Тихо жужжит капсула, плотно состыковываясь с платформой. За светящимся окошком покачивается тело его Диксона. Но нельзя смотреть, нельзя ничего сделать, только ждать. В голове словно тикают часы, отсчитывая секунды до двух часов. Так и хочется отдернуть рукав куртки и посмотреть, сколько же на самом деле. Но вместо этого Рик только сильнее сжимает нагревшуюся рукоять. Капелька пота раздражающе медленно стекает по виску, запутывается в бороде.

И когда привкус крови во рту становится невыносимым, и, кажется, Рик сойдет с ума от ожидания, гудение исчезает. Лампы мигают, отключаясь, погружая зал в кромешную темноту. Тихо шипит капсула, и Граймс наконец-то поднимает голову, позволяя себе взгляд на человека внутри. Тот обвисает, словно сломанная кукла. И только тонкие трубки не дают погрузиться ему глубже. Слабо мигает планшет, загорается пара аварийных ламп, делающих чувства присутствия на кладбище только сильнее. Дэрил… он словно мертвая рыба покачивается в этой плотной грязной жидкости, кажется, даже не дыша. На лице застывает болезненная гримаса, ни на секунду не покидающая его.

Рик вовремя успевает, чтобы поймать неожиданное тяжелое, мягкое тело. Он крепко обхватывает обнаженного мужчину, чувствуя острую необходимость защитить его, скрыть эту измученную оболочку человека от чужих взглядов. Мягкие мокрые волосы липнут к щеке, цепляются за бороду, на куртке остаются потеки, но Рику плевать. Руки дрожат только сильнее, когда он плотнее прижимает к себе мужчину, пытаясь согреть ледяную кожу. Ничуть не стесняясь женщины, он мягко целует скользкое голое плечо, испытывая острую необходимость что-то сделать.

— Мертв, — неожиданно говорит Кэрол и внутри все сжимается.

Не успели? Пришли слишком поздно? В голове шумит, Рик как будто сам умирает. Нет, его Диксон просто не мог умереть здесь. Он должен жить. Не зря же столько было сделано. В глазах копятся слезы, застывающие там, заставляющие веки зудеть. Граймс зарывается в чужое плечо, пытаясь за запахом лекарств уловить тот самый необходимый ему естественный запах мужчины. Но ничего. Они лишили его всего…

Рик вздрагивает, когда к другому плечу прикасается рука, заставляющая вернуться к реальности. Рядом уже гудит платформа, ожидающая Диксона. В руках у Кэрол белое покрывало. Такие глупые традиции. Словно оглушенный, он опускает тело мужчины на них, осторожно, бережно, словно маленького Карла в постель. Рик выпрямляет худые ноги, укладывает на живот ладони, не давая им соскальзывать вниз. А в горле растет комок. Медленно, дюйм за дюймом так и неузнанное тело скрывается под плотным покрывалом, темные прядки торчат на белой поверхности, словно крича, что Дэрил еще жив.

— Пошли.

Рик берется за ручку, приводя платформу в действие легким толчком. Это несложно, но такое чувство, что Граймс тащит бетонную плиту. Каждый шаг дается с невероятным трудом. Мускулы трещат, отказываясь выполнять какие-либо действия. Он должен остановиться, остаться здесь, сжать Дэрила в объятиях и разбудить словно Спящую Красавицу, поцеловав холодные тонкие губы. Это же может сработать, правда? Но вместо этого Рик сжимает в ладонях холодную ручку, до боли врезающуюся в кожу. И уж лучше бы, если бы в ней были шипы, тогда было бы легче.

— Хей, — окликает его Кэрол, когда он застывает напротив закрытой двери лифта.

Пароль, он должен ввести пароль. Но какой? Что там были за цифры? Рик крепко жмурится, прогоняя туман. Пальцы сами вводят нужную комбинацию, и двери отходят в сторону, пропуская их внутрь, отрезая от запертых людей. Шум в ушах становится еще сильнее, на грани терпимости. Рик как будто слышит их крики, мольбы выпустить их из плена, уверения, что они не виноваты. Но он не смог спасти того единственного, кого должен был. Так зачем все это? Зачем вообще нужно было начинать?

Рик шокировано отворачивается, не давая Кэрол увидеть, как по щеке Граймса стекает прозрачная слеза, путающаяся в бороде и наконец-то впитывающаяся в меховой воротник куртки. Все оказалось бессмысленно.

Он послушно толкает платформу дальше, вытаскивая ее на свежий воздух. Ветер бьет в лицо, рвет края капюшона, заставляя цепляться за него. Ведь скоро ему возвращаться к своей обычной жизни, где все так скучно и типично. Он будет опять целыми днями сидеть в офисе, расследуя дела, при этом среди них будут фейковые, такие же, как дела Дэрила.

Их ждут уже раскрытые двери грузовика, его черное нутро, как последний путь человека, который ему был дорог. Всего одна кнопка, и платформа поднимается на нужную высоту, и не составляет труда поставить ее в центре, заставляя занять нужное положение.

— Поедешь с ним, я впереди, — наконец-то говорит Кэрол, запрыгивая на место рядом с Ниганом. — Переложи Дэрила на скамью. Где труп?

— Там же.

Слабо мигает лампа, нагреваясь, освещая небольшое помещение. За спиной захлопываются двери, отрезая Рика от улицы, запирая вместе с телом Дэрила… Стоп. А зачем перекладывать? Кэрол же сказала…

До мозга медленно начинает доходить. Граймс сдирает покрывало, прикасается к шее, находя пальцами артерию. Блядь. Вот же он идиот. Рик облегченно выдыхает, тихонько усмехаясь. Сил стоять никаких, и он просто присаживается рядом, опуская голову на платформу рядом с бедром мужчины. Он чертов идиот. Ему же объясняли… Граймс проводит пальцами по ближней ноге. Это теперь его.

Так, дело не закончено. Однако Рик все равно наклоняется к мужчине, мягко прижимается к тонким губам, чувствуя на них ту самую жидкость, что заполняла капсулу. Но к черту. Он наконец-то получил, что хотел. А Дэрила он вернет в форму. Граймс проводит пальцами по его тонким волосам, обводит скулу, впалые щеки, легонько гладит родинку.

Словно почувствовав, что Граймс занят не делом, Кэрол бьет по кузову, отвлекая от нового изучения Дэрила. Рик мотает головой, выбрасывая из головы неудобные мысли. Он обхватывает Диксона, мягко перенося его на узкую скамейку, а туда помещает труп. Ему плевать, что это за человек, кем он был. Главное Рик раздевает его, припоминая, что в капсуле просто не может быть одетого человека. К тому же он обзаводится теплым длинным плащом, в который и укутывает Дэрила, чтобы тот, не дай бог, не замерз. Вон как член уменьшился. Вдруг отвалится. А у Граймса на него слишком уж большие планы.

Он присаживается на колени у скамейки, обхватывает костлявые пальцы, пряча их в собственной ладони. Ничего, ничего. Скоро все изменится. Он станет таким, как был. Сильным, красивым, опасным, его. Рик вновь улыбается, прижимается к пальцам губами, грея теперь еще и собственным дыханием. Живой.

Граймс с сожалением отпускает мужчину, когда машина останавливается. Но Кэрол глянув на него, качает головой, заставляя остаться внутри. Вновь хлопают двери, оставляя их наедине друг с другом.

Дэрил другой, не такой, как в Игре. Старше, потерявший в весе, практически избавившийся от своих сексуальных мышц, такой беззащитный. Он словно только родившийся щенок, требующий ухода, защиты. Вот только попал не в те руки.

Граймс, прикусив губу, легко отодвигает одеяло сильнее, открывая взгляду острые ключицы, татуировку на груди, хорошо проглядывающиеся ребра. Бледная кожа покрыта мелкими точками, словно от раздражения. Вот только Рик отлично знает, что в эти места входили тысячи трубок, закачивающих в Диксона всякую срань, поддерживающие его существование.

— Все будет хорошо, — бормочет он на ухо мужчине, убирая прядь его волос. — Теперь ты со мной.

И снова они куда-то едут. Но Рику все равно, он поглаживает ладонь Дэрила, всматривается в его напряженное лицо, пытаясь запомнить каждую черточку, пересовывая портрет у себя в голове. Он привыкнет к такому Диксону. Никуда от этого не деться. Рик знал, что так будет.

Слишком быстро машина вновь дергается, двери открываются.

— Иди.

— Что? — хмурится Рик.

— Тебе не следует ехать с нами. Мы спрячем Дэрила, я пришлю тебе адрес. И вы сможете видеться. Но сейчас его лучше…

— Чушь собачья, — зло выплевывает он. — Я никуда отсюда не съебусь. Проще сразу же меня пристрелить. Я увижу, где будет Дэрил. Я увижу, как он очнется. Я, блядь, все это задумывал не для того, чтобы отдать его кому-то.