Как только за нашими спинами закрылась дверь, я резко развернулся, встал на колени и, взяв Намара за руки, начал читать заклинание. «Вечная верность» — теперь я буду испытывать боль всякий раз, когда ко мне будет прикасаться любой человек, кроме Намара. И я, в прямом смысле слова, теперь не смогу без него жить. Умрёт Намар — заклятие убьёт меня.
Внезапно я сбился на полуслове и замычал. Ага, трудно, знаете ли, говорить, когда у тебя во рту хозяйничает чужой язык.
— Не смей, Алье, — прошептал Намар, отстраняясь от меня. — Если я не владею магией, то это не значит, что я не знаю заклятий. Никогда не смей произносить этих жутких слов. Мне нужен муж. Супруг, опора, помощник, но не раб!
========== Глава 9 ==========
Намар Шерда
Торговца Феррана я помнил с детства. Он был частым и желанным гостем у отца. Как же, ведь Ферран никогда не являлся с пустыми руками — всегда приносил в подарок бутылку другую хорошего вина.
«Взгляните, господин, какая редкость. Розовое вино из-за моря. Представляете, они его из цветов делают! А вот это настой на «малахитовом корне»…»
Будто было отцу какое-то дело до привозных редкостей. Ему лишь бы в голову шибало. Если в момент визита отец был пьян — то его гулянка набирала обороты. А если трезв в редкие дни, то этого хватало ему, чтобы снова уйти в запой. А чего мелочиться, когда у Феррана всегда можно было занять, если не хватит.
Зато Оддо его терпеть не мог. В моменты визита Феррана он старался не выходить из своей комнаты. А после — ругался на чём свет стоит. Я сначала не понимал, в чем дело, так Оддо меня просветил. Пользуясь пьяной невменяемостью отца, тот стал теснить других торговцев по всей долине.
Начиналось всё по мелочи. Сначала он получил разрешение отца торговать «в разнос», в то время, когда все остальные лавочники были строго привязаны к своему месту. Потом стал единственным продавцом магических артефактов. Теперь другие торговцы могли лишь для собственных нужд привозить, а за продажу им полагался большой штраф в казну графа. И если самому отцу было наплевать, кто там что продаёт, то Ферран жёстко отслеживал и сдавал конкурентов, заодно являясь источником поступления денег. Отчего благосклонность к нему только росла.
Для Оддо, сына торговца, все эти махинации были как на ладони. Он даже мне примерно посчитал, что на каждой ссуженной отцу сотне золотых Ферран заработал тысячу. Поэтому и не берёт он с отца проценты и о просрочке напоминает редко. Оддо меня вообще много чему учил и много чего рассказывал. Он же у отца за казначея был, учётные книги вёл и от отца же и получал за отсутствие денег.
А ещё меня удивляло, почему Оддо всегда одежду глухую носил и перчатки, даже в самые жаркие летние месяцы. Я как-то спросил у него. Он долго молчал, а потом рассказал мне о заклятии верности. После побега первого супруга, отец его на всех остальных накладывать стал, чтобы больше не повторялось такое. А в перчатках он ходит, чтобы случайно не коснуться кого-нибудь. Ведь любое прикосновение к коже причиняет ему боль.
Я тогда это хорошо запомнил, а через год после смерти Оддо сам стал свидетелем обряда. Поэтому, когда Алье опустился на колени и принялся читать заклятие, я на несколько секунд растерялся. Нет, я не стану таким, как отец!
— Не смей, Алье! Если я не владею магией, то это не значит, что я не знаю заклятий. Никогда не смей произносить этих жутких слов. Мне нужен муж. Супруг, опора, помощник, но не раб!
Алье долго смотрел мне в глаза, а потом привалился лбом к плечу.
— Я не хотел потерять твоё доверие. Я не хотел, чтобы ты хоть секунду сомневался во мне. Я был готов…
Вдруг Алье достал из-под одежды медальон, раскрыл его, повернул мою руку и высыпал мне в ладонь не меньше десятка продолговатых мутных дымчато-серых кристаллов. Я замер. Это был целен. Первородный, необработанный, ещё не знающий прикосновения магии. Идеальная заготовка под магические накопители. То, что сейчас лежало в моей ладони, тянуло на половину всего приданого Алье.
— Мне их папа перед самой смертью оставил. Георг не знал про них, иначе не выпустил бы из своих рук.
— И один из них ты предложил Феррану…
— Я сначала ювелиру продать хотел. Но тот не взял, к торговцу отправил. Сказал, что только Ферран занимается магическими амулетами и накопителями. Я же всего десять тысяч за него просил. Такие кристаллы в столице в два раза дороже стоят. А он… В самое больное место ударил. Когда он ко мне полез, я сразу Георга вспомнил. Тот тоже предлагал мне постель за возможность самому выбрать супруга.
— А ты отказался, — усмехнулся я. — Иначе герцог Дансар не стал бы присылать контракт моему отцу.
Алье кивнул и замер, положив голову на плечо. Я обнял его, так и продолжая сидеть рядом с ним на полу.
— Почему ты отказался от клятвы? Тогда бы у тебя не было повода сомневаться в будущем, — наконец спросил Алье.
— Я сегодня нашего «паленку» на первый свободный вылет отпустил — он уже достаточно пообвыкся. «Паленок» нельзя на привязи держать — не та порода. Ему свобода нужна, иначе он и года не протянет. Обычно соколята дня два отсутствуют. Если завтра вернётся, то уже точно не улетит больше…
— Это ты меня сейчас с соколом сравнил? — чуть улыбнулся Алье.
— Ферран глупый способ придумал, чтобы оправдаться. Я знал, что у тебя были деньги. На них ты фарфор покупал и столовое серебро. Да и я тебе предлагал на костюмы. Ничего не мешало тебе их взять. Как ничего раньше не мешало уйти и не возвращаться больше, особенно вот с этим, — я покатал кристаллы на ладони. — Я бы не искал.
— Как «паленку»… — вздохнул Алье.
Я поднял с груди Алье раскрытый медальон и вгляделся в два маленьких портрета. С одной половинки на меня смотрел статный воин с холодным взглядом и шрамом во всю щёку, а с другой — улыбчивый мужчина, чем-то напоминающий Алье. Повернув медальон, я ссыпал на одну половину кристаллы целена из ладони и захлопнул крышку.
— Тут их продавать бесполезно. Никто не даст хорошую цену. Разве что в монастырь наведаться. Матроны могут купить для подпитки артефактов.
— Хм, а я про монастырь не подумал. Большой он у вас?
— Пять сотен носящих. И это на всё графство. Магичек всего семеро, да и те уже отказывать местным начали — говорят, родство слишком близкое. Нашему природнику из крепости демон знает откуда носящую привезли. Как только матроны не путаются, кто кому детей рожал?
— Так у них при монастыре целый архив родословных, — хмыкнул Алье. — Когда имущество без прямых наследников остаётся, именно по монастырским архивам наследников ищут. Ближайший родственник по носящей и становится преемником. Года три назад так за титул барона Вирга боролись. Нашли по архивам единоутробного родича погибшего барона. Пока он пытался понять, что к чему — его родной брат убил, чтобы титул получить. А его кольцо не приняло — у него носящая другой оказалась, и пришлось снова архивы поднимать.
Но это ещё что! Отец мне рассказывал, что в южных королевствах носящие до сих пор принадлежат той семье, где родились. И пользуется ими вся семья, без разбора. Там считается престижным иметь жену, а не мужа. Представляешь, там носящие с тринадцати лет «полные» ходят и до самой смерти, пока очередной ребёнок их не убьёт.
— Жуть какая! Как же без супруга-то? С кем они постель делят? — передёрнулся я. — А кто же там архивы ведёт, если матрон нет?
— А никто. Из семьи носящих не отпускают, а только могут обменять на другую. А если менять не на кого, то так она дальше внутри семьи и рожает. Так отец рассказывал, что они все страшные там, как порождение демонов!
— Неужто кто из моих предков с тех краёв был? — вздохнул я.
— Не наговаривай на себя, Намар! Ты не страшный, ты необычный! А я придумал, в чём мы на бал поедем.
— Ты поэтому целен продать хотел?
— Да. Камзолы я уже заказал у портного, а мне к ним ещё три меры дроблёного оникса надо, а он не меньше, чем в три тысячи станет.
***
