− Да. Конечно.

Винс одобрительно хлопает его по плечу и протягивает руку. Ньют кривит уголок рта – безумно надоедает, когда тебя считают хиленьким − и поднимается сам. Они идут мимо ребят, так увлеченно занятых делом, и где-то со стороны машет рукой Томас. Ньют неуверенно поднимает свою в ответ. Точно ли он не спит? Неужели каждый день, утро и ночь он может видеть такие знакомые и родные лица?..

− Ты вообще слышала, что я сказал?! Топай на кухню! Поможешь лучше там Фрайпану!

− Ты здесь не главный! А будешь указывать, получишь промеж ног!

Винсу приходится остановиться из-за Галли и Сони, не способных найти общий язык. Кажется, первый пытается вырвать у девушки доску, которую она не желает отпустить. Некрепкий Арис в стороне разумно молчит. Их подруга Гарриет и вовсе где-то пропадает.

− Эй, ребята, − вклинивается Винс, − может, решим всё как-то мирно?

− Мирно? Это с этим-то придурком?! – дерзит Соня.

Ньют только хмыкает – и в кого эта девушка такая упрямая? Такая смелая и отважная… Кажется, она ему чем-то нравится. Может тем, что похожа на друзей? На Минхо, на Томаса.

− Ты вообще бы лучше молчала и не лезла!

Галли так страстно желает доказать свою правоту и силу, что просто вырывает доску из рук. Соня со злости толкает его, и парень от неожиданности, точно стрелка, нелепо обращается в другую сторону. В круговороте событий Ньют не успевает уклониться и получает по голове.

====== 6. ======

Перед глазами, как кадры из фильма, всё ещё живы и ярки те самые первые мгновения. Те минуты, когда сердце продолжало отбивать бешеный ритм, боль в плече и вовсе не чувствовалась, а глаза были не способны даже моргнуть. Все друзья: ослабшие, покалеченные, потерянные, мрачные – живые находились рядом. Бренда и Винс о чём-то переговаривались с Хорхе в передней части берга, Фрайпан и Галли пораженно наблюдали в иллюминаторе, как обращался в прах Последний город. Тереза, точно в трансе, неподвижно сидела по другую сторону салона и смотрела в одну точку. Невероятно взбудораженный Минхо сперва просто пытался отдышаться после своего подвига, а затем принялся повторять снова и снова, что они это сделали. Они выбрались. Выбрались из ада.

Томас повернул голову и посмотрел на Ньюта. Его друг лежал без сознания, всё ещё бледный, измазанный в крови и хрипло дышащий. Он обязательно поправится. Кажется, эта успокаивающая мысль вспыхнула в темноте сознания сама собой прежде, чем разум отключился.

В «Тихой гавани» предстоит много работы, и это только объединяет всех выживших. Больше не нужно тревожиться, что их могут поймать, что нужно строить новые планы, что нужно куда-то бежать сломя голову. Томасу до сих пор нелегко даётся к такому привыкнуть. Он больше не объект наблюдения и может полной грудью вдыхать свежий воздух.

− Пожалуйста, Томми… пожалуйста…

Ньюту «поправка» даётся куда тяжелее. Он спит на соседнем матрасе и, случается, начинает средь ночи просить о худшем. Это ещё не настолько страшно, как те ночи, когда парень беспокойно мечется, точно загнанный в угол, и, просыпаясь, не может дышать. В первое такое время Минхо так сильно и громко доказывал другу существование новой реальности, что будил пол-округи. Затем он всё чаще стал уступать место Томасу.

− Это просто кошмар, понимаешь? Ты не шиз. Мы все живы.

Глаза Ньюта беспокойно переходят от Томаса к Минхо и обратно. Кажется, он каждый раз сомневается, что не спит.

− Давай как-то полегче, ладно? Сделай вздох, вот так, да. Стой. Молодец, теперь выдох…

Придя в себя, Ньют, как правило, не находит слов – парни его ни в чём не винят − и пытается уединиться, точно стыдясь того, что с ним происходит. Удивительно и вместе с тем больно, что он всегда оберегал друзей и теперь не может принять их заботу. Всё ещё не хочет выглядеть слабым. Томас решает на него не давить, и Минхо, кажется, тоже. Потому они просто ведут себя как ни в чем не бывало, хоть каждый готов снова прийти на помощь.

Бревно, которое Ньют после долгой работы пытается тащить наравне со всеми, заставляет его пошатнуться.

− Ты… лучше передохни, ладно? – с осторожностью произносит Томас, и облегченно выдыхает, когда приятель кивает и устраивается на пенёк.

Всё непременно наладится, в очередной раз убеждает себя Томас. Кто бы мог подумать, что он, не способный поверить в нахождение лекарства от Вспышки, сможет теперь видеть свет надежды. На мгновение его взгляд касается проходящей мимо Терезы. Она даже не смотрит в его сторону и держит путь к берегу. Видимо, опять хочет побыть одна. Каждый из друзей Томаса, похоже, ранен по-своему, и это вновь вызывает в нём некоторое смятение. Не обманывается ли он снова? Смогут ли все они обжиться и найти себя?..

Резкие голоса заставляют отвлечься от дел и от мыслей. В стороне явно пахнет разборкой. Другие ребята также забывают про дела и увлеченно следят за происходящим. Приглядевшись, можно различить в центре Винса, Галли, Соню и Ньюта. Раньше, чем удаётся понять, кто и чем недоволен, одна из фигур с одного удара доски, как подкошенная, падает.

Томас, срываясь с места, даже не слышит своего голоса, разносящегося на округу:

− Нью-у-у-у-ут!!!

Он оказывается на коленях рядом, перепуганный не на шутку. В груди точно молот один только звук. Руки трясутся, цепляясь в Ньюта. Последний стонет и не сразу открывает глаза.

− Всё… в порядке, Томми, − с трудом выдавливает он из себя. – Я… сейчас… встану и…

− Нет, не встанешь, − строго произносит Тереза.

Как она так быстро возникла, Томас не знает, но благодарен ей сейчас больше чем кому-либо. Она всё время всех сторонится, но при этом не отказывает пострадавшим. Винс за глаза не раз говорит, что она сама не понимает, как нужна им в «Тихой гавани».

− Вы двое, − её взгляд устремлен к Винсу и Фрайпану, − отнесете его в палатку. – Теперь её внимание переходит к Томасу: − Ему нужно обеспечить покой.

− Я… об этом позабочусь, − подтверждает он.

− Пригодилось бы что-нибудь холодное.

Минхо, на которого затем смотрит девушка, кивает сильно и несколько раз, словно соглашается совершить ещё один подвиг и спрыгнуть за ней с берга.

− Надеюсь, вы приложили его несильно, − со вздохом добавляет Тереза, отправляясь вслед за парнями.

Соня, находящаяся рядом, выглядит невероятно напуганной.

− Томас, я… я…. не думала, что… п-прости, пожалуйста, он…

− Хватит, − обрывает Томас и переводит взгляд.

Галли тупо отводит глаза и молчит. Когда-то он готов был убить, а когда-то их спас. Жизнь так непредсказуема…

− Если… если ему станет хуже, я… я сам тебя этой гребанутой доской покалечу! – со злости обещает напоследок Томас.

*

Тереза сидит с ними до самого вечера, попеременно донимая Ньюта одними и теми же вопросами. Последний терпеливо повторяет, что чувствует себя сносно, что Томасу кажется, не будь он рядом, они бы давно покончили с вежливостью и послали друг друга.

− Ладно. Тогда пусть пару дней отлежится, никаких нагрузок, − на прощание выдает девушка, обращаясь к Томасу. – Проследи за этим.

− Конечно.

Он выходит вслед за ней в ночной мрак, но не знает, что и сказать, кроме очередных слов благодарности. Тереза только кивает и шумно вдыхает воздух. Похоже, она устала не меньше.

− Ньют тебе очень дорог, − скорее констатирует, чем спрашивает девушка, что Томасу становится не по себе.

− Как и ты, − зачем-то говорит он. – И Минхо.

Тереза одаривает его взглядом, который сложно понять. Она то ли сомневается, то ли опечалена.

− Он поправится, Том, − с большим убеждением звучит её голос.

В этом она вся. Терпеливая и невероятно сильная. Потому и сломалась. Оттого, что провалилась и лишилась цели всей жизни.

Раньше, чем девушка трогается, Томас успевает схватить её за руку.

− А ты?

− Что?

− Ты поправишься?

Её брови недоуменно сдвигаются. Конечно же, она всё поняла, просто скрывается за маской. У них с Ньютом это общее – не дать другим увидеть их слабость.