George Bellairs

Death of a Busybody

© George Bellairs, 1942, 1943

© Перевод. В. И. Агаянц, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2019

Повесть «И восстанут мертвые», которую иногда называют «Убийство не скроешь», впервые вышла в печать в 1942 году. Это история об «остывшем» деле, холодном во всех отношениях. На дворе 1940 год, морозная зима, Рождество. В Хаттеруорте, небольшом городке в Пеннинских горах, поют псалмы, когда туда приезжает инспектор Скотленд-Ярда Томас Литтлджон. Он взял короткий отпуск, чтобы встретить праздник со своей выздоравливающей женой. Но довольно скоро рождественское веселье прерывает тревожная новость: на болотах неподалеку нашли зарытые в земле человеческие останки. Их сразу удается опознать, это Инок Сайкс, пропавший без вести в 1917 году. Литтлджон охотно включается в полицейское расследование, ему предстоит встряхнуть не один скелет в шкафах Хаттеруорта и заставить греметь старые кости.

История развивается живо, ей служит отличной приправой свойственный Джорджу Беллаирсу мягкий юмор. Автор уверенно и точно рисует нам тихий городок и холодные мрачные болота. Вероятно, Хаттеруорт – вымышленное подобие Саддлуорта, вблизи которого вырос сам писатель. По трагической и страшной прихоти судьбы через двадцать лет после того, как была написана эта повесть, пустошь Саддлуорт-Мур стала местом ужасных поисков в реальной жизни: стало известно, что знаменитые «болотные убийцы», Йен Брэйди и Майра Хиндли, закапывали там тела своих жертв.

Вторая история в этой книге – «Смерть знахаря», была опубликована годом позже. И снова Беллаирс с первых страниц бросает читателя в самую гущу событий: констебль Меллалью уже в первой главе находит труп Натаниеля Уолла. Жертву, мужчину старше семидесяти лет, убили странным способом. Кто-то пытался его задушить, однако смерть наступила позднее, когда Уолла повесили на конструкции из веревок и блоков, которую тот использовал в своей работе. Покойный был костоправом и опытным гомеопатом; его успешная практика в деревне Столден вызывала злобу и зависть у местного дипломированного врача по имени Китинг. Тот объявил Уолла шарлатаном, хотя значительно уступал ему в популярности среди пациентов.

Местная полиция немедленно обращается в Скотленд-Ярд, и Литтлджон берется за расследование. Дом покойного переходит по наследству к его племяннику, дипломированному врачу, который предъявляет железное алиби. Убийство кажется необъяснимым, зачем кому-то понадобилось убивать Уолла? Но Литтлджона заинтересовало собрание газетных вырезок, найденных среди бумаг покойного. В них шла речь о преступлениях прошлого. Возможно, здесь кроется мотив убийства?

«Любопытство убивает» – роман Беллаирса, опубликованный в 1942 году. Та вездесущая особа, на которую указывает заглавие книги «Любопытство убивает», – мисс Этель Тидер. Она только и делала, что выведывала людские секреты и вмешивалась в чужие жизни, чем восстановила против себя всех жителей Хилари-Магны, маленькой, типично английской деревни. Едва познакомившись с ней, искушенный читатель детективных историй тотчас сообразит, что перед ним жертва убийства. И верно, уже к концу первой главы эту малоприятную даму ждет отвратительная смерть. Мисс Тидер найдут на дне выгребной ямы, куда ее сбросили, оглушив ударом дубинки по голове; ей предстоит захлебнуться сточной водой.

Дело это грязное во всех отношениях; местная полиция понимает, что расследование им не по плечу, и спешно обращается в Скотленд-Ярд. Инспектор Литтлджон, главный герой цикла детективных романов Джорджа Беллаирса, прибывает в деревню ближайшим поездом и довольно скоро убеждается, что в подозреваемых недостатка нет. Дружелюбный приходский священник вручает ему карту местности, где произошло преступление; многие годы карты были весьма популярным атрибутом традиционного детективного романа, Беллаирс иногда включал их в свои книги, как и в этом случае.

Книги Джорджа Беллаирса были изданы в Соединенных Штатах, переведены на французский и другие языки, но писательство он всегда рассматривал прежде всего как хобби. Беллаирс, чьи публичные выступления стали весьма популярными, как-то сказал, что никто не хочет слушать, как он рассуждает о банковском деле, стоит публике узнать о его детективных романах. Из-за писательской плодовитости автора качество его работ не всегда одинаково, но лучшие его книги доставят читателю немало удовольствия.

Мартин Эдвардс

Когда преподобный Этелред Клапледи, выпускник Кембриджского университета, магистр искусств, приходский священник деревни Хилари-Магны (а также и Парвы[1]), выглянул в окно сентябрьским утром, ему захотелось прыгать и кричать от избытка чувств.

– Он проспал до рассвета, а затем проснулся и запел[2], – пробормотал пастор себе под нос, широко распахнул створки и распростер худые руки в просторных рукавах пижамы, будто хотел обнять весь мир за окном.

Он привстал на костлявых пальцах ног, вытянулся и замер в этой позе, словно готовился взлететь. Потом выпятил тощую грудь и глубоко, с шумом вдохнул. От глотка бодрящего свежего воздуха у него закружилась голова, пастор пошатнулся, отступил на шаг и судорожно ухватился за край туалетного столика, чтобы не упасть. Затем осторожно проковылял назад к кровати, сел, с трудом вытянул тяжелый, верблюжьей шерсти халат из путаницы одеял и простыней, закутал им дрожащее тело и мысленно предостерег себя: не следует слишком увлекаться дыхательными упражнениями. Лучше начинать мягко, постепенно, вдыхать поочередно то одной ноздрей, то другой, как делают йоги. Вскоре дурнота прошла, и преподобный побрел в другой конец дома, в ванную. Там он снова приблизился к окну, закрыл глаза, зажал пальцем одну ноздрю и медленно вдохнул под оживленный аккомпанемент радостных мыслей. Эффект оказался поразительным, поскольку в этой части пасторского дома воздух не благоухал шампанским, здесь стоял смрад геенны огненной, запах смерти и разложения. Глаза мистера Клапледи в ужасе вытаращились и тотчас зажмурились. Он засопел, словно пес, обнюхивающий любимое дерево, и поспешно выпустил воздух из легких, стремясь выдавить все зловоние без остатка, затем бросился обратно, туда, где дышалось легче.

Повсюду вокруг природа разостлала свою роскошную накидку, раскрашенную в цвета осени. Из окна спальни пастора видны были деревья в саду, а чуть в стороне – церковное кладбище в обрамлении живописных ровных полей. Посередине высилась старая церковь с квадратной башней и покосившимся флюгером, которую окружали аккуратные лужайки. На поле по ту сторону изгороди стояли и молчаливо жевали свою жвачку коровы. В саду несколько кроликов резвились среди яблонь, увешанных плодами. Рядом на грядках возился огородник – выкапывал картофель; голова его скрывалась в ботве, наружу торчал лишь широкий зад, похожий на огромный черный гриб-поганку. На обширных окрестных полях налились колосья: созревший урожай дожидался жатвы. Хотя солнце взошло уже давно, линии пейзажа за окном чуть расплывались в легкой туманной дымке. Пастор вздохнул. Почему старому Гормли, деревенскому умельцу на все руки, вздумалось именно этим утром очистить сливную яму при пасторате?

– Один лишь человек мерзок[3], – задумчиво пробурчал преподобный Клапледи своему отражению в зеркале, пока брился в комнате с подветренной стороны.

Пришлось спешить: был уже одиннадцатый час. Накануне он работал допоздна, потому и проспал. Лицо, что смотрело на него из зеркала, всегда озадачивало пастора. Вот уже пятьдесят два года преподобный Этелред видел его перед собой изо дня в день во время бритья, корчил гримасы, медленно соскребая бритвой пену, но по-прежнему понятия не имел, что думают об этом лице другие. Собственные снимки, сделанные на приходских пикниках и чаепитиях в саду, благотворительных распродажах, крикетных матчах и цветочных ярмарках, где пастор в окружении застенчивой паствы неизменно занимал почетное место в середине первого ряда, или более официальные портреты, появившиеся в местной прессе, когда он возглавил приход в Хилари, не говоря уже о фотографии в паспорте (там он походил на беглого преступника, переодетого священником), всегда приводили мистера Клапледи в замешательство. Он изучил свое лицо в мельчайших подробностях и хорошо знал каждую черту. Высокий широкий лоб, гладко зачесанные наверх редкие темные волосы, глубоко запавшие, близко посаженные карие глаза под кустистыми черными бровями, тонкое лицо с восковой кожей да костлявый выступающий подбородок, синеватый из-за быстро растущей щетины и небрежного бритья. Рот крупный, с полными губами; нос прямой, правильной формы, безукоризненно симметричный и соразмерный, как тщательно выписанная цифра «четыре», с широкими ноздрями и розовато-сизым кончиком, верным признаком несварения желудка. Этелред Клапледи мог бы перечислить все до единой приметы своей внешности и даже составить из них подобие портрета, нечто вроде мозаики, выложенной из отдельных кусочков, но, как ни странно, общая картина ни о чем ему не говорила. Каждое утро он с недоумением разглядывал в зеркале свое лицо, покрытое мыльной пеной для бритья. От раздумий над собственным загадочным образом пастора отвлекла сценка на дорожке, огибавшей его сад. Он заметил две знакомые фигуры, занятые разговором. Преподобный Клапледи легко мог вообразить, что происходит. Он узнал мисс Тидер, особу любопытную и назойливую, из тех, что вечно во все суют свой нос. Она задумала обратить в истинную веру деревенского атеиста мистера Хаксли и упорно добивалась своего.