— Несколько месяцев назад я перенёс операцию на сердце. Моё собственное удалили, заменив другим, донорским. И этим донором оказался он, Анхель Гарсия. Именно его сердце сейчас находится во мне…

Говорить правду было куда сложнее, чем лгать, придумывать нелепые объяснения. Отчего-то именно правда казалась мне мерзкой и постыдной, а потому я пытался, до последнего пытался оградить от неё Андреса. Но не вышло. Теперь Андрес знал всё, вот только его реакцию я пока никак не мог предсказать. Парень молчал, растерянно глядя куда-то вдаль. Он словно пытался осознать смысл моих слов, связать в единое то, что услышал, узнал.

— У Анхеля вырезали сердце? — губы Андреса дрогнули, а в его голосе я уловил жгучую обиду. Чудовищная правда, наконец, достигла своей цели, и теперь разрушала всё, что попадалось ей на пути. — Но… как она могла? Как могла донья Паула…

— Не суди её строго, Андрес. Она говорила, что Анхель любил помогать людям, что он был добрым, что…

— Но это было его сердце! Как можно было так жестоко поступать с ним?! Они изуродовали его тело, а потом… Потом даже не дали увидеть его, проститься с ним! Что ещё они вырезали из моего Анхеля?! Что они с ним сделали?!

Андреса душили рыдания, а я сидел, потрясённый его словами. Мои худшие опасения сбывались, а последняя надежда на сближение с парнем разбивалась вдребезги. В какой-то момент я попытался осторожно его коснуться, однако Андрес тут же оттолкнул мою руку, а затем посмотрел на меня глазами полными ненависти:

— Это вы… Вы также виноваты в том, что Анхеля не стало! — он кричал, уже не пытаясь сдерживать эмоции, — Лучше бы умерли вы, а не Анхель! Лучше бы во время той операции умерли вы…

========== Ангел-хранитель ==========

Гроза закончилась довольно быстро, и уже через несколько часов беспощадное калифорнийское солнце нагревало слегка промокшие от недавнего дождя улицы. Впрочем, следов прошедшего ливня становилось всё меньше, а напоминали о нём лишь небольшие лужицы, надёжно укрывшиеся в прохладной тени высотных зданий и раскидистых деревьев. Казалось, всё было так же, как вчера, как два дня назад, как на прошлой неделе. Ничего не изменилось и в моей жизни. На первый взгляд ничего. Я по-прежнему бродил по опустевшему дому, тщетно пытался сесть за работу, отвлечься на что-нибудь. Я хотел забыться. Забыть страшные слова Андреса.

«Лучше бы умер ты, а не Анхель!» — эта фраза прочно засела в моей памяти, и как бы я не старался убедить себя, что парень говорил это лишь на эмоциях, не подумав над своими словами, осознание того, что Андрес меня ненавидит, было сильнее любых доводов разума. Он на самом деле желал мне смерти. Ненавидел за то, что во мне билось сердце его возлюбленного. В его глазах я был убийцей Анхеля.

В тот день мне страстно хотелось напиться. Наплевать на все рекомендации врачей и не думать о возможных последствиях. Смерть меня больше не пугала. В том момент я вообще перестал цепляться за жизнь, в которой уже не видел никакого смысла. Клэр я разочаровал, навсегда разрушив нашу любовь странным влечением к незнакомому мне парню. Тому, кто никогда не оценит эту жертву. Как и не ответит на мои чувства.

Я любил Андреса, и теперь осознавал этот факт особенно ясно. Сейчас, потеряв, казалось, всё, что было мне дорого, и упав на самое дно, я больше не боялся признать то, что уже давно казалось очевидным. Этот парень очень много для меня значил, вот только бороться за его любовь я попросту не мог. Андрес никогда не полюбит того, кто так жестоко обманул его. Кто посмеялся над его любовью к Анхелю.

И хотя я никогда не думал оскорблять его любовь к моему донору, смеяться над ней или как-то унижать его чувства, отрицать очевидное было довольно глупо. Мой поступок не имел оправдания.

Ночь я провёл в гостиной, на диване. Спал всего несколько часов, а в остальное время просто смотрел на звёзды, напоминавшие мне об Андресе. Такие же красивые, но при этом холодные, далёкие, чужие. И это лишь добавляло горечи, усиливало тоску в сердце, по-прежнему напоминавшем мне об этом мальчике. Но теперь я знал, я был просто уверен — эти чувства мои, они настоящие. И пусть я унаследовал их от Анхеля, постепенно, вместе с новым сердцем, эта любовь сливалась с моей сущностью, моей настоящей жизнью. Она становилась частью меня. Как и сердце Анхеля Гарсия.

На другой день меня навестил Джеймс. Выглядел я неважно, а потому мой внешний вид сильно обеспокоил младшего брата. Он посоветовал сходить к врачу, а также намекнул, что я должен вернуть Клэр. Я молчал, делая вид, что согласен, хотя на деле я ни черта не хотел идти к Дженкинсу, а возвращение Клэр стало бы для меня лишь очередной проблемой.

Андрес так и не появился — ни на другой день, ни через неделю после того скандала, он даже не пришёл за вещами, которые так и лежали в его, уже, скорее всего, бывшей комнате. Я не заходил в неё, хотя порой меня как магнитом тянуло туда, хотелось открыть его шкаф, прикоснуться к вещам, вздохнуть его запах… Но я довольствовался лишь снами, в которых я мог в полной мере насладиться любовью и ласками Андреса. В такие минуты мне было абсолютно всё равно — кого на самом деле целовал и ласкал Андрес. Меня или Анхеля. Я просто получал удовольствие от его чувственных тёплых губ, от нежных прикосновений, от такой странной и всё ещё непривычной для меня близости… Впрочем, на тот момент меня уже не тревожили мысли о моей ориентации, а фантазии о сексе с парнем не приводили в ужас, становясь чем-то естественным, нормальным.

Иногда меня посещала довольно странная, но при этом вполне логичная идея. Найти другого парня. Хотя бы на одну ночь, на один раз. Просто попробовать, как вообще это происходит, смогу ли я переспать с мужчиной. В полной темноте, имея возможность представлять Андреса вместо своего случайного любовника. Но дальше мыслей эта идея так и не зашла. Я не хотел быть с кем-то другим, не желал предавать свои чувства к Андресу. Чувства, которые ему были не нужны. И в которых я бы никогда не решился ему признаться.

Прошло около двух недель с того дня, как Андрес, наговорив мне ужасных вещей, исчез, так и не решившись вновь появиться в моём доме. Я не пытался найти его. Не хотел никаких оправданий и объяснений. Не желал навязываться. Просто жил по инерции, плыл по течению, не надеясь ни на что хорошее. Андрес был потерян для меня. Как и Клэр, которая по-прежнему находилась в Канаде. И хотя она часто звонила мне, все наши разговоры сводились лишь к моему самочувствию, а также к тому, выполняю ли я рекомендации врачей. Клэр беспокоилась обо мне. Вот только возвращаться обратно она вовсе не собиралась.

Я также не делал никаких шагов к сближению, не просил её вернуться, не говорил об Андресе. И хотя на тот момент я был уверен, что Андрес никогда больше не появится в моей жизни, обманывать Клэр мне совершенно не хотелось. Зачем давать надежду, когда не уверен в своём желании, когда чувствуешь, что любые слова — ложь, в которую тебе попросту хочется верить. Я не забыл Андреса. И восстанавливать прежние отношения с Клэр также не решался. Боялся снова увязнуть в собственном обмане.

Я продолжал жить, потеряв всякий интерес к своему дальнейшему существованию. Мне не хотелось даже работать. То и дело вставал вопрос — зачем вообще мне вести этот чёртов бизнес, для чего зарабатывать огромные деньги, что я куплю на них, кого могу ими порадовать? Вот если бы Андрес был рядом, вот если бы он дал мне хотя бы крохотный шанс… Тогда бы всё было иначе. Появился бы смысл в жизни, цель зарабатывать деньги. Ведь на них я бы мог побаловать парня подарками.

— Хватит киснуть в одиночестве, Мэтт! — почти кричал на меня зашедший как-то вечером Джеймс, — Что у вас с Клэр за ерунда такая творится? Я же вижу, что тебе плохо, что ты страдаешь без неё! И не пытайся меня обмануть! Ведь я тебя отлично знаю.