- Что же, приятного аппетита вам, - поклонившись одной лишь головой, как это принято в нашем ресторане при приветствии, пожеланиях и проводах, я оставил бизнесменов одних. Далее я следил за тем, чтобы официанты не шныряли по своим делам через зал, мешая мужчинам, чтобы на кухне было тихо и чтобы вообще ничто не мешало спокойной утренней обстановке ресторана, по крайней мере на моём этаже.
Мне ведь ещё повезло, что на моём этаже не обитал шеф-повар. С ним приходилось управляться Валерию, но он-то был уже опытным менеджером, этот ресторан далеко не первый для него, как и строптивый шеф-повар. Я бы с нашим своенравным Эдуардом точно не совладал.
Мужчины сидели за столиком не более двадцати минут, вяло завтракая, зато активно что-то обсуждая, просматривая бумаги, что-то где-то подписывая и пожимая друг другу руки. Очевидно, сделка успешно состоялась, что бы там ни было. До открытия оставалось всего ничего, поэтому мужчины вдруг засобирались, а спутник Владимира жестом руки подозвал меня.
- Принесите счёт, - попросил он, а я мигом собрал со стола грязную посуду и, кивнув, скрылся за аркой в узком коридоре. Быстро подсчитав их заказ и вложив чек в кожаный конверт-книжку, я вернулся и положил его на край стола, вновь вежливо покидая бизнесменов на пару минут.
Когда я вернулся, другого мужчины уже не было, а за столом с довольной улыбкой на губах сидел лишь мой недавний знакомый. Он хотел было открыть рот, но у нас не принято общаться с клиентами на посторонние темы, поэтому я, вежливо кивнув и поблагодарив его за выбор нашего ресторана, скрылся вновь за аркой, проходя к кассе в помещении для персонала, чтобы подсчитать сдачу и вернуть её клиенту. Странно. Их заказ вышел на четыреста семьдесят с копейками рублей, а он положил пятитысячную купюру. Хотя, кто их, богачей, разберёт. Может, у него меньше-то и не водится? Вложив сдачу обратно в конверт, я отправился в зал, но моего знакомого там не оказалось. Я обошёл весь этаж, даже спустился вниз, но его нигде не было, а Валерий сказал мне, что тот вышел из ресторана буквально минуту назад. Это… Это!
- Шеф, у нас проблема! – буквально влетел я в кабинет босса, потому что ситуация действительно аховая и не требует отлагательств.
- Что случилось, Алексей? – подняв уставший взгляд с монитора компьютера на меня, мужчина снял очки и потёр пальцами переносицу, жмурясь.
- Клиент оставил деньги. Вот, посмотрите, пожалуйста, - положив перед боссом конверт-книжку с деньгами и счётом, я встал напротив его стола, из-за нервов не желая даже присесть. Нас за это могут оштрафовать!
- Ну, на чаевые, наверное, - голос мужчины тут же стих, когда он увидел, какая сдача должна была быть возвращена клиенту, а какой был счёт за заказ. Он несколько раз перевёл взгляд с чека на меня и обратно, а затем чуть воздухом не поперхнулся. – Может, они устали ждать тебя?
- Я отлучился на минуту ровно, как и обычно. Не понимаю, куда можно было так торопиться, - из-за нервов я и сам не заметил, как стащил со стола босса маленькую салфетку и стал мять её в ладонях, тормоша и отрывая маленькие кусочки по краям.
- Хм. Что ж, выходит… - он потёр лоб ладонью и, захлопнув кожаную книжечку, отодвинул её на край стола ближе ко мне, - это твои чаевые.
На конверт мы с ним смотрели одинаково удивлённо, иногда при этом кидая неуверенные взгляды друг на друга.
- Чаевые больше выручки? Вы серьёзно? – ни в чём не повинная салфетка была окончательно растерзана, а потому кусочками покоилась в крепко сжатом кулаке.
- А что мне остаётся, Алексей? Клиент оставил столько, сколько оставил. Звонить ему и попросить забрать сдачу просто немыслимо.
- Но, шеф… - не успел я договорить, как мужчина взглянул на меня с усталой улыбкой.
- Алексей, у меня ещё много работы. Правда, оставьте все эти немаленькие чаевые себе и забудьте об этом.
Мне ничего не оставалось, кроме как забрать со стола босса зловещий конверт и, кивнув, покинуть его кабинет. Чёрт возьми! Я всего лишь помог человеку проехаться на метро, а он мне тут четырёхзначные суммы подсовывает, да ещё и на работе. Люди совсем с ума стали сходить?
Но долго размышлять над поступком своего случайного знакомого мне не пришлось, потому что ресторан открывается ровно через пять минут. Пусть к самому открытию никто и не придёт, но нужно ещё раз проверить, всё ли в зале осталось идеальным после посещения ранних гостей. Проверив, убран ли тот стол, за которым сидели бизнесмены, я поднялся на третий этаж, чтобы поприветствовать третьего менеджера, Анну. Я не успел пересечься с ней раньше из-за особых клиентов.
- Как всё прошло? – обеспокоенно поинтересовалась девушка на пару-тройку лет старше меня, здороваясь со мной по-женски мягким рукопожатием и немного усталой улыбкой.
- Неплохо, в общем и целом. Выглядишь усталой. Ты в порядке? – девушка лишь отмахнулась, покачав головой.
- Со мной всё хорошо, просто немного не выспалась.
- Будь осторожна. В обед можешь придти к нам. Разберу тебе кресло, хоть вздремнёшь немного.
Девушка кивнула, наверняка, сразу в уме отметая мою идею, но улыбнулась благодарно и пошла вновь осматривать свой зал. Да, третий этаж кардинально отличался от второго, впрочем, как и от первого. Здесь всё было помпезным и блестящим, напоминая мне увиденный ещё в школьные годы на экскурсии Екатерининский Дворец. Здесь было множество винтажных вещей, некоторые были даже настоящими, но я боялся предположить их возраст или же стоимость. Таков был третий этаж. На первом же всё было в стиле хай-тек, выполненное в цвете металла и холодного дерева. И лишь на первом этаже была касса, где можно было купить десерт или выпечку, что-то на вынос, а также заказать фирменные блюда от шеф-повара. Мой же этаж был выполнен в стиле, название которого я, признаюсь честно, не знаю. Тёмно-красный ковер устилал периметр большого помещения, а в центре был обычный паркет, обои были в разноцветную полоску тёмно-зелёного, темно-красного и коричневого цветов, массивные шторы на больших окнах, цветы на деревянных тумбах с резными ножками и старые вещи, вроде патефона или винилового проигрывателя. Отсылка к двадцатому веку, но конкретные годы я не назову. Мой зал достался мне не по моему желанию, конечно же. Я начинал работать здесь официантом, а после, когда предыдущий менеджер по причинам, мне неизвестным, покинул свой пост, я оказался самым «стареньким» из официантов, которые работали в этом зале. Тогда-то шеф и отправил меня на курсы, благодаря которым сейчас я могу занимать такую должность.
Но даже должность менеджера не мешала мне находиться под угрозой из-за выходки (а иначе не назовёшь) этого Владимира. Шеф совсем не будет рад, если в мой карман будет уходить больше, чем в кассу, а это грозит мне либо увольнением, либо переводом на другую точку, которая располагалась на противоположном конце города, а добираться до неё совсем не двадцать-тридцать минут, как, например, сюда.
Странные мысли не оставляли меня до тех самых пор, пока я после рабочего дня не вернулся домой. Понедельник – день тяжёлый, к тому же начался он весьма сумбурно и встревожено. Сейчас мне нужен лишь отдых и покой, тишина, чем целиком и полностью располагала моя квартира. Её я купил вместе с родителями, которые спали и видели, как бы поскорее от меня избавиться, поэтому разменяли нашу старую трёхкомнатную на две двушки с учётом того, что за свою остаток долга я буду выплачивать сам. Влезть в кредиты, когда тебе чуть-чуть за двадцать, конечно, не самая радужная перспектива, зато у меня был свой угол, который я вознамерился не покидать ещё очень долго. Собственно, родители так спешно и радостно помогли мне с покупкой квартиры и переездом потому, что я задолбал их водить в дом своих парней. Да, именно, геем я осознал себя уже давно, даже заставил родителей с этим смириться, но, чем старше я становился, тем чаще у меня менялись парни и тем громче становились звуки из моей комнаты. Поэтому полтора года назад, когда я только-только закончил курсы и стал менеджером зала, они решили, что я уже взрослый мальчик, который сможет жить сам и платить за кредит. В принципе, упрекнуть мне их не в чем, так нам всем стало жить намного проще, однако с тех пор наши с ними отношения стали весьма прохладными. Я никогда не был слишком внимательным сыном для того, чтобы звонить родителям и спрашивать, как их дела, а они всё ещё не смогли простить мне того, что я, их единственный ребёнок, оставил их без внуков. Мама звонила максимум раза два в месяц, при этом встречами мы обходились крайне редко – раз в полтора месяца не более пары часов.
