- Двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина. – Затем поднялся по лесенке к Поттеру и вручил клетку: – Твой заказ.

- Спасибо, профессор Малфой, – поблагодарил Гарри и поставил клетку на этажерку. – Класс! Внимание! Урок начинается!

Разговоры мигом прекратились, и воцарилась тишина. Более того, Драко с удивлением увидел, что весь седьмой курс уже сидит на полу и держит в руках тетради и перья. Даже Талбот. Драко впечатлился, хоть и не подал виду.

- Сегодня очень важный и очень сложный урок. Сегодня я расскажу вам о Непростительных заклинаниях и покажу, как они применяются.

Драко показалось, что тишина вдруг стала гробовой.

- Профессор Малфой любезно согласился помочь мне.

Послышалось фырканье. Поттер безошибочно определил, кто это.

- Что-то кажется вам смешным, мистер Ленски? – словно сам Снейп, процедил он.

С задних рядов с пола поднялся пухляк с простоватым лицом и копной русых волос. Магглорожденный. Как преподаватель, Драко знал это.

- Нет, профессор Поттер.

- Но только что вы нашли достойным порицания мой выбор кандидатуры профессора Малфоя для помощи. Вам кажется, что квалификация профессора Зельеварения не слишком убедительна для вас, мистер Ленски?

- Нет, профессор. Но... он же – Пожиратель смерти.

Драко приложил максимум усилий, чтобы на его каменном лице не дрогнул ни один мускул.

- Вы совершенно справедливо это заметили, мистер Ленски. И как человек, неоднократно сталкивавшийся в своей жизни с Пожирателями смерти, могу с уверенностью заявить, что профессор Малфой имеет превосходный навык в том, о чем я буду сегодня рассказывать. Садитесь, мистер Ленски. Минус 2 балла с Хаффльпафа.

Гарри посмотрел на Драко и ободряюще улыбнулся. Четыре урока вместе, два из которых принадлежат Малфою; Гарри даже стало жаль Ленски, он был уверен, что Драко отыграется.

- Итак. Непростительных заклинаний всего три, как вы знаете: Империус, Круциатус и Авада Кедавра. Не думайте, что любой способен овладеть этими заклинаниями. Волшебник или волшебница должны обладать большой силой, чтобы сотворить эти заклинания. Империус – самое безобидное из них. С его помощью можно контролировать действия другого волшебника или маггла, или даже гоблина, можно заставить их сделать все, что вы захотите, даже убить себя. Но этому заклинанию можно научиться сопротивляться, хотя это не так просто, опять же. Круциатус – заклинание боли, по сути, пыточное заклинание, потому что тот, кто ему подвергается, испытывает невероятную боль. Что такое Авада Кедавра знают, я думаю, все. Это убивающее заклятие. А теперь я хочу продемонстрировать, как действуют последние два. Профессор Малфой, – пригласил он.

Драко вдруг совсем перехотел помогать Поттеру. А что если у Поттера получится? И Круциатус, и Авада? Вдруг стало очень страшно. Но он нашел в себе силы и вышел вперед.

- Круцио! – Поттер взмахнул палочкой. Из кончика палочки вырвался сноп алых искр. Драко стоял, как стоял, ничего не почувствовав. – Авада Кедавра! – Результат был тот же, только теперь сноп искр был изумрудным. – Как вы видите, заклинания не работают, – сообщил Гарри. – Но не потому, что мне не хватает сил, чтобы сотворить их. Главное условие, чтобы заклинания работали, – менторским тоном произнес он и все вдруг начали записывать, – желать этого! В случае Круциатуса, вы должны истинно желать причинить человеку боль и насладиться его страданиями. В случае Авады, вы должны истинно желать убить. В том случае, если заклинание не работает, мы видим сноп искр на конце палочки, что и произошло.

Заскрипели перья.

Талбот вдруг поднял руку:

- Но профессор Поттер... А как же... ваша история? Мальчик-который-выжил. Вы же выжили после Авады. Это значит, что Темный лорд не хотел вас убивать?

- В моем случае дело в совершенно иных обстоятельствах. Волдеморт пытался убить меня два раза и действительно желал этого.

При упоминании имени темного мага все в классе ощутимо вздрогнули, даже слизеринцы. И, наверное, только самому Гарри и Драко уже много лет было все равно.

- Но как же так? – теперь изумилась Калиста, девушка Талбота, с Гриффиндора, как помнил Драко.

- Меня защитила другая магия, – ответил Гарри.

К слову, Драко тоже хотел узнать, в чем же было дело в действительности, и сделал себе мысленную зарубку спросить вечером. Сейчас же он отошел, сел на подоконник и принялся слушать Поттера дальше. На всякий случай, припоминая один сложный рецепт зелья, специально для Ленски.

Мышкам не повезло. Поттер показывал на них Непростительные. Большая часть учеников впечатлилась. Драко дал общие рекомендации о том, какие зелья могут косвенно помочь. Потом Поттер начал подробнее разбирать каждое из заклинаний, демонстрируя на оставшихся в живых мышах. Потом спросил, нет ли желающих испытать Империус на себе. Драко молчал. Поттер не любил, чтобы им командовали, пусть сам и разгребает потом. Правда, внутри зрело чувство, что он будет иметь непосредственное отношение к разгребанию. Нашлась парочка желающих. Драко сдержался, чтобы не прикрыть лицо руками.

За обедом царила привычная суета, молчаливые семикурсники не слишком выделялись на общем фоне. Поттер был собой доволен.

- В пятницу еще будет урок у шестого курса, – сообщил он.

- Тогда четыре галеона. За мышей.

- Не слишком ли дорого? – весело поинтересовался Гарри.

- Не слишком.

- Тебе стало жалко мышек?

- Сам пойдешь к Хагриду их выпрашивать и объяснять, куда делись предыдущие.

Гарри фыркнул и вернулся к еде. Но потом заметил, что и ученики, и Драко слишком молчаливы. Семикурсники ели и, кажется, даже между собой, почти не разговаривали. А Малфой... был бледен.

Гарри отложил вилку:

- В чем дело?

- Все нормально, – Драко поднял на него тусклый взгляд. – Мне нужно в лабораторию, – он поднялся и быстрым шагом покинул Большой зал под удивленным взглядом Гарри.

Запершись в лаборатории, он сел прямо на пол и прикрыл глаза. Все было нормально. Все было хорошо. Но после того как Поттер испробовал заклятия на нем, пусть и в слабой форме, тело начало слегка болеть, затем эта боль пропала и появилась нервозность. А потом он посмотрел на бледные лица учеников. Да, он был согласен с Поттером, им необходимо знать такие вещи. Но... он вот знал, на седьмом курсе он был Пожирателем Смерти. Он был олицетворением зла для многих из тех, кто учится в Хогвартсе теперь.

Ему было жаль этих детей.

- Что-то я расклеился, – пробормотал он. – Всех жалею. И никому нет дела до одного Пожирателя...

Он не слышал, как дверь тихо открылась и закрылась. Присутствие Поттера он просто почувствовал. Гарри подошел и присел рядом.

- Это из-за урока? – тихо спросил Гарри. Драко едва заметно кивнул. Гарри нашел его пальцы и накрыл своими. – Я, кажется, не подумал.

- Я к этому уже привык, – криво усмехнулся Драко. Но руку не убрал. – Мне нужно принять ванную. Я просто устал.

- Тогда как насчет ванны для старост вечером? Поплавать можно.

Малфой кивнул, словно находясь в прострации.

Гарри поднялся, потянул его за собой и повел по коридору.

- Ученики разойдутся и сходим.

В комнатах Гарри сам стащил с Драко мантию, рубашку, ботинки и уложил на диван.

- Отдохни пока.

Драко послушно лег и отвернулся к спинке.

Ванная старост всегда на него действовала волшебным успокаивающим образом. Только здесь Драко мог действительно расслабиться. Чем он и занимался. Поттер сидел на бортике, свесив ноги в воду. Раздетый до трусов. Драко он не трогал, просто сидел, слегка болтая в воде ногами, и улыбался русалке в витраже.

- О, привет, мальчики, – раздался тонкий голосок Миртл.

- Привет Миртл! Как дела? – улыбнулся Гарри.

- О, ты так мил, Гарри! Ты так внимателен!

Драко только рукой махнул, приоткрыв один глаз, и снова затих, качаясь в воде и держась руками за бортик. Положив голову на руки, он словно дремал. Хотя на самом деле он пытался разобраться, что с ним такое вдруг случилось: откуда эта тяжесть в теле, голове, вся эта усталость. Неужели так подействовали Непростительные?