Диксон останавливает дыхание, когда парнишка оказывается уж слишком близко. Но тот даже не замечает его. Устало прислоняется лбом к двери, жалко всхлипывая. Водит пальцами по замку, пытаясь в него попасть. И Дэрилу даже становится его немного жалко, таким одиноким и потерянным он выглядел. Вот только не время для жалости.
Дверь тихо скрипит, распахиваясь. Эрик делает только один шаг внутрь, и сам Диксон отмирает, толкает парнишку внутрь, захлопывая за ними дверь. Взгляд испуганных глаз останавливается на нем, словно Эрик видел перед собой не мужчину, а настоящего монстра. И Дэрил мог понять, почему. Не часто, когда ты уставший, к тебе врывается какой-то хер, да и еще покрепче тебя.
— К-кто вы? — нервно спрашивает он, отходя к столику.
Молодец, правильно поступает. Не пытается кричать, сбежать, совершить глупость, вызывая только большую агрессию. Дэрил мог поспорить, что очень быстро тот попытается договориться, будет предлагать бабки, и Диксон не откажется.
— Если хотите денег…
Как Дэрил и думал, торгуется. Хороший паренек, не идиот.
— Денег ты мне дашь, но сначала мы поговорим, — опасно тянет он, делая широкий шаг вперед.
И вот тут Эрик совершает глупость. До этого замерший, он пытается сделать рывок, бессмысленный, бесполезный. Слетает задетая ваза, разбиваясь на куски, падает маленький столик, утягивая за собой и лампу, создавая просто невероятный грохот для такой небольшой вещи. Дэрил чуть не поскальзывается на чем-то, но все же удерживает себя и хватает парнишку за шиворот, резко швыряя его в стену, слегка оглушая.
— А вот это ты зря, — тянет он, переворачивая его, собирая мягкий свитер на груди, приподнимая. — Не нужно делать резких движений.
Эрик слегка кивает, нервно сглатывая, его тонкие пальцы сжимают кулак, но не сильно, просто придерживая. Худое тело буквально колотит от напряжения, такой дрожащий, вызывающий острую жалость, а не желание убить. Почему тогда? Почему кто-то хотел прикончить такого червяка? Не мог же этот идиот действительно быть опасным.
— Хорошо, хорошо. Я больше ничего не сделаю, — шепчет парнишка, приподнимаясь на носочки, когда Дэрил поднимает его чуть выше. — Я отдам все, что у меня есть. Только, пожалуйста, не бейте.
Вот только соплей ему не хватало. Дэрил морщится от отвращения, но не отпускает, продолжая удерживать его. А то хрен знает, что еще придет в эту пустую голову.
— Что у тебя за дела с Эдом Пелетье? — напрямую спрашивает он.
— Я просто работал у него. Я ничего не знаю…
Врет, видно, что врет. Не зря же его прикончить собирались. И было дико интересно, почему. Что за блядство происходило?
— За «просто работал» не пытаются убить. Соображай.
— В смысле убить? — непонимающе хмурится он, как будто даже забывая, что Дэрил его держит.
— То и значит. Не отвлекайся!
Дэрил сжимает узкий подбородок, поворачивая лицо юноши к себе, вглядываясь в карие глаза. Ему нужен был ответ. Однозначный, четкий, который даст хоть какое-то понимание той херни, которая сейчас происходит.
— Я не знаю, — тихо произносит он. — Я просто работал… Я не видел ничего такого.
— Думай. У тебя не так уж и много времени. Если не я, то придет кто-то другой.
И вот это, похоже, пробивается через страх. Потому что парнишка вздрагивает, напрягается, наконец-то начиная соображать.
— Но почему ты мне помогаешь?
Потому что у Дэрила были свои причины. Он не любил Эда, подозревал, что этот чертов сукин сын был замешан в том, что брат попал в передрягу и сейчас просиживал свою уродливую задницу в тюрьме. А теперь есть отличный шанс доебаться до него. С правильными сведениями да в его руках… О, Диксон мог отомстить ублюдку по полной.
— Потому что хочу. У тебя есть всего пара дней. Если не вспомнишь… — он жмет плечами, отпуская юношу. — Придет кто-то другой. И тебе это очень не понравится.
— Эм… ей, постой!
Но Диксон не оборачивается, быстрым шагом пересекая коридор и выскакивая наружу. Больше говорить было не о чем. Маленькой бумажки, сунутой за шиворот с накарябанным на нем кривоватым номером телефона, должно было быть достаточно. А если нет, не особо и будет горевать.
Садясь на байк, Дэрил думает о том, как сейчас вернется домой, достанет бутылочку холодного пива, а кот запрыгнет ему на колени и будет тереться о раскрытую ладонь. Но вместо того, чтобы повернуть в нужную сторону, он гонит байк дальше, туда, где не должен был сейчас быть.
И только заходя в душное помещение, он понимает насколько хреновое это решение. Взгляд бегает по незнакомым лицам, одновременно надеясь и боясь увидеть того самого человека. И, черт возьми, сегодня точно был не его день. Потому что он тоже здесь. За тем же местом, что и в прошлый раз, с тем же другом. Ничего, блядь, не меняется.
Дэрил нервно сглатывает, проводит пальцами по волосам, слишком поздно осознавая, что все еще зажимает между пальцами сигарету. Но хотя бы не поджигает себя. Пытаясь унять бешеное биение сердца, он медленно подходит к стойке, занимая единственное свободное место, которое однако оказывается слишком уж близко к Рику. Даже через гул собственного сердца и разговоров, Дэрил слышит его слегка хрипловатый голос.
Блядь. И ведь его ведет. Он не может не пялится на движущиеся мягкие розовые губы, на глубокие морщинки, появляющиеся на лбу. И пускай это не совсем тот человек, даже от взгляда на него в животе начинает тянуть.
Бармен без вопросов ставит на стойку холодное пиво и соленые чипсы, тут же отходя к другим гостям. Дэрил был постоянен во всем, даже в пристрастиях к выпивке.
— Не могу поверить, что у нас забрали дело, — довольно громко бурчит Граймс, больше говоря со своей бутылкой, нежели с собеседником. — Мы бы лучше с ним справились.
— Пропажа детей — это дело ФБР. Мы не можем с ними спорить.
— Черт. Из-за их упрямства может погибнуть ребенок, — восклицает он, подзывая бармена. — Мне что-нибудь покрепче. Я уверен, что это кто-то из здешних. Она спокойно пошла за ним, даже не подумав о том, что может быть опасно.
— Или он предложил ей конфетку, — мягко поправляет его рядом сидящий мужчина. — В любом случае, тебе нужно расслабиться. Я понимаю, что это тяжело. Но Рик, у нас бывают сотни дел. Оставь это ФБР.
— Знаю я, — отмахивается Граймс.
И вот он. Настоящий Рик. Злой, собранный, который, словно ротвейлер, готов вцепиться в свою жертву. Именно такой, каким «знал» его Дэрил, именно такой, каким хотел до боли в зубах. И даже то, как мужчина одним глотком вливает в себя виски, заставляет Диксона заерзать на стуле, чувствуя, как по спине струится пот. Блядь. Это действительно было так, словно ты смотришь на живого призрака. Ссышь, но в тоже время хочешь подойти поближе, прикоснуться, чтобы убедиться, что не сошел с ума.
Нельзя пялиться так настойчиво. Напарник Рика замечает это, косится на Дэрила, и ему приходится отвести глаза, сдерживаясь от того, чтобы просто съебаться отсюда куда подальше. Потому что теперь это точно вызовет подозрение.
Он скользит взглядом по лицам людей, особо не фиксируясь на них, просто пытаясь показать, что он так пялится на всех, а не на одного Граймса. Во рту абсолютно безвкусные сухарики, или просто у Дэрила все онемело настолько, что он нихера не чувствует. Переться сюда было действительно очень плохой идей. Но он все равно лениво цедит пиво через зубы, пытаясь удержаться от косых взглядов в сторону Граймса, следя, как тот медленно напивается.
— Я бы смог найти ее, — вновь пьяно говорит Рик, с размаху ставя стакан на стол.
Закачавшаяся жидкость выливается на пальцы, стекает на стол, впитываясь в рукав рубашки.
— Знаю, знаю. Тише, друг, не доставляй другим проблем. Может, мне тебя отвести домой?
— Нет, — отмахивается он. — Если вернусь, то снова буду думать об этом. Дай я лучше еще выпью.
Граймс уже медленнее заливает себе в горло выпивку, рука трясется, видно, что уже в зюзю, но упрямство не дает закончить, да и до мозга это еще не дошло. Хотя рожа красная, словно Рик увидел голую бабу. А глаза теперь неприятно бледные, потерявшие всю свою притягательность… Блядь, вот о чем он не должен был думать, так это о чертовых глазах Граймса.
