– Чувак, ты вообще-то про мою девушку сейчас говоришь.

– Так вся школа так говорит, – простодушно отозвался Розенбаум.

– Данни мне, похоже, скоро отставку даст, – вздохнул Джаред. Ему нужно было кому-то сказать. Потому что перспектива остаться без секса удручала все больше и больше, с каждой минутой, как он пялился в учебник Эклза и понимал, что скоро ботаник может стать реальной проблемой, как и Данни.

– В честь чего такое горе?

– Эклз.

– А поподробнее?

– Мне же заниматься нужно. С ним. И, кажется, ей это не понравилось.

– Конечно не понравилось. Ты променял ее задницу на этого придурка.

– Как будто я сам это сделал.

– Не стоило глумиться над химиком. Парни рассказали. Ты вообще сам нарвался.

– Я счастлив, – угрюмо буркнул Джаред. – Ты напомнил про Хэллоуин. Оставшееся время ты звонишь просто поиздеваться надо мной?

– Не без этого, – признал Майк. – А вообще я скоро приду к тебе с пивом.

– Брат приехал?

– Ага. Получил на радостях пива и пару косячков.

Джаред посмотрел на учебник, закрыл его и вздохнул:

– Чувак, ты даже не представляешь, как я тебе буду сейчас рад.

– Учти, целоваться не дам!

– Пошел в жопу!

– Скоро буду, милый!

Усмехнувшись, Джаред отключил телефон и отодвинулся от стола. Лучше он пойдет, пожрет, чем еще минут пять просидит над этим треклятым учебником.

***

Дженсен был слегка раздосадован. Идея Доритта была не идеальной, но перспектива не сдавать один из сложнейших экзаменов в конце года на пару часов даже обрадовала. Ровно до того момента, пока он не осознал всю ее провальность. Оказалось, Падалеки не способен выучить хоть что-то, не напоминающее по размеру и уровню развития мяч для футбола. Задачи, которые он ему дал, были одними из простейших. И этот чертов футболист-переросток провалился.

Зайдя в темный коридор, Дженсен прикрыл за собой дверь, перехватил поудобнее рюкзак и прошел в гостиную. Тут горел только торшер, да телевизор моргал без звука какими-то новостями. Мать снова дремала на диване. Вздохнув, он забрал с журнального столика полупустую бутылку рома, стакан, и пошел на кухню. Не включая свет, он вылил остатки из бутылки в раковину, сполоснул стакан, схватил из холодильника тарелку с недоеденным салатом и отправился к себе в комнату.

Нет, он учился не ради того, чтобы бросить ее. Он просто уже знал, что через несколько лет понадобятся деньги на ее лечение.

***

Майк был хорошим другом. Они были знакомы уже лет десять. При этом Розенбаум не играл в футбол, он был редактором в школьной газете. Учитывая его натуру, склонную к авантюризму, школьные выпуски получались неизменно с огоньком, что сделало в последние два года газету весьма популярной, на радость директора, которая закрывала глаза на остроумное содержание оной.

Приход Майка взбодрил Джареда. Они выпили на двоих упаковку пива, выкурили по косяку, поиграли в приставку, пообсуждали одноклассников – в общем, провели отличный вечер. Они не говорили о Данни и Эклзе. Они обсуждали предстоящий праздник. Джаред Хэллоуин любил. С детства. Он обожал конфеты и оранжевые тыквы, летучих мышей и скелеты. Он любил розыгрыши, особенно пугалки. Фантазия двух накуренных подростков увела их далеко, но родила несколько идей, которые показались обоим достаточно интересными.

Майк ушел, а Джаред лежал на кровати прямо в одежде и смотрел в потолок. Хотелось трахаться. Прям очень. На дворе стояла ночь. При мысли о сексе появились мысли о Данни, и рука сама расстегнула джинсы и залезла в трусы, приласкав яички, а потом и член, быстро твердеющий. Пальцы неспешно ласкали ствол, пока он думал о рыжих волосах и длинных ногах на каблуках, о сиськах и о том, как жарко у нее внутри… Едва придя в себя после оргазма, Джаред вдруг подумал об Эклзе и его дурацкой толстовке. Но мысль эта быстро исчезла, когда его вырубило и он уснул.

***

Они встретились в коридоре перед уроками. Джаред подошел к Эклзу и отдал лист бумаги, на котором была решена одна задача.

– Это все? – не понял Дженсен, осмотрев листок.

– Ага. Зато сам, – усмехнулся Джаред. Прозвенел звонок и он пошел в класс.

– Идиот… – обреченно вздохнул Дженсен и пошел следом.

На английской литературе они тоже оказались вместе. Проходя в класс, Дженсен с легким удивлением заметил, как Харрис, сидевшая за первой партой, надменно игнорирует погрустневшего Падалеки и с удивительно злобным прищуром наблюдает, как сам Дженсен садится за последнюю парту. Вот только этого еще и не хватало.

Программу по этому предмету Дженсен опережал на неделю минимум, прочитав материал и даже сдав заранее эссе по договоренности с преподавателем, поэтому и сел на последнюю парту, чтобы можно было заняться своими делами. Краем уха он слушал лекцию. И, наконец, очередное:

– Падалеки!

Скучающе зыркнув в сторону этого горе-футболиста, Дженсен понял, что его вечная проблема с болтовней и визуальным облизыванием ног своей девчонки в скором времени приведут его к…

– Падалеки, наказан на час после занятий!

Бинго.

Хреново. Когда заниматься теперь с этим балбесом? Дженсен вздохнул и продолжил составлять план дополнительных занятий с Падалеки, пролистывая учебник по химии и пытаясь понять, как выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями.

– Мистер Эклз.

Дженсен подпрыгнул на стуле и поднял голову. Мистер Корчвуд стоял прямо над ним и злобно так улыбался.

– Я смотрю, Вам мой предмет неинтересен. Или Вы думаете, что одно эссе освобождает Вас от прослушивания материала?

– Простите, мистер Корчвуд. Это была крайняя мера. Я все уберу.

– Уберете, мистер Эклз. А после занятий наказаны на час.

Дженсен понял, что попал. А глянув на ухмыляющегося Падалеки уже пожалел о том, что согласился на эту авантюру химика.

Для Джареда, конечно, было мало веселого в сложившейся ситуации. Но, услышав, что наказаны оба, он не смог сдержать усмешки. Правда, к Данни он сидел затылком, поэтому не увидел, как она наморщила носик. Зато увидел Майк, который на уроках литературы был в одном классе со старым другом. Он перевел взгляд с Харрис на Падалеки, а потом на Эклза. И усмехнулся себе под нос, сделал вид, что ничего не заметил.

***

Джаред выловил Данниль в коридоре у шкафчика, когда она и ее подружки собирались покинуть стены храма знаний и отправиться по своим делам.

– Детка, – подкатил он и попытался обнять ее. Данни пихнула его локтем и горделиво вскинула носик. – За что?

– Тебе похоже нравится этот новенький гик, – недовольно ответила она, с грохотом закрывая дверцу.

– Неправда! – тут же ощетинился Джаред.

– Нет? Не ты ли два дня назад променял меня на него?

– Я звонил тебе несколько раз! – попытался оправдаться тот.

– Да? Неужели? – фыркнула она и откинула назад волосы, мазнув кончиками Джареда по лицу. Он невольно вдохнул аромат и блаженно закрыл глаза. Он не знал, что за шампунь использовала Данниль, но ему очень нравился запах. – Не заметила. У меня дела, Джаред. Позвони, когда вспомнишь, что у тебя пока еще есть девушка, – после чего удалилась в сопровождении “группы поддержки”.

– Не грусти, капитан! – Уэллинг хлопнул его по плечу. – Данни – та еще стерва.

– И ты туда же, – вздохнул Джаред.

– Забей, – посоветовал друг. – Не она первая.

– Главное, чтоб не последняя, – усмехнулся Майк, подходя сзади и сжимая Уэллинга в удушающем захвате.

– Отойди от меня, печатник чертов! – буркнул парень.

– О, ты все еще злишься на меня за ту статью? – усмехнулся Розенбаум, но все же отошел на пару шагов.

– Нет, я счастлив! Какого черта ты писал о том, как Мэнди Уоренс бросила меня?

– Зато смотри, сколько девчонок потом за тобой бегало!

– Только Мэнди была согласна на секс.

– Подружка Харрис, – хмыкнули неподалеку.

Парни обернулись и увидели идущего по коридору мимо Эклза. Тот как обычно уткнулся в учебник, и словно не обращал на них внимания.