Так прошли две недели.

По моим расчетам, в какой-то день из этого времени, был мой день рождения. Я никому об этом не сообщила. Какой смысл? С днем рождения, Лекса! Теперь тебе двадцать три, и ты – ходячий призрак.

Рука почти зажила, порез затянулся, но шрам от него останется навечно и будет напоминать мне о самом страшном дне в моей жизни.

Погода стала такой теплой, что это ощущалось через заколоченное окно. Когда я вдыхала этот запах тепла, мне становилось лучше, но я сразу обрывала себя. Не знаю, как я могла позволить чувствовать себя хорошо, если Дэйтона нет?!

Как можно перестать скорбеть по собственному счастью?!

Я решила, что больше ни за что не буду так халатно радоваться жизни.

Еще и это бесячее солнце продолжало вставать. Оно больше не имело права на это, и я его ненавидела.

Я считала, что мир теперь должен погрузиться в вечный мрак, чтобы больше никто не обнадеживался лживыми мечтами о прекрасной жизни и планами на будущее.

Я ненавидела ЕГО.

Я ненавидела ЕГО намного сильнее, чем Президента Сферы.

И только эта ненависть заставила меня встать с кровати спустя две недели после гибели Дэйтона и выйти из комнаты, откуда я практически не выходила за это время.

Когда я спустилась вниз и вошла в большую комнату, Рич уронил кружку, а Бун поперхнулся. Джейс смотрел на меня круглыми глазами, а Гай даже прищурился, будто сомневался, что это я и есть.

– Можно к вам? – хриплым шепотом медленно спросила я. Голос еще не вернулся, но я хотя бы могла произносить короткие фразы.

– Конечно. – мягко ответил Уайт, и рукой указал на диван.

Рич пересел на пол, на котором уже сидел Бун. Гай подвинулся, а Джейс сидел в своем кресле напротив.

Мы не сказали друг другу ни слова в этот вечер. Я думаю, они боялись вспугнуть меня, дабы я снова не замуровалась в своей спальне, а мне просто было крайне тяжело говорить.

Во-первых, я не знала что сказать, а во-вторых, горло все еще саднило при попытках речи. Да, если честно, я отвыкла говорить за две недели.

Когда я вернулась в комнату, Джейс пришел следом.

– Я рад, что ты приходишь в себя! – сказал он, сев на край кровати.

Мне хотелось ему ответить: «Это только, чтобы убить ЕГО», но зачем ему об этом знать?! Поэтому я ничего не сказала, а просто уставилась себе на ноги.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Лекса! – продолжил Джейс. – Когда мой брат Уилл умер, я думал, что скорблю по нему живому, но это было не совсем так.

Я посмотрела на него.

– Думаю, что тебя душит жалость… Жалость к себе, потому что ты потеряла опору в Дэйтоне. Теперь, тебе кажется, что ты одна, но это не так. Ты не одинока, Лекс! И ты должна отпустить Дэйтона.

Как только я услышала имя брата, желудок скрутило, и я еле удержала еду внутри.

Мои вечные спутники – слезы – навернулись на глаза от одного его имени.

Джейс больше ничего не добавил, лишь пожелал мне спокойной ночи и поцеловал в щеку.

То, что он сказал – это больно, хоть и правда отчасти. Но хотя бы во снах я снова была с братом. Во снах я с ним навсегда.

Долго думая о словах Джейса, я все же уснула и погрузилась в мир, где Дэйтон – живой и здоровый – улыбается мне и рассказывает истории.

Я хотела спросить у него во сне, хочет ли он, чтобы я отпустила его?! Но, побоявшись услышать утвердительный ответ, я не спросила. Просто болтала с братом на бессмысленные темы.

Так мне было спокойно.

Странный гул.

Будто во сне что-то пронеслось надо мной и исчезло вдали.

Никогда не слышала такой звук.

Небо раскололось?

Я еще дремала под этот звук, когда послышались быстрые шаги по лестнице… Кто-то бежал в мою комнату.

– Вставай, Лекс! – прогремел голос Рича, который никогда и громко-то не разговаривал, не то чтобы кричал.

На улице только светало, а он зачем-то будил меня.

Ненормальный стрелок.

Да, я уже две недели разговаривала и постоянно выходила из домика. Собирала дичь, ягоды и все, что попадалось съедобного, но все же, не привыкла, чтобы кто-то врывался в мою комнату с воплями.

– Что такое? – спросила я, протирая глаза.

– Над нами только что пролетел вертолет! – быстро сказал Рич, а я вспомнила гул из своего сна. – Нам надо уходить. Вопрос времени, когда сюда нагрянут отряды. Теперь Гродж или Сфера узнали, где ты, или где можешь быть.

Я вскочила, как ошпаренная.

– Джейс? – спросила я, ведь Джейс, Гай и Бун ушли на задание два дня назад.

– Он в курсе. Ему нельзя показывать какую-либо тревогу, поэтому он вернется сюда вечером, как ни в чем не бывало.

Я быстро натянула вещи. Схватила свой единственный нож, и помчалась вниз.

Вот и кончились мои дни в лесном домике. Снова. Снова я убегала отсюда не по своей воле.

Рич побежал на кухню, и стал собирать контейнеры с едой в рюкзак. Бутылки с водой – туда же.

И только тут до меня дошло, что он сказал…

– Нам? Ты сказал, нам надо уходить?

– Да.

– Но при чем тут ты? – я схватила его за руку, потому что он не слышал меня, закидывая все необходимое в сумку.

– Я тебя не оставлю.

Я замерла.

Он не заметил, но я просто встала и почти не дышала.

Миллионы образов проносились у меня перед глазами… Живой Дэйтон. Мертвый Дэйтон. Его грязные ботинки, лежащие на лужайке. Мама, убивающаяся в горе и скорби. Кровавое отверстие в голове моего брата. И ОН с пистолетом Файв-севеном.

Если Рич пойдет со мной, его ждет судьба Дэйтона. Именно это произойдет с любым, кто решит защищать меня или просто сопровождать.

А еще я знала, что никакие мои слова не смогут переубедить Рича, ведь он, черт возьми, был такой же упрямый, как и Джейс.

И убежать я от него не смогу, даже если выдастся небольшая фора. Он выследит меня и, все равно, направится со мной.

Что же делать? Обречь его на верную гибель или…

Пока он стоял спиной ко мне и что-то упаковывал, я схватила его автомат со стола, перевернула рукоятью вверх и со всей силы ударила Рича по затылку.

Он рухнул на пол с таких грохотом, что я сама до ужаса перепугалась, не сломал ли он себе что-то по пути.

– Прости, Рич… – прошептала я, забирая все, что он успел собрать. – Надеюсь, ты ничего не сломал. – добавила я и погладила его по голове.

Стрелок будто спал. На полу.

Подумав, что Рич не обидится, я забрала еще его пистолет и пару обойм. У него, в любом случае, еще есть автомат и снайперская винтовка. Он не будет против, я знала.

Выскочив за дверь и спрыгнув с последних ступенек, я на секунду оглянулась на лесной домик.

Может, я когда-нибудь смогу вернуться сюда…

Смахнув непрошенные и совершенно неуместные слезы, я помчалась в лес – в противоположную от дороги сторону.

Вглубь чащи с этой стороны я заходила лишь на полтора километра, а что было дальше – не знала. Джейс говорил, что там заброшенные фермы, заводы какие-то и еще маленькие города, в которых все разграбили до основания.

Пробежав, наверно, минут двадцать, я была потрясена, что еще не утратила свою спец подготовку, но все же решила идти пешком. Я старалась задевать, как можно, меньше веток и делать широкие шаги, чтобы меня было нелегко выследить, хотя, уверена, Рич или Джейс выследили бы меня в три счета.

Да, и я понятия не имела, что мне теперь делать.

Обитать в лесном домике со всеми своими мыслями о мести было легко, но что делать теперь – в реальности и вдалеке от безопасного домика с четырьмя телохранителями – я не знала.

Сейчас главное, это уйти как можно дальше.

Спустя час моих скитаний, я наткнулась на заброшенную ферму.

Пока что мне не попалось ни одной души – ни живой, ни мертвой.

Решив, что отдых не помешает, я забралась на второй этаж сарая и обосновалась рядом с единственным окном.

Лестницу я подняла за собой, так что, если кто-то захочет проверить наверху, ему придется лезть по стене.

В детстве папа… Майкл рассказывал, что на таких фермах жили люди, которые сами выращивали себе еду и содержали домашний скот.