На балкон два казака вытолкнули связанного человека с бланшем под правым глазом.
- Вот это один из них. У него был найден револьвер и антигосударственные листовки. Он призывал вас идти до конца и умереть, но не отступить ни шагу от своих требований. Он готов был из толпы стрелять в полицию и солдат. Которые в ответ стреляли бы в вас. Он называл вас товарищами. Но собирался подставить вас под пули. Все как во время смуты, случившейся на Обуховском заводе в позапрошлом году. Нужны ли вам такие "товарищи", которые поставят вас под пули, а сами спрячутся за ваши спины?
Толпа заволновалась и зашумела. По ней пошли различные нелицеприятные выкрики.
- Я здесь для того, чтобы постараться решить ваши проблемы, - ещё более возвысил голос Агренев, - но договориться с таким количеством народа можно, только пообещав исполнить все, а потом обмануть. Поэтому!
Он передохнул и продолжил.
- Поэтому я сейчас прошу вас разойтись и выбрать среди вас 6-7 человек из тех, которых вы хорошо и давно знаете. Тех, которым вы полностью доверяете. Тех, с которыми я буду обсуждать и решать ваши проблемы. Я также настаиваю, чтобы вы вернулись на работу. От того, что вы продолжите бастовать, ничего хорошего ни для вас, ни для ваших хозяев не выйдет.
Из толпы понеслись выкрики:
- Да щас! Держи карман шире.
- Мы сейчас разойдемся, а назавтра аресты пойдут.
- Будем стоять до конца!
- Анамана! Сыктым курдюк!
- Оплату давай увеличивай!
- Деньга давай! Талона сам кушай...
- Выходной давай! Восьми часовой рабочий день!
И так далее. Агренев опять поднял руку. Только минут через пять стало немного потише.
- Я обещаю, что арестам могут подвергнуться только те зачинщики, которые подстрекали вас к прямому неповиновению властям. Вот как этот, - Александр указал на все ещё стоящего на балконе связанного человека. - И те, которые активно участвовали в беспорядках у здания полиции. Закон новый вы знаете. Он един для всех. Для того, чтобы вам подняли зарплату и уменьшили рабочий день, совершенно не обязательно громить отделение полиции. Этот опасный путь ведёт прямиком в тюрьму.
Домой в Москву он вернулся только в через три недели. Ему удалось таки уговорить толпу, и люди через два дня вернулись к работе. Не все правда сразу, но вернулись. А через три дня после первого разговора с толпой он сел за стол переговоров с семью их представителями. Некоторые вопросы удалось согласовать на месте. Некоторые он обещал доложить Императору и ждать, когда последует Высочайшее решение. Пришлось пообещать и кое-что из того, что выполнить он уже не мог. Но обещал это он уже не от своего имени. И не от имени Императора. Он уговаривал, убеждал, согласовывал, разбирался с хозяевами нефтяных компаний, опять убеждал. Некоторым даже пришлось пригрозить. Как хозяевам, так и паре переговорщиков от рабочих. Но ему в конце концов удалось и погасить стачку, и договориться с обеими сторонами. А уж как они будут соблюдать взятые на себя обязательства, должна была следить специальная рабочая комиссия. Его партнёр Манташев тоже многое понял. И кое-что начал делать из того, что даже не было согласовано с рабочими. Все-таки съездил в прошлом году в Сулин он не напрасно. Манташев просто не успел сделать того, что запланировал. А ещё вмешалась толпа, насильно прекратившая работу некоторых его предприятий. К сожалению, уезжая, Александр уже понимал, что не все согласованное нефтепромышленники будут выполнять. Это сейчас они были напуганы массовой стачкой. Но пройдёт время и испуг забудется. А потому требовалось назначить кого-то кроме рабочей комиссии с правом штрафовать особо жадных хозяев прямо на месте. Но это уже удел Императора. И это только в его власти.
За время нахождения в Баку было отловлено с три десятка подстрекателей и особо буйных, участвовавших в нападении на полицейский участок. Их просто вывезли в Тифлис, чтобы судить уже там. И процесс этот пока продолжался. Причем четверо из них оказались не местными, а приезжими. А двое из них вообще находилось в розыске. И Александру очень хотелось бы знать, откуда пожаловали эти господа-товарищи. И по чьему заданию. Или даже прямому заказу. Поэтому двоих своих экспедиторов он отправил в Тифлис вместе с арестованными. Пусть поспрашивают этих господ вдумчиво и с расстановкой. А там, глядишь, появится работа для других его парней, которые сейчас находились в Европе. Да и подпольную типографию группы социалистов, на которой печатались воззвания к рабочим Баку, удалось накрыть вместе с одним из её хозяев.
Удалось также договориться с главой города, чтобы полиция не особо усердствовала. А брала в оборот только явных смутьянов и агитаторов. Впрочем после завершения забастовки в Баку стало относительно спокойно. Особо активные личности либо были отловлены, либо разбежались, либо притаились до следующего подходящего случая. А вот после выезда из города верст через сто поезд обстреляли какие-то местные абреки. Сделав несколько выстрелов по составу, они пришпорили своих коней и умчались прочь куда-то в сторону гор.
------------------------
Начало мая 1903 года
Надежда Николаевна Агренева полистала ежедневник.
Так, Саша должен приехать через шесть дней. Но это если он опять не задержится. Что очень даже может быть. Если отложить дела с журналом, то вполне можно успеть на фабрику в подмосковный Клин.
Она повертела пальцами локон. Да, так и сделаю, - решила она. - Завтра с утра можно выехать, два дня там, и вернусь как раз перед приездом мужа.
Деятельная натура Надежды не терпела обычного женского времяпрепровождения. Нет, конечно, если надо, то любой приём будет организован на высшем уровне, но сидеть дома и просто встречать гостей ей не слишком нравилось еще в родительском доме. После свадьбы в декабре 1899 года её милый Саша дома долго не усидел. Вечно у него дела. Сначала она ездила с ним по городам и весям и быстро осознала, какое у мужа огромное и беспокойное хозяйство, требующее обязательного пригляда. Не все, к сожалению, на месте могли решить его управляющие. А ещё стройки, стройки, стройки... Но достаточно скоро она поняла, что хоть раньше и интересовалась всякими техническими новинками, но вот сидеть на совещаниях вместе с мужем или разбираться с новыми строками ей совсем не нравится. А ждать мужа в гостиницах или прогуливался по улочками больших и малых городов в ожидании возвращения Саши ей как-то не слишком подходит. Как и просто сидеть дома и вести с такими же замужними и незамужними дамами бесконечные разговоры. Как-то она сказала об этом мужу, и он предложил ей просто взять в управление какую-то часть его промышленной империи. Причём предложил заняться женской модой. Благо кое-что в этой сфере у него было. Пара небольших, но достаточно престижных салонов одежды, фабрика тканей, пара пошивочных цехов и химический заводик под Санкт-Петербургом. А к этому он предложил организовать ещё модный журнал, чего его компаньон Сытин ещё пока не сделал. Перспектива, нарисованная супругом, Наде весьма понравилась. И в самом деле, почему это Вена и Париж являются признанными центрами моды, а Москва или Санкт-Петербург являются только их бледными тенями, во всем следуя им по пятам? Да, у нас много чего не производится, но талантами страна обделена никогда не была. А когда он рассказал про норму прибыли, которую обычно получают модные дома, Наде стало даже обидно. Это, конечно, не игра "Монополия", но почему бы и не попробовать? А потом Саша провез её по ателье и заводам, и она загорелась. Ведь шикарные вещи делают его мастера. Как оказалось, некоторые она даже видела у своих подруг. Но у мужа и его управляющих просто не доходили руки до того, чтоб поставить дело на широкую ногу. Если сытинские журналы рекламировали разные хитрые механизмы мужниных заводов, то почему не сделать это и с модными вещами? Да, имеющиеся ателье нужно расширять и ставить новые, потому как рекламировать сейчас то, что есть, особого смысла нет. Слишком мал выпуск. Все раскупается и так. Ну так и что с того? Значит расширим и поставим. Ко всему Саша сразу подкинул ей еще несколько новых идей. Некоторые правда выглядели даже несколько вульгарно, но в целом свежесть в них определенно была. В конце концов, кто как не женщина может определить ту грань, которую не следует переходить?
