– Следовательно, я – не в Нулевом, – перебил его Нирал и широко улыбнулся, окончательно разобравшись с местом своего пребывания и овладев ситуацией.

Тело его обмякло, силы покинули и он опять опустился на сооружение, еле-еле напоминающее устройство для отдыха в Нулевом Локале – кровать.

– Доктор, – позвал он незнакомца.

– Я слушаю, – улыбнулся тот неожиданному обращению.

– Вы ещё не назвали, как минимум, две причины.

– Неужели? – искренне удивился «доктор», не переставая улыбаться. – Какие же?

– Мои габариты не соответствуют габаритам вновь рожденного в Нулевом Локале и я не издал первородного крика.

– Действительно, – задумался «доктор». – Этого я не учёл. Да Вы не только шутник, но ещё и умница, «пациент».

– Есть немного, – согласился Нирал.

– А теперь – отдыхать, – сделавшись серьёзным, приказал «доктор».

И Нирала, к его удивлению, окутала пелена сна – давно забытого им во Втором Локале состояния.

– После реабилитации доставить ко мне, – указывая на спящего, железным тоном приказал «доктор» – директор департамента NHV Вомилан – окружающим его подчинённым и в сопровождении свиты перешёл к другому счастливчику, который, как и бывший командир взвода «16-В» Нирал, благодаря удачному повороту Судьбы оказался в Третьем Локале.

Им оставили Память. Значит, им крупно повезло на этот раз.

…Дар поэта – ласкать и карябать,

Роковая на нем печать.

Розу белую с черной жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились –

Значит, ангелы жили в ней.

С.А. Есенин «Мне осталась одна забава»

Все дни счастливых – как один,

Средь них они не выбирают.

Несчастные считают каждый день,

Но и его потом теряют.

Драйден

Пригнувшись, дабы не быть замеченными изнутри, они пробрались к одному из окон одноэтажного здания.

– Кепку сними, – кивнув на армейскую пилотку, шёпотом посоветовал один другому. – Правила маскировки учил к экзамену?

– Какие правила?! – огрызнулся второй. – Я своё имя перед экзаменами забываю. Идём к другому окну. Вон там, по-моему, ветви неплохо закрывают стёкла. Можем остаться незамеченными.

Подобравшись к окну, они сняли пилотки, осторожно заглянули внутрь здания и, мгновенно оценив обстановку за стеклом, отпрянули от окна.

– Видел? – спросил один, среднего роста темноватый блонд, надевая очки и пилотку.

– Угу, – кивнул второй, непривычно коротко остриженный шатен. – Свободны два последние стола. Их нужно занять как можно быстрее.

Они обогнули угол здания и оказались у входа.

– Идём перекурим – время ещё есть, – хлопнул один другого по плечу, заметно нервничая.

Отошли к «курилке» – трём скамьям и врытой в землю по самую горловину огромной бочке, почти цистерне. Шатен закурил. Блонд, как всегда, отказался – некурящий.

– Слушай, Граф, – глубоко затянувшись, отчего сигарета уменьшилась почти на четверть, нервно рассмеялся шатен, обращаясь к блондину, – на хрена ты очки снял, когда мы в окно заглядывали?

– Заглядывает гинеколог, а лично я проводил оценку «боевой обстановки», – беззлобно огрызнулся блондин.

– Ладно выстебываться¹. Отвечай по существу.

– «А ты правила маскировки учил к экзамену?» – передёрнул блондин недавно произнесенную шатеном фразу.

– А причём здесь очки?

– Сообрази. Ты же, батенька, у нас король маскировки. А блики от них?

– Логично, – согласившись, шатен жадно почесал шею. – Ладно, стратег, ближе к телу. Обговорим всё последний раз, чтобы никаких сбоев. Первым захожу я и сажусь за…

– Предпоследнюю парту, – закончил за него блонд.

– Верно. Затем входишь ты и садишься?

– Сзади тебя.

– Нормально. Кстати, Граф, не начинай сразу тыкать мне авторучкой в спину, как только возьмёшь билет и усядешься, – напомнил шатен.

– Хорошо, Поручик, – наивно улыбнулся Граф, – я тебя циркулем ткну.

И рассмеялся. Шатену тоже понравилась игра слов. Стиль взаимных подколов, выбранный ими однажды, стал визитной карточкой дружеских отношений между ними. Добрая ирония в их общении устраивала обоих и была их постоянным спутником.

– Я серьёзно, – предложил шатен. – Подготовь ответы на все вопросы, какие только сможешь.

– Хорошо, – согласился Граф. – Затем я обращаюсь к экзаменатору с вопросом, могу ли я подойти к оружию, нормативы по сборке или разборке которого я должен буду выполнить.

– Точно. Вид оружия – это пароль. Получаешь согласие экзаменатора. Твои дальнейшие действия?

– Жду, когда ты подбросишь «шпору» в материалку «моего» оружия. Так?

– Почти.

– Не понял, – блонд не видел своей ошибки.

– Мне тебе все «шпоры» запихать?

– Нет, одну.

– Интересно, какую?

– А, – понял блонд. – Точно-точно. Сначала я наклоняюсь вперёд и говорю тебе, какая «шпора» мне нужна, а потом уже жду, когда ты мне её подбросишь.

– Далее. Затем я спрашиваю разрешение на доступ к своему оружию и, якобы забываясь, подхожу к «твоему», куда и подбрасываю «шпору». Остальное – дело твоего умения и ловкости рук. Теперь ответь мне, где ты будешь искать размещённую «шпору», например, в АКМе, РПК² и их модификациях?

– Задняя панель, место хранения принадлежностей.

– Так. А в РПГ-7³?

– В раструбе.

– Верно. СВД⁴?

– Тоже, что и в автоматах.

– ПКМ, ПКТ⁵?

– Лента для патронов, третья ячейка слева.

– КПВТ⁶?

– Аналогично.

– Что у нас ещё осталось?

– ПМ⁷. В кобуре.

– Точно. Идём на крыльцо.

Шатен коротким щелчком пальцев направил окурок в зарытую цистерну. Они чуть ли не одновременно поднялись, поправили армейские ремни и подошли к крыльцу.

– Следующий! – зычно грянуло из-за дверей одноэтажного домика.

На лицах ожидающих отразился легкий симбиоз испуганной улыбки и страха.

– Кто? Кто? Следующий кто? Кто пойдет? – пронесся слабый шепот над головами столпившихся у крыльца курсантов.

Шатен еще раз оправил гимнастерку, ремень и открыл дверь внутрь помещения.

– Давай, Поручик! – коротко ткнул его в спину Граф.

– Нималов! Молоток! Давай! Ни пуха, ни пера! – опять пронеслось над головами курсантов вздохом облегчения…

– Товарищ подполковник, курсант Нималов для сдачи государственного экзамена на звание лейтенанта запаса вооруженных сил России прибыл, – доложил он, стоя перед столом экзаменатора.

– Бери билет и иди готовься.

Как они и договорились с Графом, Нималов сел за предпоследнюю парту, достал ручку, и склонился над заветными листами бумаги, каждый из которых украшала неизвестная ему доселе виза – борьба с «парашютами».

Зная старый наказ вождя пролетариата, они с Графом решили идти другим путём: все «шпоры» лежали сейчас в карманах Нималова. Размер каждой составлял не более девяти квадратных сантиметров, по карманам они были разложены в строгой последовательности и единственное, что нужно было сделать для успешной сдачи экзамена, это умело извлечь из нужного кармана необходимый лист.

Нималов начал работать. Через десять минут вошел Граф, доложил о прибытии – глупее процедуры не придумаешь: экзаменатор и без того знал каждого входящего в лицо, по фамилии и имени – и, выбрав билет, прошёл за последнюю парту.