– Брехунько, слюни, – сурово попытались выдернуть из сказки меня, но я не среагировала. Перекинув через плечо гриву каштановых волос, подарила незнакомцу обворожительную улыбку.

Этот мужчина был совершенно необыкновенным. Высокий, загорелый, полуголый и мускулистый во всех местах.

Гладкая кожа блестела от масла, глаза напоминали драгоценные сапфиры, а длинные, пшеничного цвета волосы будили желание сейчас же, немедленно, запутать в них свои пальцы.

А его живот из сплошных кубиков? А эта прикрывающая бёдра простынка? А грация, с которой Он переступил порог унылого белого зала, и с каким восторгом взглянул на меня?

А это его хрипловатое «госпожа»? И совсем уж очаровательное «позволите станцевать для вас»?

Впрочем, к моменту, когда прозвучало предложение станцевать, я уже очнулась и с грустью осознала, что парень не в моём вкусе. Это был секундный рефлекс, достойный собачки Павлова, только и всего.

Что доставляло реальное удовольствие – тихий зубной скрежет, долетающий со стороны Алекса. Именно этот чудный звук заставил улыбнуться и проворковать:

– Хорошо, милый. Станцуй.

Теперь светлая сторона действительно стала светлой. В том смысле, что перестала напоминать убогую пародию и приобрела настоящие черты любовно-романтического жанра.

Для «госпожи» спешно притаранили красивое кресло, две из составляющих мою свиту тёток подхватили опахала, а ещё рядом возник столик с вином и закусками. В том же, что касается Тёмного Властелина – он разместился неподалёку и состроил такое лицо, будто ему всё равно.

Фактически мы сидели бок о бок, как этакие символы дуальности мира. Алекс – весь такой смурной и тёмный, и вся такая необыкновенная я.

Перед нами могло развернуться любое действо, но сегодня мы оба предпочитали танцы. Едва заняли свои места, развешенные по залу светильники притухли, а безымянный красавчик принялся танцевать самый настоящий стриптиз.

Нет, он не раздевался, ибо ничего кроме простынки и, как предполагаю, плавок на рельефном теле не имелось, однако движения были абсолютно характерными. Стрип-пластика в чистейшем виде! А ещё та-а-акой эротизм…

– М-да, – процедил в какой-то момент Алекс.

– Завидуешь? – не удержалась от шпильки я.

Главарь тёмных отчего-то поперхнулся вином, а я заулыбалась шире прежнего, ибо вообразила, как на сей импровизированный танцпол выходит Алекс. Представила, как Волков, энергично двигая бёдрами, стягивает с себя камзол и всё прочее. Как он завлекательно щёлкает языком в мою сторону, а потом…

Хотя нет. Нет и нет! Не надо! Просто чую, что если Волков с его колючей брутальностью обмажется маслом и начнёт выделывать нечто подобное, я точно со смеху помру!

Короткий взгляд на Тёмного Властелина, и я в который раз не удержалась. Потянулась и накрыла рукой его руку – мол, не надо, милый. Не грусти! Да, в сравнении с этим полуголым Аполлоном ты – лошара, но пластика – не главное и, если сильно захочешь, тоже вот таким кренделям научишься. И тогда на тебя тоже будут глядеть с восторгом! Может быть. Когда-нибудь.

Алекс покосился хмуро и руку из-под моей ладони выдернул. Пришлось вернуться к просмотру танца, а едва музыка стихла, поаплодировать и благосклонно кивнуть.

Чудо мускулистое просияло и изобразило поклон.

– Госпожа, – подобострастно сказало оно. – Вы… вы…

А вот тут случился коллапс – голос Аполлона сорвался. Вместо эротичной хрипотцы послышался писк, и танцор попытался прочистить горло, возвращаясь к прежнему тембру, но – увы. Закончил он всё-таки фальцетом:

– Госпожа, вы обворожительны! Мы все очень рады вашему появлению!

За словами последовал новый поклон, однако я внимания уже не обратила.

– Он что… евнух? – наклонившись к Волкову, изумлённо прошептала я.

Алекс остался невозмутим, только брови издевательски приподнялись, а мой взгляд метнулся к троице арфистов – если стриптизёр внешне вообще ничем евнуха не напоминал, то эти очень даже. По крайней мере, в моих представлениях «безопасный» мужчина выглядел именно так.

На осознание ситуации ушла секунда, а потом я зашипела. Тёмный резко прикинулся шлангом, спросил, делая честные глаза:

– Машунь, что опять?

А когда я потянулась в намерении придушить:

– Машка, прости, но я не виноват, что светлая сторона такая. Кстати, я предупреждал, что тебе сюда не надо.

– Это провокация! – выпалила гневно.

Губы повелителя дрогнули в едва различимой улыбке, и всё, выдержка закончилась. Я вихрем взвилась на ноги и прорычала:

– Ты-ы!

Глаза стали ещё честнее, но я не поверила.

– Это провокация! – проверещала так громко, что стены затряслись.

Тётки из свиты сразу прижали уши, толстопузые лысые музыканты тоже, а Аполлон аж присел в явной попытке провалиться под землю. Зато Волков остался абсолютно невозмутим. Развел руками, заявив:

– Се ля ви, Маш. Не всегда же играть по твоим правилам.

Слово «твоим» он подчеркнул, и я окончательно в бешенство впала. Эмоции были настолько сильными, что я буквально задохнулась, а повелитель момент бессилия просёк.

– Ну, не буду вам мешать, – лучась самодовольством, заявил он и смылся раньше, чем успела опомниться, а я осталась. Злющая, как разбуженный посреди зимней спячки дракон, и в компании не пойми кого.

Через несколько минут, когда тётки проводили в отведённую госпоже спальню и тоже слиняли, эмоции пошли на убыль. Спальня располагалась в главной башне, была небольшой, абсолютно круглой и напоминала убежище ведьмы из фильма про братьев Гримм.

Бросив взгляд на водруженную посреди помещения роскошную кровать и ярко пылающие светильники, я приблизилась к окну и застыла. Сумрак, висевший всё это время в воздухе, успел сгуститься, и там, снаружи, царствовала тьма. В этой тьме огоньки окон окружившего мой кукольный домик замка выглядели особенно неприятно. Я слишком хорошо понимала – там, за этими окнами, кипит настоящая жизнь, а тут какая-то туфта.

Нет, в достоверность происходящего не верилось! Выпив чашечку уже не вина, а чаю, я принялась мерить комнату шагами и разглядывать стены. Тут, как и внизу, практически всюду был белый мрамор. Этот, с позволения сказать, материал словно подчёркивал, где именно нахожусь.

В какой-то момент, когда терпение снова оказалось на грани, я приблизилась к одной из стен и нервно постучала по белоснежному кирпичику. А потом, повинуясь какому-то интуитивному чувству, ка-ак шмякнула по камню кулаком.

Трещин не было, вместо них произошло кое-что поинтереснее. Выяснилось, что кирпич ни фига не монолитный, а белый мрамор – это облицовка, под которой скрыты булыжники всех оттенков черноты.

Честно? Не удивилась. И то, что предчувствие подставы оправдалось…

– Вот, значит, как, – процедила, хмыкнув.

Уже развернулась, чтобы телепортироваться к Волкову и устроить тому выволочку, но осеклась. Спустя ещё миг одно из зеркал, украшавших стены спальни, отразило фигуристую красотку с ну очень коварной улыбкой.

– Ну, Волков, – прошептала я сладко. – Ну, погоди!

Пороть горячку и с ходу бросаться на баррикады, конечно, не стала. Во-первых, все эти прыжки по мирам сильно утомили, а во-вторых, я прямо-таки кожей ощущала, что Волков лишь того и ждёт.

Поэтому вместо немедленной реакции на устроенную соотечественником гадость я приняла ванну и выспалась. Всё утро следующего дня провалялась в постели, после обеда вышла на лужайку и пообщалась с единорогом, затем проинспектировала свою свиту. И лишь к вечеру, убедившись, что в окружении Светлой Повелительницы нет ни одного полноценного мужчины, принялась готовиться к встрече с тем, кто упёк меня на этот сомнительный курорт.

Разумеется, могла пихнуть руку в пространство и выудить всё необходимое, но утруждаться не стала. Вместо этого вызвала тёток и приказала продемонстрировать мне «тот самый гардероб».

С выводами опять-таки не ошиблась – для Светлой Повелительницы приготовили аж три комнаты нарядов, и это точно по велению Волкова! При виде запасённого добра сердце дрогнуло и начало таять, но стоило приглядеться, и восторг сменился раздражением. Нет, ну он гад!