— Не делай этого, — выдохнул я.

Она переплела пальцы и как настоящий профессионал положила их на стол перед собой.

Холодно. Отстранённо. Бездушно.

Она почти ускользнула от меня. Я потерял её в темноте. И теперь мы делим её не вместе. Она не вернется оттуда — по крайней мере, не ради меня.

Взрыв адреналина накрыл меня.

— Я собирался рассказать тебе о Тревисе в «Энтожитос».

Она заморгала.

— Меня ждут пациенты. Я что-нибудь ещё могу сделать для вас, мистер Риз?

Опиревшись кулаками об её стол, я наклонился к ней.

— Да. Прекрати называть меня мистером Риз и поговори со мной.

— Извини. Я не лечу детей, — ответила она голосом, лишённым всяких эмоций. Даже её глаза не блестели.

Внезапно разочарование накатило на меня. Или это был тот самый рёв гнева, что кричал в моей голове с того самого дня, как я наблюдал за тем, как машина Кэтрин катится к реке. Оба моих ребёнка оказались заперты внутри.

Тот же рёв оглушал меня каждый день. Немного успокоившись, лишь когда я прижал Ханну к одной стороне, а Трэвиса к другой, в лёгкие которого беспрепятственно тёк воздух.

И несколько дней назад именно этот рёв, который она невольно заглушила не больше чем простым напоминанием, что люди вокруг тоже выживают.

Никаких вопросов.

Никакого осуждения.

Никакого притворства.

Чёрт возьми.

Я отказывался отпустить её.

Тело Шарлотты застыло, когда я придвинулся ближе, положив ладонь ей на шею и потянув её голову, чтобы заставить женщину взглянуть на меня.

— У меня, чёрт возьми, не ни малейшего понятия о том, что здесь происходит, но это не то, что ты думаешь. Не закрывайся от меня, — потребовал я.

Она не отводила свой взгляд от меня.

— Уходите, мистер Риз.

— Чёрт возьми, меня зовут Портер, — прорычал я, схватив её стул и повернув её лицом ко мне.

В её глазах вспыхнуло предупреждение, но она не ответила гневно, в чем я так отчаянно нуждался. Не было слов, за которые я мог зацепиться. Лишь холодность и подавленность — тут я был бессилен.

Опустив руки на её стул, я присел на корточки, балансируя перед ней на носках. Глаза в глаза, тело против друг друга, но целый мир недоразумений и предубеждений разделил нас.

— Я собираюсь быть предельно честным, Шарлотта.

— Честным? Ты? — рассмеялась она. — Будет интересно.

Я покачал головой.

— Тебе больно. Понимаю. Но это не меняет моих помыслов. Я здесь, прямо здесь и прямо сейчас из-за тебя. А не из-за Тревиса.

— Бред. — Она внезапно поднялась со стула, не оставив мне иного выбора, как отойти от неё. Длинными шагами она начала мерить длину своего кабинета, пола её белого халата болталась позади неё. — Ты меня не знаешь! Пару кликов в поисковике интернета, и думаешь уже меня подцепил, да? Поломанную бедняжку, на которую ты решил, что можно наброситься и ослепить своей красивой внешностью и забавными сообщениями. — Она закрыла глаза и рассмеялась. — Боже, должно быть, я действительно выгляжу такой дурой. Всё это дерьмо о темноте, на которую я купилась полностью и безоговорочно. Отличная игра, Портер. Браво. — Она развела руками в стороны, прежде чем хлопнуть ими себя по бёдрам. — Серьезно, я впечатлена.

Выпрямившись, я прогрохотал:

— Это не было чёртовой игрой! Чёрт тебя дери, Шарлотта, я не искал тебя в интернете. Ты просто чертовски мне понравилась, и я хотел поужинать с тобой. Посуди сама, мой сын болен и я не могу ничего сделать, только лишь привлекать к нему внимание лучших существующих врачей, чтобы, чёрт возьми, как-то это изменить. А тут как гром среди ясного неба: ты. И да, признаюсь, я приехал в больницу, чтобы пригласить тебя на обед с твердым намерением уговорить тебя лечить моего сына. Но как лучший отец года, я забыл об этом, потому что, чёрт возьми, так был поглощен тобой. — Теперь уже и я ходил по кабинету. — Тобой, Шарлотта. Не доктором Миллс. Тобой. Чтобы ты не говорила. Но я клянусь своей жизнью, что, чёрт возьми, понятия не имел, чем это все обернется. — Положив ладонь на тяжело вздымающуюся грудь, я сделал шаг к ней и понизил голос. — И мне не обязательно знать, чтобы понять твою темноту. Внутри меня живёт тот же ад.

Она усмехнулась и ткнула в меня пальцем.

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Мы не может разделить этот ад на двоих, Портер. Ты не продержался бы и дня в этом пекле.

Злобный рык сорвался с моих губ, когда вспышка гнева объяла меня. Она была права; я не знал, о чём говорил. Но и она была далека. Я обещал никаких вопросов. Но она получит чертову тучу моих ответов.

Я сократил расстояние между нами. Её глаза расширились и она начала пятиться от меня, но я не остановился, пока её спина не прижалась к стене.

Прижав локоть к стене рядом с её головой, я запер женщину своим телом.

А потом быстро и резко я излил на неё свой еженощный кошмар.

— Моя жена упала с моста в машине вместе с нашими двумя детьми.

Все её тело дернулось, но я продолжил.

— Я ехал в машине позади неё и стал свидетелем каждой ужасающей секунды. Поэтому поверь мне, Шарлотта. Я, чёрт возьми, просто эксперт по темноте.

— Это не то же самое, — дерзко прошептала она.

— Я этого и не говорил. Всё, что я пытаюсь сделать, это сказать, почему я здесь. И почему я не покидаю твой офис, пока ты мне не поверишь.

Отвернувшись, она уставилась в пустую стену и пробормотала:

— Боже мой, скажи, что тебе нужно и просто уйди.

Усмехнувшись, я провёл носом по её гладкой коже шеи. Остановившись у её уха, я прошептал:

— О, ты пойдёшь со мной, Шарлотта.

Её тело оставалось жёстким, даже когда озноб пробежал по нему, образуя пупырышки на её коже.

— Высокомерие тебе не идёт.

Я улыбнулся.

— И кто сейчас лжёт?

— Говори, — огрызнулась она.

Изо рта не вырвалось и слова. Очевидно, я не думал об этом. Когда она была отрешенной, правда, казалось, поможет добраться до неё, но сейчас касаясь её тела, видя её отношение, я уже не был в этом уверен.

Но если она думала, что я не понимал её, мне нужно, чтобы она поняла, насколько сильно она ошибается.

— Тревису было восемь, а моей малышке девочке пять месяцев в то время… а эта машина погружала всю мою жизнь в пучину. — Эмоции образовали в горле ком, от которого я замолк. — Когда я добрался до машины, она держала в руках Тревиса. — Волна тошноты грозила захлестнуть меня, но я продолжал: — Сначала я думала, что она защищает его, но нет — Кэтрин не отдала его мне. Он, как безумный, брыкался и крутился. И она просто не могла его отпустить.

Взгляд Шарлотты не отрывался от меня, понимание исказило её лицо.

— Я не хочу это слышать.

Я тоже не хотел переживать это вновь. Я уже рассказывал эту историю однажды: полиции в день аварии. Но по причинам, которые я не смогу себе объяснить, мне почему-то было важно, чтобы она это услышала.

Я так глубоко вдохнул, как будто, клянусь, в моих лёгких уже долгое время не было воздуха.

— Моё сознание переполненное адреналином никак не могло понять, что, чёрт возьми, происходит. Поэтому я схватил её за шиворот рубашки и вытащил Кэтрин вместе с Тревисом из окна, а потом бросился вытаскивать Ханну из её сиденья. К тому времени как я разбил стекло, губы моей девочки были уже синими. Я оглянулся на Кэтрин и Тревиса, но их не был рядом, поэтому у меня не оставалось другого выбора, как отдать Ханну незнакомцу, прыгнувшему за мной и вернуться к их поискам.

Рука Шарлотты скользнула по затылку, а тело оттолкнулось от стены, прижавшись ко мне.

— Остановись. Я верю тебе.

Я покачал головой и вгляделся в её темно-карие глаза, признаваясь:

— Я так и не смог вернуться, Шарлотта. По крайней мере, не тем мужчиной, каким я был. Это был тот самый момент, когда я в последний раз увидел луч дневного света. — Ногти впились в ладони, пока я прижимал их к стене, боясь снова и снова утонуть в глубинах той реки.

Её рука ласкала мою голову, пальцы погрузились в мои волосы, а наши тела слились в одно — с головы до пят.