Тейрина несколько мгновений задумчиво смотрела на стоявшего перед ней на втяжку летчика, затем коротко кивнул и, повернувшись к остальным пилотам, добавила:

– На сегодня все свободны, завтра продолжим.

      Никол оперся спиной о шершавый ствол керача и, вытащив из мятой пачки палочку аромы, закурил, после чего посмотрел в сторону сидящего на траве Чаклина.

– Демон меня дери, Лад, Шпилька укатала нас всех словно каких-нибудь неоперышей. Ты еще молодцом держался, а мне она на хвост практически сразу села, да и другие не дольше продержались.

– Да, летает она неплохо, – растерянно бросил Лад, жуя кончик сорванной травинки.

– «Неплохо» – это мягко сказано, – усмехнулся Кротвин и, покосившись на задумчивого товарища, поинтересовался: – А ты что такой смурной, неужто в Шпильку втюрился?

– Скажешь еще, – буркнул Чаклин и с хрустом потянувшись, откинулся на спину, уставившись в бездонно-синее небо, покрытое кудрявыми барашками редких облаков. – Хорошо сегодня.

– Это да, – кивнул Никол, усаживаясь рядом. – Может на озеро махнем, искупаемся?

– Можно, только чуток попозже.

Лад закрыл глаза, и некоторое время вслушивался в окружающий мир заполненный стрекотом кузнечиков, редкими трелями птиц, шуршанием ветра в листве деревьев, да далекими перекликами людских голосов.

– Знаешь, Ник, – неожиданно сказал он, не открывая глаз, – а я, наверное, подам рапорт о переводе мня в летчики-испытатели. Хочу попробовать.

Кротвин с удивлением посмотрел на товарища.

– С ума сошел? Ты что на фронте мало жизнью рисковал?

– Да интересно просто, – Лад приоткрыл правый глаз и, покосившись на товарища, резко сел. – Понимаешь, Ник, интересно. Да и поработать с самим Эйтаном, человеком придумавшим крыланы…нет, ты представляешь…это же…это…а. – Он махнул рукой. – Тут не объяснишь.

Никол несколько минут молча разглядывал взъерошенного друга, затем вздохнул и, отбросив докуренную палочку, буркнул:

– А что тут понимать, просто ты дружище больной небом на всю голову, – помолчал и добавил: – Но видимо я тоже.

– А ты-то почему? –Чаклин удивленно вскинул брови.

Кротвин усмехнулся и, поднимаясь на ноги, хлопнул его по плечу, пояснив:

– Да потому что не хочу отпускать тебя одного. Ладно, идем, искупнемся, а потом найдем пару чистых листов бумаги.

Доктор Бальште был невысоким худощавым старичком в смешном старомодном сюртуке, который к тому же постоянно топорщился на нем в самых необычных местах. При ходьбе он довольно сильно сутулился и зачем-то постоянно снимал с носа свое пенсне, в тонкой посеребрённой оправе, принимаясь протирать его кружевным платком.

– Вот, вот, господин Майсер, мое детище. Смотрите. Какие обводы, какое расположение блока – это ж песня, а не мотор. А мощность, – он воздел свой «сухой» узловатый указательный палец к потолку. – Пятьсот пятьдесят лошадиных сил. Представляете. Пятьсот пятьдесят.

– Неплохо, неплохо, – Отто прошелся вокруг установленного на стенде двигателя, внимательно осматривая его со всех сторон. – Какой ресурс?

– Уже довели до двухсот часов, но думаю, выжмем еще больше.

– Надеюсь на вас, господин Бальште. Смотрю, у вас получается действительно прекрасный двигатель и он нужен мне как воздух.

В ответ старик расплылся в довольной улыбке и, сорвав с носа пенсне, вновь принялся тереть его стекла, одновременно кивая головой и быстро бормоча:

– Все будет готово в срок, господин Майсер, не сомневайтесь, разве я когда-нибудь вас подводил?

– Нет, господин Бальште, поэтому всегда к вам и обращаюсь….

Отто вздохнул и, вынырнув из пучины воспоминаний, растерянно посмотрел в окно поезда, за которым мелькали лоскуты возделанных полей, изредка перемежаясь аккуратными домиками из разноцветного кирпича. Дверь купе отворилась, заставив Отто отвлечься от созерцания проносящейся за стеклом деревенской пасторали и обернуться.

– Уже проснулись, господин Майсер?

– А я и не спал, Дилан, просто немного задумался, – ответил инженер, быстро собирая разложенные на столе журналы в стопку, чтобы освободить место для подноса с лайкосником и парой кружек, который держал в руках его помощник.

– И о чем думали, если конечно не секрет? – поинтересовался тот, осторожно ставя свою ношу на стол.

– Да никакого секрета нет, прокручивал в голове нашу встречу с Бальште,– Отто вздохнул и помассировал пальцами несколько затекшую шею. – Думаю, что его двигатель – это как раз то, что нужно для новой машины.

– Уверены? – спросил Ортау, доставая с багажной полки саквояж и извлекая из него цветастую пачку печенья. – Мне он показался…н-у-у, – он помахал пачкой в воздухе, – слишком массивным что ли. Для аэростата пойдет, а вот для крылана…

– Тяжеловат будет, – закончил за него Отто, пододвигая к себе кружку и наполняя ее горячим лайкосом. – Ты прав, Дилан, однако это пока лишь опытный экземпляр. К тому же я верю в старика Бальште и думаю, что у него все получится – через полгода, максимум год у нас будет нужный двигатель.

– А так ли уж он нам нужен? – сказал Ортау, опускаясь на свое место и тут же смутившись под удивленным взглядом Майсере, принялся оправдываться: – Я, конечно, ничего не имею против, вы хозяин вам и решать, но заказов у фирмы хватает, мы не успеваем с заказом на «Гандурги», так что есть ли смысл заниматься новым крыланом?

– Ты еще повтори слова нашего министра аэронавтики, – усмехнулся Майсер. – Как он там сказал…– Отто нахмурил лоб. – Ах да, что-то типа этого: «У этих ваших крыланов будущее лишь в цирке или каких-нибудь воздушных гонках, для наших новых аэростатов они просто назойливые насекомые».

– Ну, тут он конечно неправ…

– Непросто неправ, а брякнул глупость, в данном случае преступную глупость и об этом я напрямую сказал императору. Кстати, он со мной согласился.

Отто разорвал упаковку и, достав печенье, с удовольствием им захрустел, с улыбкой смотря на удивленного помощника.

– Вы хотите сказать…

– Да, дружище, хочу. На создание новой машины меня благословил сам император. Пойми, Дилан, будущее аэронавтики за крыланами и последняя война это прекрасно показала. Нет, мы, конечно же, не откажемся от аэростатов, по крайней мере, в ближайшем будущем, но думаю, что в грядущих войнах им будет отведена роль второго плана, – он тяжело вздохнул. – Увы, мой друг, но многие из моих коллег этого не понимают, или не хотят понимать. Глупцы, упертые глупцы.

Он со стуком поставил свою кружку на стол.

– Они почему-то считают, что решат все вопросы, увеличив тоннаж и навесив на аэростат побольше пушек и пулеметов – бред. Главный козырь крылана – это маневренность и скорость. К тому же за цену того же «Гандурга» я построю два десятка легкокрылых машин, причем в три раза быстрее. И в некоторых странах это прекрасно понимают. Да, например, в той же Руссарии, но почему-то не у нас.

– У Руссарии сейчас просто нет денег на постройку новых аэростатов, вот они и ставят на вооружение что подешевле, – вставил Ортау.

– Возможно, – не стал спорить Майсер. – Но все же, дружище, будущая война за господство в небе – это в первую очередь война скоростей.

– Помилуй вас Пресветлый, господин Майсер, какая война? – махнул рукой Ортау, в свою очередь наливая себе лайкоса. – После разгрома Латии император ведь прямо сказал, что сейчас нашей стране нужен мир. Да об этом твердят все газеты, как и о заключении новых мирных договоров о ненападении.

– Ты действительно в это веришь? – Отто криво усмехнулся. – Лично я считаю, что наш юный император не успокоится, пока к его ногам не будет брошена вся Ендора. Нет, дружище, война рано или поздно будет, – поверь и мы должны быть к ней готовы, а пока…. а пока нам необходимо выиграть свою маленькую битву.

– Битву? – Дилан непонимающе посмотрел на аэроконструктора. – Какую битву? С кем?

– С господином Сергом Эйтаном.

Ортау пару минут удивленно смотрел на своего собеседника, затем мотнул головой.