— Не стоит, Хиаши-доно, — прервал его Узумаки. — Я все понимаю, и вам не стоит извиняться передо мной.

— Все же, — проговорил отец, — На заключение договора это никоим образом не повлияет.

— Хорошо, — кивнул красноволосый. — Думаю, было бы прекрасно если мы покончили с этим поскорее, и я смог вернуться в Аме.

— Если ты так хочешь, — склонил голову мужчина. — Завтра мы могли бы сделать это.

— Отлично, — слегка усмехнувшись, парень встал со своего места. — Я могу быть свободен?

— Конечно, — кивнул головой то-сан, также встав. — До встречи, Джуширо.

— Мы все еще ждем тебя на ужин, — сказала Ринго-сан, поспешно встав с дзабутона.

На секунду он остановился у полу-распахнутого седзи и, повернув голову в их сторону, криво улыбнулся.

— Я приду, — промолвил красноволосый и поклонился. — Прощайте, — выпрямившись, он вновь отвернулся и вышел из кабинета, оставив их в неловком молчании.

Им всем было понятно, что он не придет и осознание этого факта каждый воспринимал по разному.

— Хината, Ханаби, вы можете быть свободны, — от резкого голоса, внезапно разрезавшего тишину, младшая слегка дрогнула и подняла на отца неуверенный взгляд.

— П-простите, то-сама, позвольте… — пролепетала она, но замолкла, почувствовав руку старшей на своем плече.

— Не будем более задерживаться, имото, — Хьюга ободряюще улыбнулась ей, переведя руку с ее плеча на локоть. — До свидания, то-сама, — поклонившись раздраженному отцу, она быстро вышла в коридор, уведя за собой младшую.

Спустившись вниз по лестнице, они быстро обулись и вышли из поместья. Все то время, пока они шли, Ханаби, на удивление, безропотно следовала за ней, чему старшая была рада, так как слишком устала для того, что бы слушать капризы упрямой сестренки. И хотя, она все еще была зла на нее за произошедшее, Хината не могла не поговорить с ней. Ведь малышка Хана такая дурочка, несмотря на то, что считает себя самой умной.

Судя по словам Ринго-сан, она скрывала от клана факт своих романтических отношений с Конохамару-куном и, просто говоря, долго водила его за нос, играя в нерешительную и бедную принцессу, которую хотят выдать за “аловолосого дьявола”. Молодой Сарутоби долго уговаривал ее отказаться от помолвки, но, в конце-концов, получил жесткий наказ не приближаться к ней и не мешать ее долгу. Конечно же, он не мог оставить это просто так и решился-таки пойти на серьезный шаг. Хинате вся эта ситуация казалась странной и глупой, но она была вполне в духе ее имото, так что теперь нужно было как-то приободрить ее, но, в то же время, вправить мозги на место, чтобы больше не игралась с чувствами других.

Зайдя в самую глубь сада, старшая наконец остановилась у скамеечки и, наложив печать от прослушивания, обернулась к сестре, неуверенно замявшейся у куста роз. Устало выдохнув, Хьюга присела и похлопала по месту рядом с собой. Когда имото села рядышком, упорно пряча глаза, Хината поняла, что на этот разговор она потратит куда как больше нервов и времени, чем ожидала, ведь Хана не была из тех людей, что рассказывают кому бы то ни было о своих проблемах.

— Ты, наверное, гадаешь, зачем я тебя сюда привела? — спокойно начала Хината. Сестра на ее вопрос лишь неопределенно дернула плечом. — Не для того, чтобы пожалеть, — не обратив внимание на вскинувшую глаза сестру, она продолжила: — И не для того, чтобы поругать, — девушка посмотрела на имото и слегка погладила ее по щеке, на что та сразу же ощетинилась.

— И? — нетерпеливо выдохнула младшая, отодвинувшись от нее подальше. — Для чего же ты тогда меня привела? Уж не для того, чтобы позлорадствовать надо мной? — хмыкнула Ханаби, искривив губы в усмешке.

— Нет, — куноичи ответила совершенно спокойно, не обратив внимание на выпад сестры. — Я не вижу в той ситуации, в которой ты оказалась, чего-то, над чем можно смеяться или чему можно радоваться, — младшая Хьюга, услышав ее слова, издала какой-то истеричный смешок.

— Да, а как же иначе?! — сквозь смех фыркнула она. — Химе ведь не может так себя повести… Честь клана и все такое…

— Не вмешивай сюда это, — отрезала Хината, твердо смотря в злые глаза напротив. — Ты моя сестра, и я никогда не стала бы радоваться твоему горю.

— Вот именно… — прошептала Ханаби, опустив взгляд вниз. — Ты бы не стала… а мне так было бы намного легче… — каскад темных волос скрыл от нее лицо сестры, но девушка прекрасно слышала слезы в ее голосе.

— Я задам тебе один вопрос, Ханаби, — проговорила куноичи, сжав ее плечо. — Ты любишь Конохамару-куна? — имото вскинулась, как-то затравленно глянув на сестру.

Некоторое время она упрямо молчала, но потом сдалась под взглядом Хинаты и заговорила:

— Ты знаешь… мы с ним друзья… точнее, были ими, — сбивчивым шепотом начала младшая, усмехнувшись. — Когда мы начали взрослеть, то стали испытывать друг к другу симпатию… — легкий румянец покрыл ее щеки, но девушка упрямо тряхнула головой, пытаясь согнать лишнюю стеснительность. — Я не придавала нашим взаимоотношениям особого значения… все это казалось мне лишь игрой, интересной и опасной, но не более, — старшая коротко кивнула, ожидая продолжения. — Видеть то, как он проявлял ко мне знаки внимания было приятным и льстило мне. Особенно, учитывая популярность Конохамару, но я и не задумывалась о том, что его чувства могут быть настолько серьезными, — Хьюга судорожно выдохнула, нервным движением убрав пряди волос с лица. — Когда я узнала о том, что то-сан хочет устроить мою помолвку с Джуширо, я была рада… Конечно, данное известие было резким для меня и сам факт того, что он был твоим женихом, также меня беспокоил, но, в общем, я была в предвкушении… А как же, — Ханаби усмехнулась, злясь на саму себя. — Такой красивый, таинственный и взрослый… не чета скучному и правильному Сарутоби-куну… Я не долго думала, почти сразу позабыв о нем. Единственным человеком, который меня волновал, являлся Джуширо, и, когда Конохамару вновь пришел ко мне, я была растерянна. Его прямое признание тронуло меня, но я отбросила все сантименты назад, ведь уже было поздно. По крайней мере, так мне казалось. Мне не хотелось отказывать ему на прямую, и потому я и придумала свой план, но у меня и в мыслях не было того, насколько все это мог серьезно воспринять Сарутоби, влюбленный в меня. Честно говоря, я была в шоке от его серьезности и решительности, ничего не понимала… — на секунду она замолчала, и Хината увидела слезы в ее глазах. — Думаю, тогда во мне что-то екнуло. Нет, я все равно поругалась с ним и сказала не подходить ко мне, но… Увидев его искренние и сильные чувства, нежелание примиряться с моей будущей помолвкой… его горячность и некоторое безрассудство… Я поняла, что всегда недооценивала его, считая чем-то должным, слишком привычным. А когда он пришел к нам сегодня… я… я поняла, что он и вправду меня ценит в отличие от Узумаки, которому было совершенно наплевать на происходящее. Я поняла, что не хочу быть нежеланной женой человека, любящего мою сестру, а хочу быть любима человеком, которому я доверяю, — Хьюга слабо улыбнулась, — Вначале я была зла на него, но разговор с Ринго-сан помог мне понять все это и я сделала свой выбор, отказавшись от помолвки с Джуширо. Конечно, то-сама был очень зол, когда услышал все то, что я скрывала, но, все же, дал мне право выбора, сказав лишь, что, если Узумаки не даст своего согласия на разрыв соглашения, то мне придется выйти за него. Я была спокойна, так как прекрасно знала, что он будет лишь рад избавиться от меня… — она глубоко вдохнула, зло стерев слезы с лица, и продолжила: — Сегодня, когда Конохамару-кун пришел, я была в бешенстве. С какой-то странной надеждой я ожидала его провала, злости отца и… и-и ревности Джуширо…. Но что я получила? — Ханаби замерла, устремив тяжелый взгляд на сестру. — Ничего. Абсолютно. Полное безразличие. — несмотря на то, что она говорила совершенно бесцветным голосом, в ее взгляде горели негодование и обида. — Конечно, я понимала, что он не любит меня…. но, где-то в глубине души, надеялась, что, хотя бы, нравлюсь ему, и, возможно, когда-нибудь…. Но он прекрасно дал мне понять, что этого “когда-нибудь” никогда не будет существовать. Я не желаю подобного. Не могу сказать, что по уши влюблена в Конохамару, но…. мы давно друг-друга знаем, и…. думаю, у нас все получится, — под конец своей речи она перешла на тихий и неуверенный шепот, чуть улыбнувшись сквозь слезы.