Наконец, Анна оказалась на территории Ноленсии, прошла мимо оцепления автоматчиков. Офицер – командир пятой роты артиллерии – приказал следовать за ней. Вместе с Анной они свернули за пригорок. Там действительно стояла колонна техники, в конце которой как раз остановился штабной автомобиль. Из него вышел Штефан. Он поднял воротник плаща, прячась от летящих в лицо мелких капель, и двинулся вперед, навстречу Анне.

Приблизившись, Виктор мягко взял ее за локоть, мельком оглянулся на военных и повел Анну к штабной машине. Он открыл дверь, усадил ее на заднее сиденье, обошел автомобиль и сел рядом.

Анна порядочно замерзла под дождем и слегка подрагивала. Когда машина тронулась, Виктор, наконец, сказал, глядя на дорогу:

– С тобой всё в порядке?

– Да, я в норме.

– Они выпытывали у тебя информацию? Ты поддалась?

– Я водила их за нос. Рассказала им ложные сведения. Не о чем волноваться.

– Ты умница.

Штефан замолчал, отстраненно глядя на капли дождя на боковом стекле. Выглядел он так, будто не сомкнул глаз все эти дни. Беспокоился за секретную информацию? Или за Анну? Или здоровье давало сбой?

– А ты как? Рана болит? – спросила Анна.

– Не так сильно, как наживую вытаскивать из лёгких осколки рёбер и накладывать двадцать швов без анестезии.

– Я принесла тогда хорошее обезболивающее, мог бы и…

Штефан отмахнулся:

– Мне предлагали, я отказался. Оно еще пригодится.

Продрогшая под дождем, Анна всё никак не могла согреться. Она обхватила себя руками и инстинктивно старалась поглубже втянуть голову в воротник куртки. Виктор снял с себя плащ и накрыл им ее плечи.

– Не держать долго в холоде и сырости, я помню, – его лицо смягчила легкая улыбка. – Антибиотики нам тоже следует экономить.

Анна почувствовала долгожданное тепло и терпкий запах, знакомый и новый одновременно, не присущий больше ничему в этом мире. Он убаюкивал, словно гипнотическое зелье. Глаза закрывались сами собой. Анна теснее укуталась в плащ и склонила голову набок, прислонившись щекой к воротнику. Всю дорогу до Альгуса она проспала.

Во второй половине дня тучи внезапно рассеялись, и солнце ударило яркими лучами в лужи. В воздухе завис характерный аромат влажной, нагревающейся земли, знаменующий собой приход ранней весны.

Штефан великодушно дал Анне выходной. Она отсыпалась у себя в комнате до самого заката, и лишь вечером вышла на улицу и направилась к гаражам.

Бруно как раз копался во внутренностях своей машины.

– О, с возвращением! Если, конечно, тут уместны поздравления…

Анна села на лежавшую на боку пустую бочку из-под горючего. Через несколько минут Бруно закрыл капот пикапа и присоединился к ней.

– Слушай… Как там, в Тулааре? – он смотрел на нее с интересом и как будто надеждой, что Анне под силу каким-то образом отправить его домой.

– Там электричество, машины, интернет, магазины работают, дети играют на улицах… Даже почти не ощущается, что эти места ровняли с землей бомбами. Только людей в военной форме очень много, – Анна помолчала с минуту и продолжила: – Достроили мемориал на общей могиле. Я была там. Жуткое сооружение, на самом деле. Что-то вроде пирамиды. Нашла родителей…

Анна замолчала, Бруно тоже сидел и о чем-то думал, опустив взгляд на укатанную колесами землю с мелкими камешками. Спустя несколько минут Анна спросила:

– Кого ты потерял?

Никогда ранее не унывавший Бруно был мрачнее утренних туч.

– Невесту, – ответил он тихим и глухим голосом. – Мы планировали пожениться, когда я вернусь из армии. Даже кольца выбрали. До сих пор вижу ее во сне в белом платье.

– Мне жаль, – Анна сочувственно похлопала Бруно по плечу. – Как ее звали?

– Амалия.

– Ты назвал в честь нее свою машину?

Бруно пожевал губы, переведя взгляд на стоявший в нескольких метрах пикап.

– Хотел, чтобы среди этого кошмара хоть что-то грело мне сердце.

Анна наблюдала, как с наступлением сумерек в здании штаба одно за другим зажигаются окна.

– Видимо, скоро всё закончится, – задумчиво произнесла она.

– Что, генерал планирует наступление?

Анна оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии посторонних ушей. Она наклонилась поближе к Бруно и продолжила тише:

– В ближайшее время наше внимание будет сосредоточено на группировке Хенрикссона. Если зачистить его территории, у нас будет отличный плацдарм, чтобы продвинуться еще километров на пятьдесят.

– А дальше?

– А дальше будем рубить головы гидре.

========== Глава 13. Пули, цветы и осколки ==========

На следующий день Анна принялась немедленно претворять планы Ревены в жизнь. Под конец рабочего дня Штефан сказал, что она может быть свободна, а сам остался в кабинете разбирать документы.

Анна же решила пожертвовать собственным временем, отведенным для ужина, и по накатанной схеме пробраться в комнату Хенрикссона. В его шкафу она отыскала блокнот, в котором полковник делал записи об обстановке в своих подразделениях. Анна внимательно изучала и запоминала информацию, чтобы позже, ночью по памяти записать ее и отдать Бруно.

Когда она вышла из спальни Хенрикссона и направлялась к комнате Клары, чтобы вернуть на место ключ, в коридоре ее перехватил Штефан.

– Лейтенант, хорошо, что вы здесь. Зайдите ко мне на пару слов.

Выругавшись про себя, Анна незаметно сунула ключ в карман и направилась за полковником. Войдя в кабинет, Штефан сказал:

– Завтра утром я буду в госпитале на перевязке. В восемь должен зайти командир четвертой роты, капитан Ману. Если я не успею вернуться – отдадите ему подписанный рапорт об отпуске. Вроде бы, его жена должна вот-вот родить. В стране творится чёрт знает что, а им вздумалось размножаться… – ворчал Штефан, доставая из ящика стола бумаги.

Анна же думала о том, что у нее осталось ровно семь минут.

– Будет сделано, полковник, – она постаралась ответить спокойным тоном и состроить доброжелательное выражение лица. – Что-то еще?

– Да. Напишите подробный рапорт о том, что с вами происходило в плену и что вы там видели. Даю на это весь завтрашний день.

– Хорошо, полковник.

– Так, погодите… Не весь день. В третьей артиллерийской роте вспышка кишечной инфекции, заболело восемь военнослужащих за два дня. Выделите время, чтобы подробно опросить личный состав о том, что они употребляли в пищу. Источник заражения явно не в столовой, поскольку в других ротах все здоровы.

– Есть, полковник.

Штефан еще на миг замыслился, вспоминая, все ли поручения отдал. Затем он кивнул Анне:

– Можете идти.

Анна развернулась на каблуке и вышла из кабинета, закрыла за собой дверь, после чего на цыпочках, бесшумно побежала к комнате Клары. Ей удалось повесить ключ на стенд и выскользнуть наружу буквально за секунды до того, как хлопнула входная дверь штаба. Анна рванула вверх по боковой лестнице, надеясь, что осталась незамеченной.

***

Утро в штабе начиналось как обычно. Самые ранние пташки из офицерского состава уже разбрелись по кабинетам, остальные, пока еще не в уставной форме одежды, толпились в районе душевых.

Хоть Анна не относила себя к жаворонкам, и Штефан обычно не требовал от нее являться к нему ровно в восемь, в этот день из-за его же поручения ей пришлось встать пораньше. Она вошла в командирский кабинет и остановилась на пороге. Клара, как всегда принесшая чашку горячего кофе, в тот же момент захлопнула ящик стола, в котором, очевидно, что-то искала.

– Полковника нет, – сказала Анна. – Что вы делаете?

– Пыль протираю, – Клара выпрямилась и с вызовом посмотрела на нее.

Анна закрыла дверь кабинета и подошла к столу.

– Вас Хенрикссон подослал?

Бьёрн оправдываться не собиралась и даже решила контратаковать.

– А кто тебя подослал, дорогуша? – она сверлила Анну глазами, оперевшись руками о стол. – Рыскаешь по штабу, как ищейка. Как еще Штефан не понял, что ты за фрукт? Запал на тебя, и мозги совсем помутились.