Марица: Ференк с Аной сидели в «Тинкербель». (Привстает на коленях, чуть нависнув над Кармайклом.) Мы с Китти были здесь. Насчет Джани и Иржи ничего не знаю.

Дэниэл: А когда убили Ану?

Марица: Ночью... (Шепчет.) Но я не скажу вам точное время. Потому что, если бы я была убийцей, это сразу вывело бы меня на чистую воду, не так ли? (Откровенно забавляясь, играет в допрос.) Ведь никто не знает, когда это произошло.

Дэниэл: Ана была убита по дороге домой, предположительно из «Тинкербель». Ей нанесли семнадцать ударов ножом и оставили тело валяться в парке до утра. Никаких камер вокруг, ничего. Похоже, Ференк видел ее последним. Судя по имеющимся у меня данным, он покинул «Тинкербель» в 00:17, после чего, по его словам, поехал домой. Эту версию я буду проверять, поскольку он даже дал согласие на разговор с его женой. Конечно, при условии, что я не стану упоминать Ану. (Задумчиво проводит кончиками пальцев по ворсинкам ковра.) Майя также сказала, что вас с Китти не было в «Тинкербель». Когда вы легли спать той ночью?

Марица: М-м-м... достаточно рано. В десять или около того.

Дэниэл (вздыхает): Что ж, теперь плохие новости. Вполне вероятно, что непосредственной убийцей Аны была Китти. Время убийства подходит. Китти знала маршрут — найти адрес можно без особых проблем. Также совпадают примерный рост, вес и физические данные. Ну и, самое главное, я кое-что видел в ее голове. Конечно, все это косвенные улики, но тем не менее…

Марица замирает.

Дэниэл: Однако есть и хорошая новость. Я не думаю, что Китти сама решилась на убийство Аны. Целый год Китти ничего не предпринимала, что же изменилось?

Марица (убирает руки и отстраняется): Вы не едите печенье. Оно вкусное.

Дэниэл (крутит печенье в руке, крошки падают на ковер): Я не верю в то, что Ана умерла просто так, случайно. Я понимаю, что Китти вам небезразлична. Но именно поэтому я рассчитываю на вашу помощь. (Хрустит печеньем.)

Марица (вздрагивает): Думаю, я знаю, что и кого вы видели у нее в голове. Просто предпочитала не замечать этого. Она должна была ненавидеть Ану... конечно. А я просто думала, что все пройдет, если... Если я буду лучше...

Дэниэл: Вы не вполне правы. Вопрос не только в том, кто кого лучше. Вопрос в том, что Ана причинила ей боль. И эта боль еще там. Много, невероятно много боли. Она не прошла, даже когда умерла Ана. Это стало серьезной травмой для Китти. И это не пройдет просто так. Я предлагал ей свои услуги, но, по-моему, Китти не очень заинтересовалась. (Молчит.) Вы думаете, что это любовь или нечто подобное. Я считаю, что это скорее болезнь, чем любовь. Болезненная привязанность, которая не отпускает лишь потому, что не было возможности разрешить ситуацию без травмы. (С хрустом ест печенье.) Вы там тоже есть. И поверьте, вы очень важный человек в ее жизни.

Марица (уже совладав с эмоциями): Я могла бы ответить вам, что любовь и есть болезнь, просто чтобы показаться мудрой с помощью этого заезженного трюизма. Но вы, очевидно, знаете об этом больше. (Вежливо улыбается.)

Дэниэл: Я видел любовь, Марица. (Тише, словно смутившись из-за такого глупого пафоса.) И то, что у нее внутри, — это не любовь. Это комок боли. (Волнуясь, достает упаковку картошки, чавкая и хрустя принимается есть.)

Марица (вздрагивает): Не делайте так, пожалуйста.

Дэниэл: Вы — ее Хозяйка. Китти принадлежит вам. И она не видит смысла существования без этого. Вне зависимости от того, какие воспоминания о Ференке хранятся в ее бессознательном. (Хрустит картошкой.) Ее рвет на части между тем, что было, и тем, что есть. Она даже не может понять, что из этого копия, а что настоящее. (Хрустит картошкой.) Я не питаю симпатии к ней, как и к Ференку, как и к Ане. Но мои симпатии — это мои симпатии. А выбор делать вам. (Хрустит картошкой.) Или ей, конечно. Но каждому известно, что скажет наркоман во время ломки.

ЗАНАВЕС

ИНТЕРМЕЦЦО

Лестничная площадка перед квартирой Марицы Джулиски. Эрл Райли стоит у двери, расслабленно прислонившись к стенке. Из-за сцены доносятся шепот СИнД и Голос рассказчика.

СИнД: Прекрати …

СИнД: Жрать…

СИнД: Чертову…

СИнД: Картошку!!!

Райли встревожено поводит головой, медленно обнажает оружие.

Голос рассказчика: Кондоминиум оборудован всеми мыслимыми защитными системами. Знание об этом — о том, что они сами позаботились о себе, — позволяло жителям всех десятков этажей башни спокойно спать по ночам в мире, где короли позволяли баронам решать проблемы, не заботясь о сохранности жизни своих подданных.

СИнД: Хрусть!

СИнД: Ты обратила внимание на то, что ты попросила его?

СИнД: Вежливо?

СИнД: Как тебя всегда учили?

СИнД: И что?

СИнД: Он тебя услышал?

СИнД: Но зато сейчас ты слышишь МЕНЯ, Графиня.

СИнД: Так слушай...

Голос рассказчика: Подобные крепостные стены всегда внушают чувство безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Но оно быстро испаряется, когда ты видишь чернокожего мужчину, который стоит на лестничной площадке, целясь в дверь из тяжелого болтера.

Из лифта выходит Случайный прохожий.

Райли (целится в дверь): Голова будет болеть в любом случае. Ненавижу такие моменты.

Голос рассказчика: Тот ничего не ответил. Лишь отвел взгляд и направился к своей двери.

Случайный прохожий выполняет указания голоса рассказчика.

Голос рассказчика: В конце концов, каждый решает свои проблемы сам. Это не его дверь.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Квартира Марицы Джулиски.

Марица (протягивает руку, говорит отстраненным сдавленным голосом): Печенье правда вкусное? Джани обнаружил кондитерскую, где их пекут аутентично. Наверняка он водил вас туда... (Двумя пальцами вынимает печенье из вазочки.) И не так вредно...

Дэниэл (испуганно замирает): Простите. Я увлекся. Печенье очень вкусное. Не хотел вас обидеть. (Внимательно смотрит на Марицу.) Я думаю, на этом стоит завершить разговор. Если хотите.

Марица (смотрит в одну точку невидящим взглядом): Знаете... Инжекторы, которые выпускает «ФарКон»... они для того, чтобы впрыскивать лекарство в точной дозировке... и вовремя. Мониторят биометрические показатели, и корректируют дозу... но ты ведь всегда невольно думаешь... А что, если он сломается? (Моргает, дергает головой.) Скажите мне, пожалуйста, сколько это будет... Хотя нет, к черту. Просто выньте его из нее.

Дэниэл: Хорошо. Что сейчас произошло? Вы как-то странно выглядели. Это было оно?

Марица (кивает): Простите, мне пора менять ингибитор, видимо. Я свяжусь с доктором позже. (Осторожно улыбается.) Неловко вышло. Но это не так важно сейчас. Скажите... что вы собираетесь делать... и как... с Китти?

Дэниэл: Я собираюсь наведаться в университет. Надеюсь поговорить и с ней. В прошлый раз она заявила, что не знает, кто убил Ану. Так или иначе, я скажу ей примерно то же, что и вам. Но пока что мне хотелось бы узнать о Китти побольше. Кто она, откуда, как вы познакомились, и все-все-все.

Марица (задумчиво): Она из Мишкольца. Родители врачи, я общалась с ними. В «Тинкербель» она попала давно — года четыре назад с кем-то из своих тогдашних друзей, и почти сразу — к Ференку. Там я ее и встретила. Ну и... (Пожимает плечами.) Тоже привязалась. Даже не знаю, как так вышло. Она была такая трогательная. А потом появилась Ана. Иногда я думаю, что, возможно, я подложила ее под Ференка осознанно... или полуосознанно. Не знаю. Это и моя вина, наверное.

Дэниэл: Не думаю, что вы виноваты. Насколько я могу судить об Ане, она всегда получала то, что хотела. Что же было дальше?