– Это точно не мое, – глухо сказал Джаред, оглядываясь. Путешествие по волнам памяти было не то, чтобы сильно приятным, хоть и не таким болезненным, как для Дженсена.

– Это мое, – как-то тихо сказал Дженсен и подошел к подоконнику. На удивление за окном все было серым, хотя он угадывал очертания одного из бедных районов близ Токио. Пальцы сами погладили статуэтку манэки-нэко – кота, приносящего удачу, которая всегда здесь стояла. Он посмотрел вниз на статуэтку – кот улыбался, зажмурив глаза, приветственно подняв одну лапу, а сбоку притулился небольшой карп.

– М-м, оказывается это давняя любовь. К котам, – чуть улыбнулся Джаред.

Дженсен дернул уголком рта и словно отключился, разглядывая кота.

Да, котов он всегда любил. Вернее последние годы, которые прожил в Японии. Имея немалые деньги, он предпочел уйти вместе с Мастером в бедные кварталы Токио, которые показали ему о жизни гораздо больше, чем все предыдущие годы.

И коты. Тут коты слонялись по улицам постоянно – ободранные, худые и толстые. И их никто не трогал. У японцев свое отношение к этим животным. Которое стало частью и самого Дженсена. Мастер когда-то прикормил одного бело-рыжего кота и тот каждое утро сидел на пороге их маленького разваливающегося домика. Кот, Мао, приходил ровно год, а потом пропал.

На следующий день Мастер принес Дженсену эту самую статуэтку, которая еще долго стояла на подоконнике в этом доме. И стоит сейчас в его квартире.

– Мао...

– Что?

– Его зовут Мао.

– Статуэтку?

– Да. В честь одного бродячего кота.

Джаред пожал плечами, не понимая, почему их закинуло сюда.

А Дженсен вдруг хмыкнул:

– Я знаю, где светоч.

Джаред, который в это время шел к нему, споткнулся.

– Знаешь? – спросил он, дойдя в итоге до Эклза и встав рядом, глядя на едва угадывающийся город за окном и косясь на статуэтку кота, которую Дженсен так и поглаживал.

– Ага.

– Как?

– Не знаю. Просто знаю и все.

– Это отлично, если не сказать шикарно, осталось понять, как отсюда выбраться.

Дженсен равнодушно пожал плечами. А Джаред его вдруг обнял со спины. Дженсен даже не сопротивлялся.

– Когда мы вернемся домой, я притащу тебе десять котов, – улыбнулся Джаред.

– Достаточно одного.

– Двух. Чтобы скучно не было. Ни им, ни нам.

– Нам? – удивился Дженсен, моргнул и... открыл глаза, глядя в темный потолок.

– С возвращением, Герой, – поприветствовала его Скади и поднесла мундштук к губам, затягиваясь.

Дженсен чуть повернул голову и посмотрел на Учёного, который не мигая уставился на него.

– Что? Нашли?

– Нашли.

– И? Куда теперь двинемся?

– Отпирать замок ключом.

– Ты о чем?

– Что говорилось в тех скрижалях драконов? Нам так ничего путно и не сказали.

Учёный вздохнул и глянув на прислушивающегося к диалогу Джареда рядом, ответил:

– Вы должны найти в Хрустальных Горах гроб и освободить невесту Локи.

– Так вот почему за нами идут волки!– изумился Джаред.

Кот кивнул.

– Так где светоч? – поинтересовалась Скади.

– Здесь, – Дженсен поднялся и посадил на колени к себе кота.

– Где?

– Кот.

– Я?

– Он?!

– Ваш кот?

– Да. Ты – ключ,– погладив кота, улыбнулся Эклз.

Учёный фыркнул и помотал головой, словно отряхиваясь.

– Ступайте! – напутствовала Скади, явно потеряв к ним всякий интерес. Ее миссия была выполнена.

Джаред оценил ситуацию и, тронув за плечо Дженсена, поднялся.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил он. – Может, и тебе кто поможет, – он кивнул на зеркало.

Скади промолчала, лишь улыбнулась.

—***—

Стоило им спуститься, как девчонки подскочили к ним.

– Наконец-то! – воскликнула Эльта.

– Нас давно не было? – поинтересовался Джаред.

– Два дня.

– Неплохой отвар у ведьмы, – хмыкнул он в ответ.

– Ну, чего? Собираемся и к драконам?

– Нет. В Хрустальные горы.

– Зачем? – удивилась Эльта.

– Открыть гроб, в котором лежит невеста вашего Локи, – ответил Дженсен и начал собираться. Он чувствовал себя странно. Он все еще пребывал в воспоминаниях, которых оказалось слишком много и каждое из них теперь плясало перед глазами. Мика... Каждый гребаный день он помнит Мику и это – его личный Ад и каждый его круг.

– Погоди, но драконы сказали светоч принести им, – тем временем напомнил Джаред.

– А мне похуй.

– Вообще, драконы – самые мудрые, – встряла Фел.

– И самые хитрые, – напомнила Эльта.

Джаред переглянулся с Фел, а Дженсен с Эльтой, а потом встретился глазами с Падалеки.

– Я просто знаю, что должен идти в пещеру. Вы можете идти, а можете не идти со мной. Но я должен.

– Это может не позволить нам вернутся, – произнес Джаред, рассматривая и такую ситуацию. Но драконы их обманули, как ни крути.

Дженсен молчал, а потом сказал:

– Нет. Этого не будет. Мы должны идти в горы.

Джаред смотрел на Эклза и размышлял, лизнув нижнюю губу. Вариантов была масса, но ведьма назвала Дженсена героем, что бы это не значило. Метафоры Джаред понимал. Бороться с Эклзом было бы увлекательно, но совершенно не нужно сейчас, особенно учитывая его общее злое и заторможенное состояние. Поэтому он согласился.

– Ладно. Идем в горы.

—***—

Хрустальные горы оказались буквально, что называется, за углом, но Дженсен на это не обратил внимания, устремившись в глубь горы, чтобы сделать, что должно и вернуться, наконец, домой.

Вход находился в глубине горного массива. Дженсен буквально пер напролом, не обращая внимания на усталость и голод.

– Дженсен! Остановись хоть на минуту! – взвыла Эльта.

– Нет.

– Нужно сделать привал!

– Нет.

– Да что ж такое?!

– А он всегда такой? – тихо спросила у Джареда Фел.

– Это он еще сегодня в благодушном расположении духа, – хмыкнул Джаред.

Кот на плече Эклза меж тем вслух перебирал все слышанные им когда-то легенды и пытался понять, почему из него сделали светоч и ключ.

Подсознание меж тем, такое ощущение, будто все это внимательно слушала и записывала, иногда бормоча за Учёным.

“А ну, прекрати!” – не выдержал Дженсен.

“Ну интересно же!” – обиделось подсознание.

“У меня голова от тебя болит”.

“Ты, правда, думаешь, что мне стыдно?”

Гроб они вскоре нашли. Это была большая зала, в центре которой на цепях между шести каменных столбов, уходящих ввысь и теряясь в темноте, висел стеклянный гроб, в котором лежала молодая женщина, прекраснее которой ни один из них не видел никогда в своей жизни. Даже Дженсен вынужден был это признать. Про себя, разумеется. Не вслух же.

Под горою темный вход.

Он туда скорей идет.

Перед ним, во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном.

Негромко себе под нос произнес вслух Джаред, вспомнив несколько строк, подошел к гробу и провел пальцами по его крышке, собирая пыль.

– Тихо, – произнес он, разглядывая гроб, столбы, цепи, женщину сквозь стекло.

Девушки подпрыгнули и уставились на него.

– Это песнь такая?– спросила Эльта.

– Нет, – улыбнулся Падалеки. – Старая сказка. Которая почему-то очень схожа с тем, что мы видим тут.

Дженсен меж тем подошел к гробу и склонился на ним, вглядываясь в лицо женщины – молодая, красивая, не имеющая возраста и такая холодная, что пробирала дрожь.

Кот на его шее пошевелился и спросил:

– И что мне делать?

– Если честно, не знаю. Иди сюда.

Учёный спрыгнул Дженсену на руки и выжидательно уставился. Дженсен погладил его и вздохнул.

“Не бойся, с ним все будет хорошо”, – ласково сказало подсознание, прекрасно поняв его смятения.

“Я надеюсь”.

Он подошел ближе и посадил кота на крышку гроба.

Внезапно все озарил белый свет; так, что глазам стало больно и, зажмурившись, Дженсен только и услышал крики девушек, после чего отключился...