– Там логово тварей, да? – Рину мутило от боли и страха. Она боялась, что поставила не на того человека в этой гонке за жизнь.

– Забрежье, конечно, можно и так назвать, но, боюсь, мой брат обидится.

– Брат?

– Он капитан Забрежья. Ты его увидишь. Он… Голос вдруг запнулся и после паузы произнес очень спокойно: – Рина, беги.

– Что?

– Рина, они возвращаются. Беги!

Рина глубоко вдохнула, уже понимая, что сделает так, как он говорит. Кажется, за эти бесконечные девятьсот метров она вспомнила все ругательства, которые когда-либо слышала. Боль в ноге была такой острой, что от каждого шага заходилось сердце.

Вдруг сзади послышались крики, и темноту прорезали далекие лучи фонарей. Раздался выстрел, справа зашуршало. Рина пока еще не понимала, что Дон, которого она знала с детства, сейчас пытается ее убить. В эту минуту она думала лишь о том, что Голос не соврал. И это давало сил бежать вперед.

Неожиданно ей в лицо ударил яркий свет, голоса позади тут же смолкли. Ослепленная Рина не видела выбежавшего навстречу мужчину, лишь почувствовала, как кто-то схватил ее за плечи. Рина в панике попыталась было вырваться, но услышала голос, с трудом различимый за шумом крови в ушах:

– Все! Ты в безопасности, Рина. Ты добралась. Мак свой. Мак, не потеряй!

– Так точно, – весело отрапортовал здоровяк Мак, подхватив ее на руки. Рина поняла, что он настроен на их с Голосом частоту.

Услышав в наушнике привычное Рине шипение энергетика, Мак посуровел:

– Хватит травиться! Она уже у нас.

– До встречи, Рина, – отозвался наушник, и Рина обессиленно закрыла глаза.

Первое, что она увидела, очнувшись в госпитале, – прозрачную трубку капельницы с мутно-белой жидкостью, а потом сфокусировала взгляд на человеке, стоявшем у кровати. На вид ему было около сорока. Темные волосы, темные глаза. Его внешность была вполне обычной, вот только взглядом и осанкой он напомнил Рине капитана Чаши. Поверх темной рубашки и брюк на мужчине был прозрачный халат.

– Добро пожаловать в Забрежье! – с улыбкой произнес он.

Сердце Рины екнуло. Наушник искажал. Вживую его голос звучал еще лучше.

– Голос, – прошептала Рина, и ее губы сами собой расплылись в ответной улыбке.

– Голос? – Мужчина приподнял бровь, и сердце Рины екнуло снова, но на этот раз от ужаса: на секунду даже пришла нелепая мысль, что последние три дня ей привиделись.

– Голос – это я, – вдруг раздалось из-за спины мужчины, и в палату вошел еще один человек, в футболке и камуфляжных брюках, без халата. Он был очень похож на первого, но если тот выглядел представительно, то этот…

– Ты бы хоть побрился, – с досадой проговорил первый и усмехнулся: – …Голос. Хотя, лучше не надо. После стольких-то энергетиков.

Мужчина выразительно посмотрел на руки Голоса, и тот быстро засунул их в карманы, не сводя взгляда с Рины.

– Это Рон. Капитан Забрежья, – произнес Голос и неловко повел плечами.

Рина с трудом кивнула, тоже неотрывно глядя на Голос. Тот был бледным, с темными кругами под глазами, и капитан Забрежья был прав – его брату не мешало бы побриться.

– Рина, – начал капитан, и она с усилием оторвалась от разглядывания Голоса. Ей иррационально казалось, что стоит отвернуться, и он исчезнет. – Мы изъяли твою карту. Остальное получишь, когда пройдет карантин. Ты из места, о котором мы ничего не знаем. Сама понимаешь.

Рина кивнула.

– Сейчас отдыхай, ты все равно под успокоительным. Завтра составишь карту Чаши и список тех, кто остался, с описанием их состояния.

– Вы хотите… – робко начала Рина.

– Скажем так, – перебил капитан, – мы посмотрим, что можно сделать, но я ничего не обещаю.

При этом он посмотрел на брата так, словно ожидал возражений.

Возражений не последовало. Капитан, ободряюще улыбнувшись Рине, снял с себя халат, набросил его на плечи Голосу, что-то ему прошептал и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Наступила тишина. Рина разглядывала Голос, думая о том, что он еще лучше, чем она могла бы вообразить. И дело было совсем не во внешности. Просто он сейчас смотрел на нее так, что ее душа уходила в пятки, а в голову лезли мысли о том, что она выглядит нелепо в светло-серой пижаме и что от нее ощутимо пахнет дезинфекцией.

– Привет, – наконец произнес Голос. – Я тот классный парень, который пел тебе песенку.

Он неловко улыбнулся и провел рукой по ежику волос. Рука заметно дрожала.

– Тремор от энергетика. Я не всегда такой, – словно оправдываясь, произнес Голос.

– Привет, – смущенно улыбнулась Рина. – Ты зачем последний-то пил?

На лице Голоса появилось страдальческое выражение:

– Меня уже заставили написать пять отчетов о нарушениях. Можно, я просто скажу, что хотел быть уверенным, что ты добралась нормально? – Пять отчетов из-за энергетика? – округлила глаза Рина, стараясь унять колотящееся сердце. Неужели кто-то, кроме Тима, мог сделать подобное ради нее?

– После шести часов я был обязан сдать смену, а я не сдал. И использовал личный сервер капитана, когда работорговцы меня отрубили. Большая часть отчетов из-за этого.

Рина сглотнула, вспомнив о Доне:

– Значит, из лабиринта есть выход, а все, кого перехватывал Дон, попадали в рудники? Потому он указал на карте лишь часть пути в Забрежье, до места, где их… встречали?

Голос зябко поежился, отчего халат соскользнул на белый пол, но он не стал его поднимать.

– Как он мог? – прошептала Рина.

– Это большие деньги, Рина. Мне жаль, – ответил Голос, отводя взгляд.

Наступила тишина. Голос вглядывался в темный прямоугольник окна рядом с изголовьем ее кровати. Рина же смотрела на него и думала о том, что, наверное, все-таки влюбилась, только не могла понять когда. Когда он впервые взбесил ее дурацкой шуткой? Когда извинился? Когда пел ей колыбельную? Или же когда не бросил после потери связи?

– Почему ты не сдал смену? – еле слышно спросила она.

Голос вздрогнул, словно забыл о ее присутствии, и перевел на нее напряженный взгляд. Некоторое время он молча рассматривал Рину, отчего ее сердце, казалось, проломит ребра.

– Я не смог, – негромко ответил Голос.

Рина посмотрела на свои пальцы, нервно теребившие простынь, и, отчаянно краснея, спросила:

– Был сражен моей красотой?

Голос усмехнулся и смущенно кашлянул. Сердце Рины сделало кульбит.

– Ты себе хоть представляешь картинку со спутника?

– Тогда почему?

Голос длинно выдохнул и произнес:

– Часов через семь меня вырубит. Еще через сутки я проснусь во вменяемом состоянии. Можно, я отвечу послезавтра?

Рина кивнула, не поднимая головы, и подумала, что ответ не так уж и важен.

Мой любимый мужчина пришел холодным зимним вечером. Он выглядел худее, заметно постарел за этот месяц и уже не казался великаном. Тихий и молчаливый, он присел рядом, положив свою ладонь на мою. Внутри же меня все трепетало, и я ждала, что вот-вот он расскажет, где побывал за эти долгие дни, что увидел вдали от меня. Мечтала о том, что родной голос с хриплыми нотками вновь и вновь перескажет мне историю о влюбленных, так похожих на нас, но со счастливым концом. Но мой мужчина молчал. Когда же ночь вползла в комнату, он зажег лампу на столе, согрел воду и стал мыть меня. Я от рождения нема и недвижима: моя оболочка с плавными линиями не подчиняется мне. Я не могу повернуть голову или поднять руку. Но природа наградила меня прекрасным слухом и острым зрением: я слушала дыхание любимого, склонившегося надо мной, треск поленьев в плите, слабое гудение стекол в рамах окна. Я различала даже скрип снега под ногами прохожих за стенами мастерской.

Он был не молод, мой мастер. Печальное лицо разрезали глубокие морщины, исходящие лучами от глаз, а губы, сжатые в трагичной стариковской усмешке, прятались в белых клочках усов и бороды. Мое юное тело изгибалось перед ним, а душа сжималась в осознании того, что эта красота не сможет удержать и пленить любимого человека надолго, на тот срок, что нужен мне.