Егор возвращается в комнату с горячим чаем, чувствую его внимательный взгляд на себе, хотя сам этого не вижу. Оборачиваюсь и натыкаюсь на встревоженную маму, выглядывающую из-за приоткрытой двери.

- Ты чего, мам?

- Или, ты в порядке?

- Да, всё хорошо, не беспокойся. Просто мышцы опять разболелись, это из-за перенапряжения, ничего серьёзного.

- Уверен? Смотри у меня, - мама шутливо грозит пальцем, и я улыбаюсь, чувствуя, что ей удалось разрядить атмосферу; смотрю на брата, и он тоже улыбается. – К ужину чтобы был.

- Есть, мой генерал! – я бы сейчас, конечно, встал, отдал честь и цокнул каблуком, но сил совсем нет.

Мама, видимо, успокоившись, уходит обратно на кухню готовить. Думаю, это хорошо, что она именно такая, какая есть. Она не лезет в мою личную жизнь, в мои мысли, а просто поддерживает всегда и во всём, идеальная мать.

- Давай пей, пока не остыл, - реплика брата заставляет меня вынырнуть из океана собственных мыслей.

- Да, конечно.

Чай, как всегда, невкусный, я ведь его вообще не люблю, но в принципе уже привык, потому что только тогда брат успокаивается, когда моя кружка становится пуста.

- Спасибо. Я тебя отвлёк, наверное, извини. Всё нормально, можешь вернуться к своим делам.

- Нет уж. Я и так не был особо занят. Посижу с тобой.

- Я что, дитё малое? – смотрю на него, иронично улыбаясь, а у брата взгляд серьёзный, опять слишком сильно волнуется за меня. – Сам справлюсь. Уже, правда, не болит.

- Ничё не знаю, ничё не слышал, - пропел брат, приземляясь на кровать рядом со мной. Лёг, заложив руки за голову, улыбается. А меня, как последнего идиота, безмерно тянет его сейчас поцеловать. Толи я дурак, толи лыжи не едут. Когда он улыбается, как будто солнце светится в его глазах, это так нереально здорово, что даже сердце начинает биться быстрее.

Хватит думать о всякой чепухе, Илиан! Соберись уже. Ложусь на бок рядом с братом. Он большой, занимает почти всю кровать, но моим косточкам места везде хватит. В комнате совершенно тихо. Мы молчим не потому, что нам не о чем говорить, просто Егор тот человек, с которым я могу душевно помолчать. Думаю, он чувствует то же самое.

Вообще-то я мало знаю, ну или мало помню о его предпочтениях. Тем более о его жизни и интересах. Из-за этого невольно ощущаю неловкость. Странно, он вот заботится обо мне, а я никогда не проявляю к нему ничего подобного. Всё потому, что я эгоист, но пора уже это исправлять.

- Егор, как в универе дела? – пока что не придумал больше, что ещё спросить, но этого достаточно, чтобы удивить брата; он поворачивается ко мне и смотрит немного растерянно.

- Ну, нормально всё… Ты это к чему?

- Да ни к чему, просто спросил. Ты на каком курсе?

- На третьем, забыл, что ли?

Киваю, я, и правда, забыл. Ну что за дурак, ничего упомнить не могу. Ладно, отвлеклись от самобичевания, будет ещё время.

- Ну и как, трудно учиться? – придвигаюсь чуть ближе к брату, чувствуя, что могу упасть, из-за чего дышу ему в плечо. Так приятно лежать рядом с ним в такой уютной обстановке. Бог мой, что за бред я несу?

- От сессии до сессии, как говорится, - он смеётся, и я вместе с ним, хотя ведь и понятия не имею, как это, только с его слов и узнаю.

- А у тебя есть девушка? – спрашиваю полушёпотом, этот вопрос меня на самом деле сейчас волнует поболе всех остальных.

- Чего это ты вдруг устроил мне допрос с пристрастием?

- Ничего не допрос. Мне же интересно. Ну, так есть или нет?

- Да нету у меня никакой девушки, - немного расстроено пробубнил брат, а у меня от сердца отлегло, отчего сразу стало и хорошо и стыдно в один момент. Вот как я могу радоваться одиночеству близкого человека, да ещё и называться при этом хорошим братом? Я неисправимый эгоист. С другой стороны, это просто невообразимо странно.

- А почему?

- В каком смысле? – брат поворачивается ко мне лицом и позволяет положить голову на свою руку, смотря при этом пристально в глаза, и мне становится не по себе, а сердце, кажется, готово выпрыгнуть прямо сейчас и ускакать далеко-далеко.

- Ну, ты же классный. Как у такого, как ты, может не быть девушки? Пачками же, наверное, вешаются… - надеюсь, своими словами я не выдал себя. Господи, пусть он примет это за обыкновенный комплимент от младшего брата, пожалуйста.

Егор смеётся, хриплым низким голосом, так интимно, что у меня даже пальцы начинают дрожать. Я веду себя, как девчонка, честное слово. Идиотизм, глупое половое созревание, ненавижу. Верно, это всё возраст. В критической ситуации мне и фонарный столб сексуальным покажется. Брат ерошит мои волосы и щёлкает по носу в своей привычной манере.

- Не знаю, Или. Вот как-то нет её, и всё тут. Многие бегают, но ни одна не нравится мне.

- Не нравится – это одно, а встречаться – совсем другое, знаешь ли. Ты ведь можешь любую девушку заполучить.

- Эх, какой же ты ещё маленький, - вздыхает брат, обнимая меня. – Это как раз одно и то же. Ничего ты не понимаешь пока.

- Всё я понимаю.

- Как ты можешь понимать, ты же Фрося, - смеётся, дурачок, и я вместе с ним. – Фрося Пирожкова.

- Да ну сам ты Фрося! – вообще-то я уже давно не обижаюсь, если он зовёт меня так. Это прозвище из далёкого детства, когда он называл меня так из-за косынки на голове, что повязывала мама, чтобы мне голову не напекло.

Переворачиваюсь на спину, потому что от лежания на боку уже всё затекло, и невольно бросаю взгляд на часы. Не могу вспомнить, какой час показывает стрелка, зато точно осознаю, что уже довольно много времени прошло, и папе пора бы вернуться, а нам всем сесть за стол. Как будто отозвавшись на мои мысли, в коридоре хлопает входная дверь, и я слышу, как мама с отцом о чём-то тихо разговаривают.

- Мальчики, через полчаса ждём вас на кухне.

- Хорошо, мам, - ответил Егор, и мы продолжили праздно валяться, думая каждый о своём.

Уж не знаю, о чём там думал брат, но я - явно не о том, о чём надо, тем более в его присутствии. Излишнее внимание со стороны и без того проблемного младшего брата для него, должно быть, необычно, а может даже и неприятно. Хорошо, хоть он не знает, в каком русле я думаю о нём, пока он заботится обо мне.

Домашние не дали мне вечером впасть в уныние. Мы всей семьёй как обычно вместе поужинали, потом несколько часов каждый занимался своими делами, а там уже и настало время ложиться спать, для всех, кроме меня, конечно же. Перед этим брат по обыкновению заходит ко мне пожелать спокойной ночи. Он снова ерошит мои волосы, обнимает немного крепче, чем стоило бы, и непривычно долго задерживает мою ладонь в своей, но потом отпускает и уходит. Лыжи опять не едут, видимо, ибо мне снова везде и всюду мерещится что-то небывалое. Никаких ведь подобных жестов от брата в мою сторону просто не может быть, и вовсе он не смотрит на меня слишком нежно и заботливо, это просто я озабоченный мелкий пацан, который ничего не видит дальше своего носа, во всех смыслах этого выражения.

Должно быть, я ещё недостаточно вырос, потому что до сих пор так и не научился контролировать свои мысли. Как только начинаю думать о Егоре, сразу становится стыдно из-за того, что я плохой брат, и как-то волнительно из-за того, что он такой классный; и я совершенно не знаю, на которые из этих мыслей мне больше отвлекаться. Он умный, красивый, перспективный, он идеал. И такому как мне не место рядом с ним ни в качестве брата, ни в каком либо другом тоже. Нужно поскорее выкинуть все глупые мысли из головы, потому что это странно – любить парня, и тем более странно любить собственного старшего брата. Он ничем не заслужил такой подлости с моей стороны. Я перетерплю, я переживу, это всё просто переходный возраст. Не хочу обременять его ещё какими-то проблемами.