Несколько голов повернулось в их сторону, хотя голос мисс Пламмер едва различался в шуме общей беседы. Низенький полупьяный толстяк поспешил к Натали, размахивая бокалом.

– Неужели прямо из Австралии?

Он протянул ей свой бокал.

– Тогда вы, наверное, томитесь от жажды. Вот, возьмите. А я себе еще налью.

Прежде чем Натали успела ответить, он повернулся к ней спиной и снова нырнул в толпу людей у стола.

– Майор Гамильтон, – шепотом сообщила мисс Пламмер. – Милейшая душа, надо сказать. Но боюсь, что он уже слегка пьян.

Мисс Пламмер отошла, и Натали неуверенно посмотрела на бокал в своей руке. Она не знала, что с ним делать.

– Позвольте мне.

К ней подошел высокий, седой и очень представительный мужчина с черными усами. Он вежливо принял бокал из ее пальцев.

– Благодарю вас.

– Не за что. Прошу извинить нашего майора. Дух вечеринки, сами понимаете.

Он кивнул, указывая на женщину с чрезмерным декольте, которая оживленно щебетала с тремя смеющимися мужчинами.

– Но так как это в некотором роде прощальное торжество…

– Ага, вот вы где!

Толстяк, которого мисс Пламмер назвала майором Гамильтоном, возник опять и вышел на орбиту вокруг Натали с новым бокалом и новой улыбкой на ярко-красном лице.

– Я вернулся, – сообщил он. – Прямо как бумеранг, правда?

Майор громко расхохотался.

– Я говорю, это же у вас в Австралии делают бумеранги? О, я достаточно насмотрелся на вас, австралийцев, в Галлиполи. Конечно, это было давно, задолго до вашего рождения, смею сказать…

– Прошу вас, майор.

Высокий мужчина улыбнулся Натали. Его присутствие успокаивало. Он казался до странности знакомым. Натали задумалась о том, где могла видеть его раньше. Он подошел к майору и забрал из его рук наполненный бокал.

– Вы только посмотрите… – брызгая слюной, закричал майор.

– Вам уже хватит, приятель. Еще немного, и надо будет уходить.

– Тогда последнюю на дорожку…

Майор осмотрелся, его руки взметнулись вверх в призыве.

– Кто еще хочет выпить?

Он сделал бросок к своему бокалу, но высокий мужчина уклонился от выпада. Еще раз одарив Натали улыбкой, он приблизился к майору и что-то серьезно зашептал ему на ухо. Майор по-пьяному преувеличенно кивал головой. Девушка осмотрела зал. Кроме пожилой женщины, которая одиноко сидела на стуле у пианино, на нее никто не обращал внимание. Пристальный взгляд старухи заставлял ее чувствовать себя незваной гостьей. Натали торопливо отвернулась и перевела взор на женщину с декольте. Она снова вспомнила о своем желании сменить платье и поспешила к выходу, чтобы найти мисс Пламмер. Пройдя через зал, девушка вернулась к лестнице.

– Мисс Пламмер! – позвала она.

Никто не отозвался.

Уголком глаза она заметила полоску света в кабинете дяди. Внезапно дверь открылась нараспашку, из комнаты вышла мисс Пламмер, и в ее руках были ножницы. Натали хотела окликнуть ее, привлечь внимание, но суровая дама быстро умчалась в другом направлении.

Да, сказала себе Натали, люди здесь немного странные. Но может быть виной всему вечеринка? Она хотела догнать мисс Пламмер, но остановилась у открытой двери в кабинет доктора.

Натали с любопытством заглянула в приемную своего дяди. Это был уютный кабинет с множеством книжных шкафов. В центре комнаты располагались массивные кожаные кресла, в углу у стены находилась терапевтическая кушетка. Около нее стоял большой стол из красного дерева. На нем ничего не было, кроме телефона, из-под которого змеился тонкий коричневый провод. Провод чем-то обеспокоил Натали, и она, сама того не ожидая, вошла в кабинет, чтобы рассмотреть стол и коричневый шнур телефона.

Только потом она поняла, что встревожило ее. Конец провода был отрезан от розетки на стене.

– Мисс Пламмер! – прошептала Натали, вспомнив ножницы в руках эксцентричной дамы.

Но зачем она испортила телефонный шнур?

Натали резко обернулась и увидела, что в дверях появился высокий представительный мужчина.

– Телефон больше не понадобится, – сказал он, угадав ее мысли. – Кажется, я же говорил вам, что у нас прощальное торжество.

Он сдавленно хохотнул, как бы извиняясь. Натали опять почувствовала что-то еуловимо знакомое в этом человеке, но теперь ей удалось разобраться в своем чувстве. Она слышала этот сдавленный смех по телефону, когда звонила сюда со станции.

– Вы, наверное, решили пошутить надо мной! – догадалась она. – Вы доктор Брейсгедл, правда?

– О, нет, моя милая.

Он покачал головой и прошел мимо нее в комнату.

– Просто никто здесь вас не ждал. Мы уже хотели уходить, когда позвонили вы… И надо было что-то отвечать.

Наступило молчание.

– Где же мой дядя? – наконец, спросила Натали.

– Да вот же, рядом.

Натали долго стояла и смотрела вниз на то, что лежало между кушеткой и стеной. Просто чудо, что она смогла это вынести.

– Ужасно отвратительно, – кивнув, согласился мужчина. – Все произошло очень неожиданно… Я хотел сказать, возможность появилась внезапно. К тому же, им захотелось выпить…

Его голос стал глуше, и Натали отметила, что шум вечеринки затих. Она взглянула на дверь и увидела их. Они стояли в проеме и смотрели на нее. Их шеренга раздвинулась, и в кабинет быстро вбежала мисс Пламмер. Поверх ее измятого, не по росту большого больничного халата была нелепо наброшена меховая шаль.

– Ах, миленькая! – вздохнула она. – Ты все-таки нашла его!

Натали кивнула и шагнула вперед.

– Вы должны что-то сделать! – взмолилась она. – Пожалуйста!

– Конечно, ты же еще не видела остальных, – ответила мисс Пламмер. – Они там – наверху. Весь штат нашего доктора. О-о, это потрясающее зрелище!

Мужчины и женщины тихо входили в комнату. Они молчали, и в их глазах была печаль. Натали повернулась к ним, протягивая руки.

– Ну почему? – закричала она. – Это могли сделать только сумасшедшие люди! Вам место в психиатрической лечебнице!

– Бедное дитя, – проворчала мисс Пламмер, быстро закрыв дверь на ключ, когда остальные двинулись вперед. – Это и есть психиатрическая лечебница…

Постепенно уходящий поток замедлился, движение воды незаметно прекратилось, но, продолжая свой бесконечный цикл, прилив вскоре начинался снова. Сначала вода поднималась в узком проливе, затем в реке и, наконец, в протоке, которая пробегала под низким обрывом перед почти завершенным домом Рэя.

Со стороны некрашеной пристани свежий северовосточный ветер гнал через протоку волны, заливая высокую болотную траву, которая тянулась на всем пути к реке, напоминая ярко-зеленый луг в четверть мили шириной.

Опустив руки на перила, Ллойд Рид стоял на краю маленькой пристани и следил за человеком в ялике.

– Так что ты думаешь о ней, Рэй?

Рэй Гарвин подвел тяжелый ялик к берегу и, швырнув Риду конец веревки, выбрался на грязный берег протоки.

– Придется потрудиться, если только доски удержат монорельс.

Он вынул из кармана складной нож, раскрыл его и колупнул длинным лезвием сваю, проверяя состояние дерева.

– Как думаешь, Ллойд, насколько она старая? Лет десять, двадцать?

– Точно не знаю, но эта пристань была здесь, когда я бегал мальчишкой, – ответил Рид. – Помню, старик приводил меня сюда на рыбалку, а это было не меньше двадцати пяти лет назад.

Гарвин сложил нож и сунул его в карман.

– Лучше бы она сгорела вместе со старым домом.

Он подлез под пристань и ухватился за поперечную скобу.

– Надо все как следует проверить.

Он схватил балку обеими руками и всем весом повис на ней.

– Эй! – закричал Рид. – Смотри, не сломай ее!

Гарвин подумал о трех стальных швеллерах, сваленных на пристани, и решил в понедельник нанять рабочих, чтобы перетащить их к обрыву. А сейчас лучше было перебраться в безопасное место. Он в последний раз тряхнул скобу, и она закачалась.

– Я бы ее совсем разобрал, – сказал Рид. – Вот только железки лежат не слишком хорошо…