Система нашла их удовлетворительными.

— Могу сказать, что ваши рабочие и персональные качества меня удовлетворяют. Так что я пришел к выводу, что могу предложить вам более перспективное сотрудничество.

Он не отрываясь смотрел на подчиненную, привычно съежившуюся под его сканирующим взглядом.

— Как вы смотрите на то, чтобы стать моей женой и матерью моей дочери?

***

Милая заводная игрушка: он будто заключен в хрустальный шар, накрыт стеклянным куполом, заморожен во времени примерно сотню лет назад, даже несмотря на обилие стали, углепластика и вспыхивающих в небесах рекламных объявлений.

***

— Хай.

Тамас Сандор почтительно склонил голову, как предписывал этикет. Традиции Страны Восходящего Солнца он изучил досконально, изучил сам, решив перестраховаться на случай, если биософты и психоматрица подведут его.

Он несколько дней репетировал этот разговор, зная, что старик в кимоно, сейчас сидящий на футоне со столь благостным выражением лица, может уничтожить его мановением руки, если ему покажется, что гайдзин ведет себя неправильно.

Обычно этого хватало, чтобы ввергнуть Тамаса в панику.

Однако где-то совсем в другом месте восьмилетний Тамас Сандор, сделав глубокий вдох, перешагнул порог дома.

Зашуршал снег, знаменуя приближение чудовища, два бледных огонька засветились за деревьями, и из темноты рванулись вперед, вытянув узловатые пальцы, неестественно длинные руки.

Мальчик не подал виду, насколько ему страшно, — и два фонарика покинули кармашки его пижамы, как пара ковбойских кольтов.

ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, МАТЬ ВАШУ!

— Вакаримас, Масахаши-сан.

***

Город-игрушка, сверкающий отраженным светом прошлого столетия. Стоит лишь повернуть ключ в основании шара, приводя в движение пружинный механизм, — и город Будапешт оживет, зазвучит, заиграет, выпуская на свои уютные улицы своих уютных жителей, маленькие заводные фигурки.

***

Инспектор Кальман аккуратно отрезал ребром ложки кусок пирога. Консерватор по натуре, он до сих пор, несмотря на все очевидные достижения современной кулинарии, был уверен, что лучшие пироги в городе печет его жена.

«Убийство настолько любительское, что кажется профессиональным», — сказал он тогда. И он действительно в это верил.

Бессознательно старый полицейский хотел, чтобы так всегда и было. Это сделало бы мир более упорядоченным. Это позволило бы говорить, что в мире существует старое доброе Зло, которое есть причина всех несчастий. Которое силы правопорядка могут сразить в честном бою.

На поверку оказывалось иначе.

— Господин Кальман… — Молодой патрульный, небрежно козырнув, ворвался в кабинет. — Вам уже прислали электронный отчет, но я решил, что следует продублировать его лично, чтобы вы не решили, что это шутка.

Инспектор Кальман не занимался делами во время обеденного перерыва. Но настойчивость юноши была похвальной, так что он отставил пирог и взглянул на бумажную копию рапорта.

Через минуту его брови поползли вверх.

— Как это вообще возможно?

***

Они заспешат по своим делам, охваченные суетой, бесцельной на первый взгляд. Но если присмотреться, в этой суете вы и увидите гармонию, которой дышит город, и движение покажется вам сложным, но весьма изящным танцем.

Пусть и механическим.

***

— Все будет хорошо. — Бригита обняла девушку за плечи. — Успокойся, Эмезе. Мы же все обсудили.

«Все будет хорошо», — мысленно повторила Эмезе.

Внизу, в одном из забытых подвальных коридоров, в темной комнате висело тело Анастейши Сторм, пронзенное ножом семнадцать раз.

Пронзенное ее рукой.

И это останется с ней навсегда.

Но она знала — она сделала это ради Семьи.

И еще она знала — она может быть прощена. Так сказал ей ангел.

Два часа назад она впервые ходила в церковь без принуждения со стороны матери.

А сейчас, облаченная в свое самое нарядное платье, будто барышня на выданье, она нервно шевелила пальцами сложенных на коленях рук — ибо сейчас ей следовало волноваться по не менее важному поводу.

— Привет, пап… — Не удержавшись, Эмезе вскочила с дивана. Ей тут же стало стыдно за свой порыв.

***

Город-игрушка с игрушечными людьми.

Каждый из которых носит в себе свой собственный ад.

***

— Знаешь… — сказал Джани. — Так дальше продолжаться не может.

— Сейчас или вообще?

Сказочный лес был залит воском. Блестящая субстанция из больших бочек с крупным логотипом «ФарКона», валяющихся и тут и там, обволакивала цветы, деревья и животных, превращая некогда ароматную рощу в мертвую статичную картинку.

Но иначе было нельзя.

Потому что под слоем воска деревья были больны. На них росли, пульсировали и размножались отвратительные нарывы, пытаясь выбрасывать отростки и пробиваться наружу. Пока безуспешно.

Иногда Марица слышала, как зараженная роща пытается общаться с ней.

Но не сейчас.

— Вы же догадываетесь, что я опять не понимаю, о чем вы говорите? — Китти обожгла Джани обиженным взглядом, привычно прижимаясь к Марице. — Эта фраза в данном контексте вообще не имеет смысла! Гораздо важнее то, что я замерзла.

— Именно! — радостно подтвердил Джани. — Я и говорю: «Так дальше продолжаться не может!» Мы или замерзнем, или нас заметут! Настало время!

Он поднес ко рту винтажную рацию и нажал кнопку, дожидаясь, пока она сделает «пщщщ».

— Майна! — скомандовал он через скрывающую лицо маску.

***

Как сказал бы мистер Берток, « как и все мы, детка, как и все мы».

***

— Оба подъемных винта стабильны.

Мика довольно улыбнулся. Толстый финн был уверен — на Наташу можно положиться всегда. В любом вопросе. Даже в таком, как…

— Знаешь… Пять лет назад я бы в жизни не поверил, что мы с тобой будем красть слона. А если бы мне сказали, что мы будем красть одного и того же слона дважды…

— Странные времена настали, хозяин, — прозвучал в ответ бархатный голос вертолета.

***

Дэниэл шел к аэропорту Будапешта. Его дела здесь были окончены. По крайней мере пока.

— Забавно... Столько всего произошло, а ничего не изменилось, — Ппробормотал он. — Знаю-знаю, так бывает всегда. Ничего не меняется, кроме тебя самого, что-то вроде этого. Просто... Не знаю. — Он пожал плечами, доставая из кармана упаковку с печеньем.

Хрусть.

— Я все-таки сделал правильный выбор, знаешь? Все-таки правильный. — Он кивнул несколько раз сам себе. — Надеюсь, хоть кому-то стало лучше от этого. — Кармайкл поморщился. — Ненавижу уезжать...

Тяжелый вздох.

— Но зря я так. У меня же еще есть тут дело. — Он едва заметно поежился. — А значит, уж точно уезжаю не насовсем. Наверняка же была какая-то цитата... А, ладно. Я сам.

Комплементант постоял несколько мгновений, глядя перед собой. А потом развернулся и посмотрел на город. На игрушечный город, каким он выглядел днем, на логово древних вампиров, каким он выглядел ночью.

И улыбнулся.

— I'll be back. Terminator.

***

— Ты повзрослел, сын мой... — Отец уважительно кивнул. — Значит... Настала пора тебе кое-что вспомнить.