У Ладислова даже возникло впечатление, что среди его нового руководства царила полная неразбериха, и начальство в буквальном смысле слова не знало, что с ними делать. Мало того по прошествии трех недель им не только не представили нового командира, но создавалось впечатление, что о них вообще позабыли. Молоденький штат-ратнинант, командующий охраной академии и занимавшийся их размещением, в ответ на все вопросы лишь разводил руками. Приходилось тупо сидеть в своей комнате, или бродить по округе, страдая от безделья. Несколько раз удалось вырваться в город, но развлечении там было мало. Город еще не оправился от годов смуты и большинство из его увеселительных заведений были закрыты, к тому же несколько напрягали патрули, то и дело проверяющие документы. Впрочем, Лад понимал, что сложившаяся ситуация больше всего напрягает лишь его одного, остальные члены группы были даже рады неожиданно затянувшемуся безделью.

И вот пару дней назад на поле неожиданно начал суетиться народ, выкашивая траву, срезая кочки и затрамбовывая ямки песком, а вечером вчерашнего дня на него приземлилась тройка новеньких «Эстов». Что интересно, двое из пилотов, пригнавших новые самолеты, были девушки. К сожалению, они не стали задерживаться на аэродроме, а ничего не объяснив, практически сразу же уехали в уже поджидавшей их машине. И, тем не менее, уже было понятно, что дела в отношении академии наконец-то сдвинулись с мертвой точки и их вынужденный отдых скоро закончится.

Ладислав почти с нежностью провел рукой по блестящему свежим лаком винту, подумав, что просто преступно использовать эти машины для обучения, когда их так не хватает в боевых частях. Сделав круг вокруг крылана, чтобы получше осмотреть его со всех сторон, Чаклин запрыгнул на крыло и заглянул в кабину.

На первый взгляд это был все тот же старый знакомый «эст -4», но все же отличия были и порой весьма существенные. Сразу в глаза бросался более массивный нос самолета, что скорей всего говорило о новом двигателе, а также несколько укороченные нижние крылья, которые раньше были одинаковой длины с верхними. Кроме того, колеса шасси уменьшились в диаметре, зато стали более широкими, а их стойки обзавелись дополнительными распорками. Последнее было особенно актуально. Стойки шасси всегда были слабым местом почти всех «эстов» и поломки их во время посадок на плохо подготовленную площадку были обычным делом, особенно среди молодых летчиков.

А вот кабина практически не претерпела изменении; незначительно поменялся вид приборной панели, ну и сама она стала несколько попросторнее. Но самое главное, основа спинки и седушки кресла пилота были сделаны из металла приличной толщины. Это больше всего обрадовало Лада и одновременно заставило мысленно ругнуться в адрес конструктора самолета. Что мешало сделать подобное раньше? Ведь нередки были случаи гибели летчиков от шальной пули, причем даже выпущенной с земли из обычной солдатской винтовки. Дошло до того что некоторые пилоты покупали на рынках чугунные сковородки и летали, сидя на этих железках, что естественно было не особо удобно, зато более безопасно. Лично он использовал для этих целей кусок «отражателя» снятого со сбитого карнотовского аэростата. Теперь надобность в этом отпадала.

– Ну как тебе машинки?

Ладислав обернулся и, увидев стоящего в дверях ангара Кротвина, приветственно махнул ему рукой.

– Интересно будет опробовать их в воздухе. Судя по всему, движок тут новый стоит.

– Думаю, что скоро тебе эта возможность представиться, – отозвался Никол. – Пойдем скорей, там начальство пожаловало.

Аэростат серой тушей завис над посадочной платформой, лениво лопатя воздух винтами своих двигателей, а к земле от него устремились извивающиеся «змейки» причальных тросов. Через несколько минут они уже были закреплены в лебедках и притягиваемый ими дирижабль, заглушив свои моторы, стал медленно спускаться вниз. Со скрипом из днища гондолы выдвинулись швартовочные полозья и вскоре щелчки фиксаторов оповестили собравшихся у платформы людей об окончании процедуры причаливания.

– Алай, ну наконец-то, я уж думал, что ты не вернёшься, – сказал Сергей, пожимая руку спустившемуся с платформы бывшему разведчику.

–Увы, Серг, я ненадолго.

– Что-то случилось?

Наимов покачал головой.

– Ничего такого. Просто господин Кутесов считает, что вы тут прекрасно справитесь и без меня, – он улыбнулся уголками губ и добавил: – Впрочем, я в этом тоже не сомневаюсь.

– Мне бы вашу уверенность, – усмехнулся Ратный, внутренне чувствуя странное облегчение. С одной стороны, было жалко вновь расставаться со старым товарищем, но с другой он снова получал свободу действий, а значит, можно было все повернуть по-своему.

– Ладно, дружище, – он хлопнул Алая по плечу и, кивнув в сторону стоящего неподалёку мобиля, добавил: – Поедем ко мне, все расскажешь. Кстати, ты надолго?

– Буквально на полчаса. Так что, увы, посиделки отменяются.

Сергей удивленно посмотрел на разведчика, который в ответ только развел руками и тут же пояснил:

– Я тут пролетом. Сперва думал документы с курьером отправить, но, в конце концов, решил сделать небольшой крюк и повидаться напоследок.

– И куда ты теперь?

– В Ястанию.

– В Ястанию?

– Да, Серг. Пару недель назад мы подписали с ними мирный договор и вот теперь я новый полномочный посол Республики.

– Ого, – Сергей удивленно вскинул брови. – Что ж поздравляю.

– Спасибо, – кивнул Алай, который, судя по своему виду, совсем не был рад новому назначению. Впрочем, это было и понятно. Почти четыре года ему пришлось провести в ястанском плену. И вот ему вновь приходится возвращаться обратно; работать с врагами, которые еще недавно издевались над ним и при этом дружелюбно им улыбаться. Ратный с сочувствием посмотрел на будущего дипломата. Тот перехватил его взгляд и неопределённо повел плечами, как бы говоря этим: «такова, мол, служба, ничего не поделаешь», затем тяжело вздохнул и протянул Ратному небольшой кожаный портфель, который все это время держал в руках.

– Тут документы о восстановлении тебя в звании полковника, только теперь уже республиканских войск, кой-какие досье и несколько журналов.

– Досье?

– Можно сказать, подарок от нашего императора, – пояснил Алай, снимая фуражку и расстёгивая воротник кителя. – У нас с Кутесовым в присутствии его величества как-то зашел разговор о твоем КБ, и я сказал, что ты сетуешь на отсутствие путевых инженеров.

– И что?

– Да ничего, – пожал плечами Наимов. – Взять-то их все равно не откуда. За время смуты очень много хороших специалистов уехало из страны, и возвращаться обратно они как-то не спешат. Система образования до сих пор лежит в руинах …так что, сам понимаешь.

– Понимаю и благодарен за то, что хоть кого-то смогли прислать. И все же, что за досье?

– Ах да. Через пару дней после того разговора император неожиданно вызвал меня к себе и передал для тебя пару папок. Дело в том, что до смуты у него был личный фонд для поддержки различных изобретателей из народа ну и, по его словам, там порой попадались весьма интересные идеи. Кой-какие документы у него к счастью сохранились, и он решил передать кое-что тебе. В общем, все там, – Алай указал глазами на портфель, – сам посмотришь. Я мельком проглядел. По мне так всякая ерунда, но вдруг тебя что заинтересует. Уф. Жарко тут у вас, – он помахал перед лицом снятой фуражкой.

– Уже третий день печет, – Сергей, открыл портфель и пробежал глазами по его содержимому. Несколько однотипных серых папок с матерчатыми завязками, какой-то пакет ядовито желтого цвета, да пара журналов в цветастых обложках.

– Вот за это отдельное спасибо, – сказал Ратный, вытаскивая один, быстро его пролистывая и аккуратно засовывая обратно. – А что в пакете?

– Это для Роханцева. Даже не знаю, что там. Передашь?

– А куда я денусь? – усмехнулся Сергей, защелкивая замок портфеля. – Андре сам хотел приехать тебя встретить, но видать что-то не сложилось.