— Его больше нет в моём доме, — поспешно перебил её Оскар, — так что не беспокойся, ничего неприличного наша дочь тут не увидит.

— Он тебя бросил? — в голосе Роуз послышалось любопытство, — Теперь понятно, почему у тебя такой мрачный вид…

— Не сочиняй, — Мэттис недовольно поморщился, — я просто очень устал. Последние несколько дней выдались сложными.

— Ага, конечно, так я тебе и поверила, — бывшая супруга криво усмехнулась, накрутив на указательный палец свой блестящий, медно-рыжий локон, — честно говоря, Мэттис, приехав сюда, я надеялась, что ты изменился. В глубине души даже строила иллюзии… Вдруг ты опять захочешь семейной жизни и воссоединения со мной и дочерью?

— А как же твоя карьера актрисы в Европе? Не верю, что ты бы всё это бросила ради семейной жизни. Ты ведь тоже совсем не изменилась, Роуз.

— Возможно, — уклончиво ответила Престон, — но какая теперь разница, если ты так серьёзно увлёкся этим юнцом. Одним словом, надеяться на будущее с тобой, Оскар, было невероятно плохой идеей.

Закончив свою гневную тираду, она удалилась, цокая тонкими каблуками по мраморному полу. «А может, не такая уж и плохая идея появилась в голове у моей бывшей супруги? — неожиданно подумал Мэттис, вспоминая то, с какой искренней радостью дочь бросилась к нему, едва появившись на пороге этого дома, — Совсем скоро мне исполнится сорок шесть, и как бы там ни было, большая часть жизни уже прожита. Пора остановиться и серьёзно подумать о спокойной старости, а не о развлечениях, длящихся всего пару-тройку ночей…»

Тот вечер Оскар провёл рядом с дочерью, которая с удовольствием рассказывала ему о жизни в Европе. Но также малышка постоянно повторяла и то, что очень скучает по нему и хочет чаще бывать у него в гостях.

Перед сном мужчина снова задумался, пытаясь прислушаться к голосу своего разума. Но отчего-то говорил с ним сейчас вовсе не разум, а настойчивое, не желавшее слушать никаких разумных доводов сердце, изо всех напоминавшее ему о том, какую ошибку он совершил сегодня, насильно вычеркнув из своей жизни Андреса. А также кричавшее ему, что он должен остановиться и не затягивать петлю на собственной шее, слушая советы проклятого разума. Он не будет счастлив с Роуз, а их совместная жизнь не принесёт ему желанного покоя и облегчения. Всё это он уже проходил, мотивируя себя тем, что ему нужна нормальная, полноценная семья, а его супруга — красивейшая женщина, о которой мечтает половина мужчин Сан-Диего. И хотя его временное увлечение Роуз растаяло ещё до рождения их дочери, все годы своего брака Оскар упорно внушал себе, что счастлив, а все их проблемы с супругой — мелочи, с которыми сталкивается любая семья. Вот только главной проблемой их семьи была далеко не бытовая мелочь и вовсе не то, с чем сталкиваются нормальные любящие пары. В их идеальном, как казалось со стороны, браке уже давно отсутствовало то, что являлось самым главным для тёплых отношений в семье. В нём не было любви.

Тогда какого чёрта он снова хочет наступить на те же грабли, зачем вообще задумался о воссоединении с нелюбимой женщиной? Увы, ответ на эти вопросы лежал на поверхности и был настолько очевиден, что Оскару стало по-настоящему стыдно за то, что он вообще задумался о будущем рядом с Роуз. Мужчина понимал, что таким образом он лишь надеялся забыть того, кого сегодня прогнал из своего дома и своей жизни. Вот только из сердца вычеркнуть никак не получалось.

Он лежал на своей неприлично широкой для него одного кровати, глядя в темноту и в очередной раз пытаясь убедить самого себя, что другого выхода у него не было. Не мог он и дальше удерживать рядом с собой этого мальчика, тем самым разрушая его будущее, отнимая у него право самостоятельно строить свою жизнь. Всё забудется. Он смирится с потерей Андреса точно также, как когда-то уже смирился с уходом его отца. Главное — не встречаться с ним снова, не пытаться хотя бы издалека увидеть бывшего любовника.

Он заснул лишь на рассвете, а наутро его разбудили срочным вызовом к генералу Стюарту, главе Республики Калифорния, который сообщил ему о готовившихся провокациях со стороны мятежников. И хотя лидера повстанцев арестовали ещё на прошлой неделе, в горах скрывались его сторонники, планирующие возмездие за его арест. Уничтожить террористов и их секретные базы было не так просто, а потому в крупных городах страны были усилены меры безопасности. Генералы понимали, что за всем этим стоит соседняя Мексика, лидеры которой уже несколько десятилетий открыто говорили о своём желании видеть Калифорнию в составе Мексиканских Соединённых Штатов. И предпринимали всё для подрыва стабильности в Республике, финансируя мятежников и желая как можно скорее устроить очередную революцию в соседней стране.

Домой Оскар вернулся погруженный в свои мысли, после чего он решил связаться с Роуз, желая предупредить её о непростой ситуации в Республике.

— Мы улетаем в Париж через два дня, — ответила ему женщина, — причём не только с Кристиной, но и с родителями. Я не хочу оставлять их здесь одних, тем более, если в любой момент может начаться война с Мексикой.

— Войны не будет, — довольно уверенным тоном произнёс генерал, — но ситуация может осложниться. Возможны провокации на границах, мятежи, попытки госпереворота.

— Тогда нам и в самом деле больше нечего делать в этой стране, Ос. В Европе сейчас намного спокойнее, да и уровень жизни там куда выше, чем в Калифорнии. Но… Я попрошу тебя лишь об одном — те два дня, что мы пробудем в этой стране, Кристина должна находиться у тебя. Привезёшь мне её в день нашего отъезда, с надёжной охраной. А до этого никуда её не вывози, пусть побудет в твоём доме, под твоим присмотром.

— Не волнуйся, с девочкой всё будет хорошо, — заверил её бывший муж, — в ближайшие два дня она будет в этом доме под моим присмотром. Обещаю.

— Отлично, Ос. И вот ещё что… — она помедлила, будто не решаясь сказать то, что собиралась произнести, — ты не думай, что я нарочно разлучаю тебя с дочерью. Из мести или ещё по каким-то причинам. Просто… В Европе у нас с Кристиной есть будущее. И там намного спокойнее, чем в нашей стране.

— Я всё понял, Роуз. Правда. И я никогда не думал, что ты хочешь отомстить мне. Клянусь, у меня и в мыслях такого не было.

— Это хорошо. А ещё… ты это… В общем, помирись со своим мальчишкой. Одиночество никого не делает счастливым. А потом, я же видела, какими глазами ты смотрел на него, Ос.

Коротко попрощавшись, Мэттис тут же повесил трубку, не желая больше слушать советов бывшей жены относительно его личной жизни. Какое ей вообще дело до того, с кем трахается бывший супруг? Или она просто хочет показать свою заботу о его будущем? Оскар невесело усмехнулся. Чего-чего, а вот одиночества уж он точно никогда не боялся. Напротив, оно ему даже нравилось. Не тянуло его к семейной жизни, и даже рождение Кристины мало изменило его мировоззрение. Свою дочь генерал, конечно, сильно любил, но всё же не до такой степени, раз без проблем отпустил Роуз вместе с девочкой в Европу. И когда они уехали, он ни дня не скучал по их милым семейным вечерам, насквозь пропитанных фальшью и лицемерием.

Вечером он опять провёл много времени с девочкой, а на следующее утро, работая у себя в кабинете, он вдруг услышал какие-то крики, доносившиеся из холла его особняка.

— Сэр, простите, — в кабинет ворвался взволнованный Беннет, — Там этот… Ривера, короче. Требует пропустить его к вам. И, похоже, он пьян.

— Что? — Оскар резко вскочил со своего места, — Он опять тут?

— Да, сэр. Я сам лично пытался его выставить, но он угрожает, что бросится под первый попавшийся автомобиль, если я не пропущу его к вам. Что делать? Выкинуть этого истеричного алкоголика или…

— Пусть пройдёт, — бросил Мэттис, сделав при этом как можно более безразличное лицо, — и оставь нас наедине, прошу.

Андрес и правда еле держался на ногах, а его армейская форма выглядела ещё более ужасно, чем растрёпанные, спадавшие прямо ему на глаза, волосы.