Неожиданная фраза Давута отвлекла Ивана от размышлений. Их шлюпка уже подошла к борту «Аль Ясат», и оставалось лишь подняться на палубу.

– Хасан, сейчас деньги команде раздадим, и предлагаю съездить на берег отдохнуть. Ты как на это смотришь?

– Можно, конечно. Сегодня нас вряд ли побеспокоят, а вот завтра все может быть. А ты здесь был раньше? Куда хоть пойти?

– Сам не был, но слышал от других, что тут есть очень хорошая мейхане и баня. Да и бордель имеется, но бабы – так себе. Это не Алжир и не Истанбул, все хорошее туда везут. А в эту дыру только то, от чего другие отказались…

Давут продолжал расписывать местные достопримечательности, Иван проявлял интерес, но его мысли были заняты совсем другим. Очень важный момент, который они обсуждали с Матвеем Колюжным. От посещения борделя можно увильнуть, не вызвав подозрений, хотя злоупотреблять этим тоже не стоит. Но вот баня… Для турок это целый ритуал, в отличие от европейцев, некоторые из которых гордятся тем, что мылись всего лишь пару раз в жизни – при крещении и перед свадьбой. Даже про самого короля Франции Людовика XIV русские послы говорили, что «он смердит, аки дикий зверь». Что уж говорить об остальных… Зато в Османской империи ходить в баню очень любят и обставляют это действо со вкусом. Можно увильнуть раз, другой, но потом подозрений не избежать. Все дело в том, что Иван не обрезан, и при детальном осмотре голого тела сразу же поймут, что он не мусульманин. А по возрасту уже пора бы… Проводить обрезание ему не стали. Сначала никто не думал, что придется долгое время выдавать себя за османа, а потом события понеслись вскачь, и было уже не до этого. Тем более Иван и Матвей не исключали ситуации, что придется работать в Европе и выдавать себя за итальянца, поскольку итальянским языком Иван владел в совершенстве и знал все местные обычаи, общаясь с освобожденными из турецкого плена генуэзцами и венецианцами. А в Европе все же лучше быть настоящим христианином, а не басурманином. Правда, тут есть один важный момент – по принятым нормам ислама в бане нельзя мыться абсолютно голым. Тело от пупка до колен должно быть закрыто. Хотя бы спереди. Поэтому даже отводить глаза никому не придется. Разве только в случае каких-то уж вообще непредвиденных обстоятельств. Ну а тогда можно и дар характерника применить…

– Конечно, давай сходим! Хоть отдохнем и поедим по-человечески. Только в бордель я не пойду. Лучше подожду до лучшего места.

– Как хочешь! Сейчас быстро все организуем – и вперед!

Раздача денег не заняла много времени, и вскоре шлюпка с большей частью команды «Аль Ясат» отправилась к берегу. Все радовались неожиданному заработку и возможности покутить в свое удовольствие. Иван приоделся ради такого случая, а заодно прихватил трофейную саблю, снятую с почившего Айхана. Поначалу он не хотел этого делать, чтобы не выделяться в толпе, но Давут его все же уговорил – надо соответствовать новому статусу. Иначе свои не поймут. Сам командир янычар, как и его подчиненные, был не в форме, но с оружием, поскольку местным правоверным, для которых разбой – образ жизни, никто не доверял. Вооружены были также и матросы, хоть и одеты поскромнее.

Пока шли через акваторию бухты, Иван с интересом рассматривал корабли эскадры и раз за разом прокручивал в голове разговор с адмиралом. У Кемаль-паши достаточно сил, чтобы прижать к ногтю весь местный сброд. Но вот если этот сброд поддержит Черная Борода…. Или Вильгельм Майер, как удалось выяснить имя пиратского «адмирала»… Тут возможны варианты. Неизвестно, сколько сейчас у него кораблей, но то, что он всегда выходит победителем из любой ситуации, говорит не только о его хороших качествах как флотоводца, но и о возможном техническом преимуществе. Поскольку Иван знал несколько больше, чем доложил командующему, то он, сложив все кусочки мозаики, не сомневался, что нити из Алжира, Триполи и Туниса тянутся в Вену. Если Черная Борода спокойно базируется на Триест, сбывая там награбленное и получая все необходимое для очередного рейда по Средиземному морю, то в Вене не могут этого не знать. А если знают и поощряют это безобразие, причем не афишируют, то вывод напрашивается сам собой. И из этого следует, что очередное столкновение империи Габсбургов и Османской империи неизбежно. В последней войне, десять лет назад, османская армия была разгромлена при Сентгорхаде, что привело к еще большей потере влияния Турции на Балканах. Очевидно, аппетит у Леопольда Первого разыгрался, и он решил расправиться со своим давним врагом, заодно расширив свою империю еще дальше на восток. Уж очень лакомый кусок там находится – Босфор и Дарданеллы. Вот и подбил алжирских, тунисских и триполитанских вассалов к бунту против своего сюзерена. Тем более они излишней преданностью турецкому султану никогда не отличались. Но почему он на это пошел? Ведь насколько удалось выяснить, ситуация в империи Габсбургов далека от идеала. Значит, Леопольд имеет какой-то козырь, на который очень рассчитывает. Но какой? Не связано ли это с появлением Черной Бороды? Из рассказа пришельцев, чей мир очень похож на этот, ничего подобного в данный исторический период не было. Австрияки даже не помышляли о создании сильного военного флота. У них и на суше все неплохо получалось. Причем в следующей австро-турецкой войне, которая случилась в мире пришельцев в 1683–1699 году (Иван уже привык считать даты от Рождества Христова), Турция снова потерпела поражение, потеряв захваченные ранее территории в центре Европы. Не здесь ли кроется разгадка? Возможно, Леопольд знает о неважном состоянии Турции и хочет покончить с ней одним решительным ударом? Но откуда знает? Утечка информации от пришельцев? Такое возможно. Уж своего-то протеже – короля Испании Хуана Третьего – они должны были как следует просветить о ближайших возможных событиях. А из Эскуриала в Мадриде эти сведения вполне могли просочиться дальше. Так это или нет, неизвестно, но и не суть важно. Важно то, что Вена решила не ждать еще девять лет, а начать действовать прямо сейчас…

– Хасан-бей, а мы здесь долго простоим?

Вопрос Бахира – недавнего керченского карманника, а теперь старшего канонира «Аль Ясат» – отвлек Ивана от размышлений. Любопытство команды вполне естественно, поэтому он решил не делать тайны из того, что и так все знают.

– Думаю, как минимум пару дней простоим. Раньше вряд ли успеют подготовить все корабли к выходу. Обратите внимание – многие ремонт рангоута и такелажа затеяли. А там – как адмирал решит. Но нам надо быть готовыми к выходу в любой момент. Поэтому не задерживайтесь на берегу, к полуночи все должны вернуться.

– А как же ночь любви с райскими гуриями?!

– Бахир, если ты найдешь в здешнем борделе хоть одну райскую гурию, то скажи мне. Так и быть, я выкуплю ее тебе в жены. Если найдешь двоих или троих, то же самое. Вот четверо уже вряд ли в этой дыре найдутся.

В шлюпке раздался хохот. Все знали любвеобильную натуру Бахира, но он не обижался и смеялся вместе со всеми. Так с шутками и смехом добрались до пристани, и вскоре Иван оказался среди многоголосой толпы в портовой части города.

Первый шок у жителей Беджайи, связанный с приходом большой эскадры и напоминанием здешнему населению, что они тоже являются подданными повелителя правоверных, а не сами по себе, уже прошел. Снова оживилась торговля, улицы были полны народа, и казалось, что ничего необычного не происходит. Захолустный городишко на побережье Магриба живет своей обычной жизнью. Но Иван знал, что Кемаль-паша уже навел здесь порядок в отношении верноподданности, взяв за шиворот проворовавшихся и слишком много возомнивших о себе чиновников. Причем речь шла не о традиционном бакшише – вещи само собой разумеющейся и считавшейся неизбежной в любом месте Османской империи. Здесь же все было обставлено с таким размахом, что даже видавшие виды янычарские офицеры удивились. В связи с этим все местные богатеи притихли, а кое-кто даже предпочел исчезнуть из города. Мало ли что арестованные чинуши наболтают, поэтому лучше переждать грозу в безопасном месте.