Вот горы, вроде, те же, а местность совсем другая. В защищённой от ветров долине климат теплее и мягче, чем даже в Гарае. Скалистые склоны чаши долины сплошь покрыты мелким колючим кустарником — ройсом. Сейчас уже август, и ягод уже нет. А вот в путевых заметках деда написано, что в середине июня склоны гор кажутся золотыми.

Ройс — ягода мелкая, размером с половину ногтя, и собирать её непросто. Сочная, плотно сидящая на ветке, она мгновенно лопается в руках неумелых сборщиков. Повреждённая или раздавленная ягода теряет свои свойства в течение суток. Поэтому целые ягоды ройса ценятся почти на вес золота. Опытные маги хранят их в специальной зачарованной шкатулке, предотвращающей порчу. Одной такой хватает, чтобы восстановить полностью потраченный резерв буквально за час. Но достать их непросто — слишком быстро они портятся.

Гораздо чаще вместо ягод используют косточку. Больше всего ценится нежно-розовая с перламутровым отливом. Такой косточка бывает, если извлечь её из золотой ягоды. Её толкут и продают в порошке по весу серебра. Одна щепотка на чашку с кипятком позволяет магу восстановиться за ночь.

Только «золотой» ягода ройса бывает всего неделю. Та, которую не успели собрать, переспевает и становится цвета меди, а косточка — цвета красного золота. Именно такую чаще всего и можно купить у торговцев. Из неё получается прекрасный тонизирующий напиток и не только для магов. А к сентябрю «золотом» покрывается сама долина. Но уже не от ройса, а от спеющей в полях пшеницы.

Глядя сверху вниз на долину, я недоумевал, как можно было разорить такой благодатный край? Но нет: факт есть факт. Вот прямо передо мной спина графа Шерда — тощего долговязого мальчишки, одетого в настоящие обноски и рискующего собственной жизнью за продовольственный обоз.

В поместье Шерда мы прибыли на закате. В отличие от землевладельцев центральной части империи, графам Шерда не нужно было строить укреплённый замок, чтобы защищаться от набегов. Им вполне хватало Белого перевала и Рубежной крепости. А здесь, в самой долине, врагов у них нет. Поэтому сейчас я смотрел на огромный, когда-то роскошный особняк, с громадными окнами, широкими балконами и крытыми галереями.

Только сейчас он был тёмен, обшарпан и запущен. Большинство витражей верхнего этажа было разбито, а окна заколочены досками. Бывшая пристройка для слуг превращена в курятник и хлев. Фруктовый сад старый и неухоженный, а вместо аллей и цветников перед фасадом разбит крестьянский огород.

Скотину пастухи сразу погнали на задний двор, а я последовал за Намаром внутрь. И здесь всё то же самое: прежняя роскошь испохаблена нищетой. Пол из драгоценного долийского мрамора погребён под слоем грязи и соломы. Искусная лепнина потолка загажена копотью и плесенью. Тончайшая резьба деревянных перил уничтожена сколами, а где-то и вовсе выломана. Магические светильники не работают и, по видимости, уже очень давно.

Комната, которую мне выделил Намар, когда-то была частью хозяйских апартаментов. Но сейчас внутренние двери были заколочены, оставляя мне только спальню и купальню. Мебель разномастная и явно притащенная из разных мест. Роскошная широкая кровать на подиуме и простые стулья из половины для слуг; гардеробная комната пуста и вместо манекенов заставлена складскими сундуками; вычурное трюмо явно принадлежало когда-то самовлюблённому снобу и совсем не сочетается со строгим, но дорогим рабочим секретером.

Намар показал мне мои комнаты и снова пропал. Если раньше я хоть видел его каждый день, то теперь мы и вовсе не пересекались. Я уже неделю жил в поместье и никак не мог понять, в качестве кого? Выделенный мне слуга регулярно приносил завтраки-обеды-ужины, таскал воду для купальни и стирал одежду. Меня никто не ограничивал в перемещении… Да что там! Вообще никто не интересовался, что я делаю, куда иду и чем занимаюсь! Особенно Намар. Вот это и бесило: как будто и не супруг я ему вовсе!

— Нет, так дело не пойдёт! — вслух сказал я, в очередной раз готовясь лечь в пустую кровать. — В конце концов, теперь это мой дом и мой муж! Да, пусть навязанный, пусть не первый красавец империи, но… я буду счастливым! Раз счастье само не желает меня находить — значит, надо показать ему дорогу!

========== Глава 7 ==========

Алье Шерда

На следующее утро я проснулся полный здоровой злости и решимости поменять свою жизнь. И начну я, пожалуй, с комфорта и супруга. Первым делом я прошёлся по особняку, прикидывая фронт работы. Плохо, всё очень плохо. На верхних этажах давно никто не бывает, о чём свидетельствуют кучи мусора, прошлогодних листьев и гнёзда дольчанок. Большинство комнат заколочены, да и мебели тут тоже нормальной не осталось, а то, что есть — основательно подпорчено сыростью и холодом.

Несколько интересных экземпляров я всё же обнаружил. В одной из комнат мной запримечен был старинный сервант, который после реставрации послужит прекрасным украшением гостиной. В бывшей гостевой спальне сохранились две оттоманки, в простенке лестничного пролёта под грудой тряпья я нашёл неизвестно кем аккуратно убранные кресла, да и ещё взял на заметку кое-что по мелочи. Если над всем этим поработать магией, то можно неплохо обставить жилой минимум: гостиную-столовую-спальню.

А ещё я случайно наткнулся на библиотеку. От полного уничтожения книги спасло лишь то, что изначально они хранились в специальном зачарованном шкафу. Охранная магия давно выветрилась, но качественно сделанный стеллаж защитил своё содержимое и без неё. Так сказать, ценой собственной жизни. Само книгохранилище восстановлению не подлежит, зато за некоторые редкие экземпляры трактатов, обнаруженные мной здесь, гильдия магов особняк восстановит и ещё приплатит золотом. Но это планы на будущее, а пока в приоритете супруг.

Неспешно поглощая обед, я разговорил своего слугу и узнал, что господин Намар днём почти никогда не бывает дома, а вечера проводит в хозяйском кабинете за ворохом свитков. В делах пытается разобраться? Это хорошо, хоть и не просто. Я ещё помню, как с ужасом разглядывал старую амбарную книгу, которую мне отец отдал для обучения. Там всего-то и требовалось: посчитать, сколько денег было заработано на продаже шерсти и сколько ожидать в будущем году. Вот только, кроме шерсти, там ещё было много всего другого. Я пока разобрался, что к чему, возненавидел овец, которые плодятся, как им вздумается, мешая моим расчётам! Не думаю, что Намару будет легче.

«Учитывая замкнутость Намара, не думаю, что он обрадуется, если я сам по себе полезу в дела, — подумал я. — А значит, надо сделать так, чтобы он сам предложил мне помочь ему».

До вечера я занимался библиотекой, точнее, сам лично перетаскивал книги с третьего этажа к себе в комнату, не решившись доверить такое слугам. Простые крестьяне могут не понять, что какой-то ветхий свиток с плохо различимым текстом может стоить больше, чем табун лошадей. А лишаться таких редкостей по чьей-то безалаберности совсем не хотелось. Никто мне не мешал, никто не останавливал.

После очередного одинокого ужина я прихватил одну из книг и направился в кабинет Намара. Мой супруг сидел за широким рабочим столом и пытался разобрать груду бумаг, которыми без всякой системы был забит огромный сундук. Когда я зашёл, Намар оторвал взгляд от очередного свитка, глянул на меня и, так и не произнеся ни слова, вернулся к чтению.

Ну и ладно. Так же молча я уселся на жесткий диванчик у окна, открыл принесённую книгу и принялся читать. Где-то через час, когда комната погрузилась в вечерние сумерки, я подвесил в воздух два светлячка. Один — над столом Намара, второй — возле себя. Ещё через час мой супруг соизволил оторваться от бумаг, потёр глаза и уставился на меня в упор своим пронзительным немигающим взглядом.

— Алье, ну и что ты тут делаешь столько времени?

— Жду, господин Намар.

— Чего?

— Когда вы закончите работать, и я смогу проводить вас в покои. Слуги уже должны были принести воды. Я велел её не греть, сам справлюсь. Тем более что мне нужно с вами кое-что обсудить.