрасной иллюстрацией теории идей Платона, и давайте еще немного поговорим на эту тему. За свою жизнь вы, без сомнения, множество раз видели предметы круглой формы. Но был ли среди них хотя бы один, форма которого представляла бы собой идеальный круг? Вряд ли. Ведь, согласно определению, окружность – это замкнутая кривая, все точки которой равноудалены от центра. В реальности подобное не встретишь. Но если бы вы спросили об этом Платона, то он сказал бы вам, что идеальная окружность – это идея, или представление о том, какой должна быть форма окружности. То есть, чтобы понять, что такое окружность, нужно сосредоточить свое внимание не на конкретных предметах, встречающихся в реальности (каждый из них в чем-то да отклоняется от идеала), а на идее окружности.

Платон также утверждал, что для того, чтобы понять, что такое благо, нам нужно попытаться изучить благо само по себе, а не отдельные конкретные примеры, свидетелями которых мы стали. В этом отношении философы превосходят обычных людей, так как абстрактное мышление у философов более развито, и они не отвлекаются на соблазны окружающего мира, которыми нас постоянно искушают органы чувств.

Так как лишь философы способны к постижению подлинной реальности (мира идей), то именно в их руках должна быть сосредоточена вся полнота политической власти. В своей самой знаменитой книге под названием «Государство» Платон описывает идеальное, с его точки зрения, общество. Во главе такого общества стоят философы. Они получают специальное образование, но должны пожертвовать своим комфортом ради благополучия других граждан. Им подчиняются солдаты, обученные защищать свою страну, и рабочие. Предполагалось, что эти три «касты» будут уравновешивать друг друга, так же как разум уравновешивает желания и эмоции. Но, к сожалению, предложенная Платоном модель общества является глубоко антидемократической, поскольку в ее основе лежат ложь и насилие.

Философ также предлагал запретить многие искусства, поскольку они якобы еще больше искажают реальность, ведь художник изображает картину мира такой, какой она ему представляется, а не такой, какой она на самом деле является.

В идеальном государстве Платона каждый аспект жизни находится под контролем властей. Сегодня мы назвали бы подобное государство тоталитарным. Философ же полагал, что разрешить людям голосованием определять политику государства – все равно что позволить пассажирам самим управлять кораблем: и в том и в другом случае лучше довериться профессионалам своего дела.

Афины V века до н. э. существенно отличались от идеала, описанного Платоном в «Государстве». Несмотря на тот факт, что только десять процентов населения города имели право голоса, это великолепный пример одной из первых в мире демократий. Да, верно, ни рабы, ни женщины не могли участвовать в делах государства, однако те, кто имел статус гражданина, были равны перед законом, и благодаря сложной системе жеребьевки каждый мог поучаствовать в процессе принятия решений.

Но вернемся к Сократу. Нельзя сказать, что Сократ пользовался поддержкой и любовью среди подавляющего большинства афинян. Скорее наоборот. Многие полагали, что Сократ опасен, так как своими речами он подрывает законную власть. В 399 году до н. э., когда Сократу было 70 лет, некий Мелет, сын Мелета из Питтоса, подал на него в суд. Сократа обвинили в богохульстве, а также в том, что он поощряет юношей в недостойном поведении, настраивая их против властей. Оба обвинения были весьма серьезны, но сегодня трудно сказать, насколько они соответствовали истине. Сократ действительно мог высмеивать в своих речах афинскую демократию и пренебрежительно отзываться об официальной религии, это было бы вполне в его духе. Важно другое – большинство афинян поверили в то, что обвинения справедливы. Когда вопрос о виновности Сократа был вынесен на голосование, больше половины членов судейского жюри признали: да, виновен. Вероятно, если бы Сократ захотел, он мог бы построить свою защиту так, чтобы выйти сухим из воды, но он поступил иначе. Будучи верным себе и своим привычкам, он еще сильнее разозлил судей, заявив, что заслуживает не наказания, а награды в виде обеда за государственный счет, что было высшей честью в Афинах. Как вы понимаете, ничем хорошим это закончиться не могло.

Сократа приговорили к смерти, заставив принять яд цикуты, – цикута вызывает постепенный паралич всего тела. Философ попрощался с женой и тремя сыновьями, а затем собрал вокруг себя своих учеников. Он говорил, что никогда бы не предпочел смерти тихую жизнь без новых вопросов, требующих ответа. Все нужно ставить под сомнение, и он никогда не пойдет наперекор этому принципу. Сказав это, Сократ принял яд и умер.

Тем не менее для нас Сократ продолжает жить в диалогах Платона. Человек, который скорее умрет, нежели перестанет задавать вопросы и думать о том, какова же реальность на самом деле, вдохновил многих философов.

Конечно же, нельзя забывать и о том влиянии, которое Сократ оказал на свое ближнее окружение. Помимо Платона, другим его выдающимся учеником был Аристотель, но это уже совсем другая история.

«Одна ласточка весны не делает». Может показаться, что эта фраза вышла из-под пера Шекспира или другого великого поэта. На самом деле она принадлежит Аристотелю[1] и впервые встречается в его книге под названием «Никомахова этика», которую философ посвятил своему сыну Никомаху. Аристотель хотел подчеркнуть: точно так же, как одной ласточки (или одного теплого дня) недостаточно, чтобы заключить о приходе весны, редкие проблески радости еще не составляют подлинного счастья. К тому же он полагал, что дети не могут быть по-настоящему счастливы. Для современного читателя последняя мысль звучит абсурдно, ведь если даже дети несчастливы, то кто тогда счастлив в этом мире? Этот пример отлично показывает, насколько наше понимание счастья отличается от воззрений Аристотеля. Философ, живший две с половиной тысячи лет назад, полагал, что понять, был ли счастлив человек, можно только «на дистанции», когда пройдет время. А дети только начинают свой жизненный путь, поэтому невозможно заранее сказать, будет ли им сопутствовать счастье или нет.

Аристотель был учеником Платона, который, в свою очередь, учился у Сократа. Вместе они образуют одну из первых «философских династий». В дальнейшем подобное будет случаться не раз, ведь гении не возникают из ниоткуда. Довольно часто для того, чтобы талант проявился во всем своем блеске, необходим достойный учитель. Но при всем том философские воззрения этих троих весьма отличаются друг от друга. У каждого было свое, отличное от других, видение многих проблем и свой подход к их решению. Сократ был феноменальным оратором, Платон – великолепным писателем, Аристотель же интересовался всем на свете. Если первые двое полагали, что видимый мир есть лишь бледное отражение подлинной реальности, познать которую можно только путем абстрактных размышлений, то Аристотель стремился вникнуть в мельчайшие подробности окружающего мира.