Я смотрела на Рэма и не понимала, как он мог нравиться мне тогда, несколько месяцев назад. Да, он был красив: смазливое личико и точёное тело. Но его красота отдавала дешевизной, она была распутной и доступной всем, и навряд ли за этим фасадом было что-то достойное. Рэм же воспринял моё молчание, как согласие на продолжение разговора, снова отхлебнул коктейля и развязно произнёс:

— Я тебя запомнил. Нечасто при трахе приходится изображать кого-то другого. Можно сказать, ты мне запала в душу. Как минимум, мой член тебя хорошо запомнил.

Нет, даже разговаривать с ним не стану. Пора уходить… Где же Михаил? Я беспомощно озиралась по сторонам в поисках высокой, крепкой фигуры, как вдруг мне на талию легла его тяжёлая рука. От неожиданности я вздрогнула, но тут же расслабилась: Михаил действовал на меня успокаивающе, рядом с ним мне казалось, что нет ничего невозможного.

— Я тебя везде ищу, а ты прячешься в саду, — прошептал он, целуя мои волосы.

Я уже и думать забыла о Рэме, но надо же было этому болвану подать свой голос:

— А я гляжу, твои вкусы остались неизменными: трахаешься исключительно с блондинчиками.

Он хохотнул, нагло глядя только на меня. Михаил мгновенно напрягся, превратившись в каменное изваяние, а Рэма уже несло на всех парах:

— Горячая штучка эта Алёнка. Рекомендую, проверено на себе.

Он хотел добавить ещё что-то, но кулак Михаила уже впечатался ему в лицо. Раздался лёгкий, но хорошо слышимый хруст. По лицу Рэма заструилась кровь, скорее всего Михаил сломал ему нос. Но этого ему показалось мало, следующим ударом он сбил Рэма с ног и принялся методично вколачивать кулаки в лицо стриптизера. В таком состоянии я видела его впервые. Мне вдруг показалось, что ещё удар и он забьёт Рэма насмерть.

Я со всех сил вцепилась Михаилу в руку, повиснув на ней:

— Хватит… Прекрати! Михаил, ты же убьёшь его!

Он застыл, глядя на меня, но поднялся, отошёл от Рэма.

— Защищаешь его?

Я заметила, как рядом с нами словно из ниоткуда возникли Виктор и Артём, друзья Михаила, а вслед за ними потянулись стайкой любопытные. Вот только прилюдных разборок нам не хватало!

— Чего смотрите? — рявкнула я Виктору и Артёму, — унесите это тело с глаз долой. Извинитесь за нас перед хозяйкой вечера. Но мы уезжаем, сейчас же.

Михаил прохаживался неподалёку, разъяренно поглядывая на друзей, уносивших стриптизера. Рэм что-то булькал, но слов разобрать было невозможно. Чувствую, вернётся он к своей карьере ещё не скоро.

— Михаил, — негромко позвала я, остановившись в паре шагов от него. Он смерил меня тяжёлым взглядом, от которого подкосились колени и захотелось спрятаться как можно дальше.

— Что, испугалась? — он криво усмехнулся.

— Очень, — честно призналась я и осмелилась подойти, обняв его.

— Не хотел тебя напугать. Но эту суку захотелось с землёй сровнять.

— Я вообще не хотела с ним разговаривать. Этот фонтан дерьма можно было заткнуть только одним способом. Спасибо тебе.

Михаил крепче прижал меня к себе, встревожено заглядывая мне в глаза:

— Что-то не так?

— Мне так стыдно от того, что тебе пришлось выслушать всё то, что он сказал. Как я вообще могла с ним связаться?! — в сердцах воскликнула я.

— Тшшшш, девочка моя, — он переместил руки с талии чуть ниже, заставив кровь бежать быстрее, а пульс участиться. — Мне кажется, что я уже стар для подобных вечеринок. Предпочитаю домашние посиделки с любимой… Можно ещё чем-нибудь заняться…

Взгляд стал озорным и многообещающим. Я приподнялась, целуя его, легко провела языком по нижней губе, с удовольствием отмечая, как мгновенно он включается в игру, мягко касается моих губ, слегка покусывая их. Поцелуй становился всё откровеннее, он жадно исследовал мой рот, сплетаясь с моим языком в бешеном темпе. Я застонала и отстранилась, тяжело дыша.

— Давай уедем отсюда. И чем скорее, тем лучше.

Михаил крепко взял меня за руку и повёл к машине, автомобиль резко рванул с места и помчался домой. Я не таясь разглядывала профиль любимого мужчины, наслаждаясь его суровой, резкой красотой.

— Мне трудно уследить за дорогой, когда ты так откровенно меня разглядываешь. В голову лезут только одни мысли.

— Интересно, какие же?

— Ни в одной из них на тебе нет ничего, кроме твоих серёжек.

Он невинно улыбнулся. Как ему это удаётся, одной фразой и улыбкой заставлять меня чувствовать себя самой желанной?

Едва мы переступили порог дома и дверь мягко захлопнулась за нами, как Михаил прижал меня к себя, зарываясь лицом в волосы. Исступленные поцелуи прокладывали дорожку от губ к шее и ниже, к ложбинке между грудей.

— Может, дашь мне хотя бы снять туфли?

— Плевать.

Михаил развернул меня лицом к стене и проворно нырнул под длинное платье, стягивая вниз трусики. Его руки грубо ласкали грудь, сминая мягкую ткань платья. Такого бешеного напора и грубоватой ласки от него я не ожидала, но тело послушно отзывалось на прикосновения любимого, подчиняясь и требуя большего. Руки Михаила легли на бёдра, парой толчков он вошёл внутрь, безумно шепча мне на ухо:

— Я хочу быть твоим единственным, девочка моя. Сейчас и навсегда.

Я закусила губу от удовольствия, накрывающего жаркой волной. Его слова кружили голову и вызывали состояние эйфории. Он и раньше признавался мне в любви, но никогда ещё так исступленно, жадно, властно. Экстаз накрыл меня, разорвавшись в голове радужным фейерверком. Ноги мелко дрожали, а колени подкашивались. Михаил поднял меня на руки и отнес на кровать, помог избавиться от одежды и прилёг рядом. Он принялся нежными поглаживаниями и лёгкими поцелуями унимать дрожь, которая мелкими волнами пробегала по моему телу.

— Не хотел быть груб с тобой. Но эта мразь вывела меня из себя. Захотелось прибить его и заодно всех мужчин, что бросали на тебя заинтересованные взгляды.

— Всех? Их что, было так много? Я никого не замечала, кроме тебя.

Он улыбнулся и мягко поцеловал меня.

— Я не сказал тебе самого главного.

Его лицо заметно напряглось:

— В тот вечен, в баре я сразу узнал тебя. Ведь ты мне снилась почти каждый день.

Сердце пропустило пару ударов и понеслось вскачь. Михаил смотрел на меня, ожидая моего ответа, словно боясь, что я могу не поверить ему. А я уже давно поняла, что именно он — тот мужчина из моих сновидений, но не решалась сказать об этом. Его слова… Это самый ценный подарок, который я когда-либо получала.

— Вот мы и нашли друг друга. — прошептала я, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы.

Михаил широко улыбнулся, переплетая свои пальцы с моими и прижал меня к себе. Разве можно чувствовать себя счастливее, чем я сейчас?

Спустя 4 года.

— Как ты думаешь, она справилась с нашей озорницей?

— Михаил, тётя Ира вырастила четверых детей, двое из которых — мои братья, которые в детстве были ещё теми сорванцами и оболтусами. Разумеется, с нашей Катюшей она справится. Ты же знаешь, доча хорошо ладит с бабушкой.

— Да, но твоя тётя не квалифицированный педагог или воспитатель..

Я невольно поморщилась.

— Боже мой! Прекрати… У меня между прочим тоже нет специального диплома или разрешения на материнство… Пойми, ребёнку абсолютно всё равно, сколько высших образований или дипломов у взрослого. Дети мыслят совершенно иными категориями и отзываются на любовь и ласку…

— В последний раз твоя тетя звонила шесть часов назад. Надеюсь, у них всё хорошо.

В конце концов, нервозность Михаила передалась и мне. Сама того не замечая, я начала постукивать пальцами по подлокотнику.

— И кто из нас больше нервничает? — усмехнулся Михаил и сгреб мои руки в свои ладони.

Мы улетали всего на три дня. Михаил заранее спланировал поездку, но сказал о ней в самый последний момент. Сюрприз. Три дня в Париже. Только вдвоём. Оставалась одна маленькая проблемка — с кем оставить нашу Катюшку, трёхлетнюю дочь. За два до отлёта Михаил начал подбирать няньку на эти несколько дней, устраивая такой отбор, будто собирался запускать дочку вместе с няней в космос.