Никогда…

Вот теперь он точно потерял его навсегда.

========== Глава 16 / Третий лишний ==========

Эндрю пристально вглядывался в тёмную воду, в надежде увидеть Тома, но секунды неслись, подгоняя одна другую, а поверхность воды оставалась неподвижной и лишь небольшие волны шли от бортов.

Сразу после взрыва теплоход остановили, чтобы выяснить, что стряслось. На борту вот-вот готова была начаться паника, которая уже давно бушевала в расплавленном мозгу Эндрю.

Он не хотел, не мог поверить, что Том погиб и его больше нет. Если был хоть один, хоть малейший шанс спасти его, Эндрю готов был воспользоваться им даже ценой собственной жизни.

Приняв, наконец, решение, он поспешно стянул с себя пиджак и ботинки, а затем перелез через ограждение палубы и, зажмурившись прыгнул в воду.

- Эндрю! - только и успела выкрикнуть Лиана ему вслед. - Что ты творишь! Ты же плавать почти не умеешь! Дурак!

Теперь уже она с ужасом вглядывалась в воду, высматривая брата. Тома ей было тоже очень жаль, но всё же Эндрю был её близким, родным человеком и он был в смертельной опасности.

Всю предыдущую ночь её мучили жуткие кошмары, но она упорно гнала прочь все чёрные мысли, настраиваясь на позитив.

Что ж, видимо, это не помогло.

***

Наташа привычным жестом дотронулась до уха, собираясь активировать передатчик, чтобы рассказать Клинту, что только что произошло, но приборчика на месте не оказалось.

Чёрт! Она же вынула его еще в салоне красоты, когда примеряла парик! Вынула и сунула в сумочку. Так вот почему ей так давно не досаждал гундёж Бартона…

Наташа выудила из сумочки телефон, включила его и набрала Клинта. Выслушав целый поток ругани и обещаний доложить о её поведении Фьюри, она быстро ввела Бартона в курс дела.

- То есть, как это утонул? Локи утонул? Романова, ты там совсем кукушкой крякнулась? Он же бессмертный!

- Ну да, да, бессмертный, я тоже так думаю, что ничего с ним не случится, но всё же отсутствие трекера отняло не только его память, но еще и часть его сил и способностей. А что если он реально ласты склеит?

Подумав, что выражение “склеить ласты” как нельзя кстати пришлось к сложившейся ситуации с возможным утоплением в Темзе, Наташа не удержалась от улыбки.

- Романова, ты ржёшь там, что ли? - спросил Бартон с подозрением. - Ты хоть понимаешь, что с нами Тор сделает, когда узнает, что мы угробили его любимого братишку?

- Нет, ну а что ты мне предлагаешь сделать? Нырнуть за ним? Так этот его дружок, Гамлет который, уже и так это сделал. Похоже, теперь у нас утопленников двое.

- Чёрт! - выругался Клинт. - Вечно с этим Локи какая-то хрень приключится, а разгребать нам!

- И не говори, - поддакнула Наташа, поправляя парик, чтобы сидел ровно.

Внезапно откуда-то раздались крики:

- Вон они! Вон они! Вытаскивай! Скорее!

- Так, Бартон, там, кажется, что-то происходит. Я буду на связи. Не скучай, - с этими словами Наташа прервала звонок и свесилась с палубы, чтобы получше разглядеть, что там такое стряслось.

В воде кто-то бултыхался. Ему бросили спасательный круг и даже не один. Слышались крики: “Вызывайте скорую! Вытаскивайте их! Скорее! Шевелитесь!”

Ну надо же, похоже этот хлюпик Гамлет выудил-таки со дна реки тело Локи. Чёрт, хоть бы он был в полной комплектации, а то вдруг ему башку оторвало… Чем тогда он будет вспоминать, где Тессеракт?

Наташа поправила парик еще раз и поспешила на нижнюю палубу, чтобы узнать все подробности. К тому же, Локи, как-никак, был теперь её парнем, поэтому кому, как не ей, изображать скорбь и глубочайшую печаль от утраты?

Вот только…

Нужно ли было это изображать…

Какая-то часть Наташиной души сжалась в тугой комок в тот самый момент, когда Локи бросился за борт, прижимая к себе злополучный рюкзак со взрывчаткой. Этот комок мешал ей дышать, мешал думать, но она упорно делала вид, что ничего с ней не происходило и всё было в порядке.

Ну подумаешь, даже если он утонет, что с того? Ей-то что?

Притворяться перед другими было несложно.

Сложнее - перед самой собой.

***

Больничные стены были ярко освещены десятками ламп, озарявших всё вокруг холодным, мертвенным светом.

В реанимацию Наташу не пустили и она покорно сидела в комнате для ожидания вместе с другими несчастными, чьи близкие в этот момент тоже находились в больнице и боролись за жизнь.

Свой дар убеждения она не пыталась применять, понимая, что это не те обстоятельства и не то место. Врачам виднее, а она подождёт, если надо.

Эндрю в самом деле удалось вытащить Локи. Тот был без сознания, но, вроде бы, цел. Отделался несколькими порезами и царапинами. Узнав, что с ним произошло, врачи, да и все остальные, страшно удивились, что он особо не пострадал, ведь от него должны были остаться лишь какие-то куски плоти, а он мало того, что был цел и практически невредим, так еще жив к тому же.

Удивились все, кроме Наташи.

Она-то знала, что от этого засранца так просто не избавиться. Многие пытались и не раз. Она в том числе. Хрен там.

От этих мыслей она почему-то улыбнулась, но тут же поспешила стереть улыбку с лица. Нужно изображать печаль и грусть. Нечего лыбу давить, для этого здесь не место.

Выходивший к ней недавно врач реанимации сказал, что состояние Локи стабильно тяжёлое. На данный момент он находится в коме и никаких прогнозов никто не даёт.

Сознание Наташи будто разделилось на две части: одна часть уговаривала её плюнуть на всё и поехать в отель спать; другая же часть упиралась и требовала остаться в больнице, чтобы быть поближе к Локи.

Наташа подчинилась второму голосу, но утешала себя тем, что всё это было необходимо для её задания не сводить глаз с Локи. Только так и никак иначе. Никаких иных причин торчать в унылом холле больницы у неё не было.

И точка.

***

Эндрю медленно открыл глаза и постарался сфокусировать зрение на окружающей обстановке. Получилось, хоть и не сразу.

Он находился в больничной палате и рядом с ним мерно попискивали приборы жизнеобеспечения. Практически сразу к нему подошла медсестра и успокаивающим тоном объяснила, что ему не нужно волноваться и что он находится в больнице. Его жизни ничто не угрожает и очень скоро он будет в полном порядке.

Эндрю не сразу сообразил, как он здесь оказался.

Ярмарка… Теплоход… Темза… Рюкзак…

Том!

Где Том?!

Он немедленно разволновался и стал требовать у медсестры ответа, где его друг Том, которого он вытащил из воды. Девушка ответила, что он был в реанимации и находился в состоянии комы. Больше она ничего не знала и попросила Эндрю успокоиться.

От этих новостей Эндрю разволновался еще сильнее.

Том в реанимации. Значит, дела плохи. Он был при смерти. В коме. Он мог из неё не выкарабкаться.

Он, Эндрю, должен быть сейчас с ним! Должен держать его за руку, чтобы Том знал, что он не одинок и что здесь, в этом мире, его ждут и… любят.

Когда медсестра ушла, Эндрю тихонько встал с кровати и медленно побрёл к двери. Он был одет в больничную рубашку. Куда подевалась его одежда, он не знал. В любом случае, она была насквозь мокрая и толку от неё не было никакого.

Эндрю осторожно выглянул в коридор и, не увидев никаких препятствий, выскользнул из палаты.

Нужно было найти Тома.

Он, словно тень, пробирался по больничному коридору, время от времени держась за стену.

Одна палата, другая… Эндрю заглядывал в каждую. Тома нигде не было.

Наконец, в третьей палате он увидел знакомые очертания фигуры и бледное лицо на голубой больничной подушке.

Эндрю чуть не подпрыгнул от радости и поскорее зашёл внутрь палаты.

Том лежал неподвижно, черты его заострились, а под глазами залегли глубокие тени. На лице виднелось несколько царапин и один порез поглубже, на который было наложено три шва.

Шрам останется, наверное…

Мысль о шраме на лице Тома внезапно обожгла сознание Эндрю, словно раскалённое железо. Он всегда считал мужчин со шрамами особенно сексуальными, а если это еще и Том…