— Вперед. Убей его.
— Независимо от того, как я хочу поймать тебя на слове, потом ты будешь сожалеть о своем решении, и я просто не могу сделать это, пока ты не отдаешь себе отчет в своих действий.
— Чертовски уверен… Не буду сожалеть.
Издалека послышалось ворчание Сэма:
— Неблагодарные…
— Живо, Сэм! — Кас поднял голос настолько, что у Дина на самом деле заболели уши. Он вздрогнул и захныкал, еще острее чувствуя пылающую боль. Кас опять заговорил, на этот раз намного тише, сожалея и извиняясь:
— Прости, Дин, мне так… Сейчас, подожди, дай мне тебя развязать.
Рука, которая до этого была вытянута вперед, теперь тоже лежала рядом с телом, что, вероятно, означало, что Дин мог двигаться. Но сперва нужно было открыть глаза.
Медленно и неохотно, Винчестер всё же сделал это.
В этот раз веки открылись с легкостью: видимо, Кас — ангел просто не дал бы Сэму дотрагиваться до Дина, когда тот был в таком уязвимом состоянии — вытер всё, что заставляло ресницы слипаться.
Свет всё еще казался слишком ярким. Дин дернулся, пытаясь вернуться в приятный полумрак, и вспомнил, что до этого у него на глазах была повязка. Он успел привыкнуть к темноте, и, возможно, поэтому…
— Дин, мне нужно отойти. Я хочу, чтобы ты считал свои вздохи. Я вернусь, прежде чем ты доберешься до пятнадцати, — голос Каса был нежным, но строгим, и Дину даже в голову не пришло, что он может не подчиниться. Раньше он бы запаниковал, услышав удаляющиеся шаги ангела, но сейчас был слишком сосредоточен на своем дыхании.
Один.
Сэм вломился сюда или, возможно, был здесь с самого начала, и Кас обнаружил его…
Два.
…или Сэм добровольно выдал своё местоположение, что намного более вероятно, и…
Три.
…Кас успел только снять повязку и манжет с одной руки Дина, прежде чем заметил Сэма…
Четыре.
…и они, должно быть, ссорились. Яростно ссорились. И это, видимо, разбудило Дина, извлекло его из прекрасной бездны…
Пять.
…и оставило на капоте Импалы, слабого, как новорожденного котенка, в луже липнущей к телу спермы…
Шесть.
…всерьез размышляющего о том, чтобы убить собственного брата, как только он встанет на ноги…
Семь.
…черт, или просто сможет нормально думать. Голова до сих пор слегка кружится. Вообще, во рту всё еще сухо, и…
Восемь.
…язык, кажется, распух раз в шесть, и сердце, судя по всему, стучит слишком быстро…
Девять.
…но, по крайней мере, Дин спокойно дышит, потому что Кас сказал ему сосредоточиться на дыхании, а он был послушным, хорошим мальчиком для Каса…
Десять.
…который оставил его меньше, чем на пятнадцать вздохов, и…
Внезапно в гараже стало намного темнее. Яркий, ослепляющий свет исчез, уступив приятному полумраку.
Одиннадцать.
…так, оставил его меньше, чем… Стоп. Оставил его? Очень похоже на правду…
Двенадцать.
…но Кас не бросил бы его в таком состоянии, да? Это было бессмысленно. Даже…
Тринадцать.
— Дин, — низкий голос раздался откуда-то сверху, а за произнесенными словами последовало прикосновение теплой ладони.
Не просто ладони. Ладони Каса.
Кас не бросил Дина. Он просто отошел на несколько секунд, и…
О. О! Свет! Кас погасил большую часть ламп. Это было… замечательно.
Просто замечательно.
— Дин, ты слышишь меня?
Ох, да. Он должен был ответить. Кас явно беспокоился.
— Роджер, добрый мой приятель*, — это было уместно, правда? Это означало, что Дин слышал Каса. Вроде бы.
— Нет, Дин, это я. Кас. Я не знаю никакого Роджера, — вот черт. Кажется, теперь Кас беспокоился еще сильнее.
— Нет, я… Да. Кас, я… Я знаю, — однажды он объяснит Касу, что значит эта фраза, но явно не сейчас, когда любой разговор отнимал неимоверное количество сил. Может быть, Дин мог просто отключиться? Он намеревался не вернуться в то замечательное пространство в собственной голове, а просто уснуть. Даже если учесть миллиард вещей, причиняющих дискомфорт, сон всё равно мог быть хорошим выходом из сложившейся ситуации.
Дин позволил векам медленно опуститься, идя навстречу темноте, которая с удовольствием бы поглотила охотника…
— Нет, Дин, открой глаза. Посмотри на меня, — этому командному тону нельзя было не подчиниться.
Дин открыл глаза и обнаружил, что Кас практически прижимается к нему носом. Винчестер инстинктивно дернулся и застонал от усилившейся боли в плечах и ягодицах.
— Я знаю, что тебе больно, что ты дезориентирован и устал. Я знаю, что тебя выдернули обратно, в реальный мир, слишком быстро и резко. Я знаю, что ты хотел бы отключиться. Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты еще немного побыл со мной. Сможешь сделать это, любовь моя?
В голосе звучала такая искренность, а в глазах плескалось столько сострадания, что Дин просто не смог бы отказать ангелу, даже если бы очень захотел.
Он медленно выдохнул, вдруг вспомнив, что должен был считать свои вдохи, и выговорил:
— Да. Я могу… Да. С тобой.
— Мой хороший мальчик. Мой идеальный, идеальный мальчик. Ты был потрясающим. Ты потрясающий. Я никогда не был настолько горд тобой.
— Я… Правда?
Всего пару минут назад Кас так злился… В теории Дин знал, что гнев ангела был направлен не на него, но ему всё равно было сложно принять эти нежные похвалы, сложно поверить в искренне сочувствие, плескавшееся в любимых голубых глазах.
— Правда. Абсолютно. Чертовски горд. Я знаю, что тебе больно, сейчас я тебя исцелю, и…
— Нет! — громкость и отчаянность собственного голоса испугали и удивили Дина, он моргнул, выдохнул и продолжил, на этот раз немного медленнее и спокойнее, — Нет. Кас, пожалуйста… Не надо.
— Ох, Дин… — в этом голосе были сотни разных вещей. Многие из них — плохие: сожаление, нерешительность, волнение и озабоченность. Но было там и хорошее: трепет и гордость, — Я действительно должен… Учитывая, что сейчас произошло…
— Нет, — у Дина было около ста тысяч причин для отказа, но он просто не мог найти нужные слова, чтобы всё объяснить, и начал паниковать. Сердце забилось чаще, а взгляд помутнел: глаза застлала пелена слез.
Кас стал мягко поглаживать спину Дина, вырисовывая круги на разгоряченной коже, и охотник подумал, не должен ли отстраниться: прикасаясь к нему, Кас мог забрать то, что Винчестер просто обязан был сохранить и прочувствовать до конца или хотя бы до того момента, пока не сможет разобраться в своих чувствах.
— Успокойся, детка. Я… Если ты абсолютно уверен, что не хочешь этого, я сделаю, как ты скажешь.
Ладно. Ладно. Дин опять мог дышать и даже справился с непосильной задачей «сморгнуть застилавшие глаза слёзы». Ладно.
— Спасибо, — надломленно прошептал Дин, и через секунду Кас прижался лбом к его лбу. Вскоре ангел коснулся того же места губами, удивительно мягкими, несмотря на то, что они выглядели обветренными и потрескавшимися. Поцелуй следовал за поцелуем — лоб, щека, макушка… Спустя какое-то время Кас опять заговорил:
— Хорошо. Я не… Не буду исцелять тебя. Однако. Обычно я вытираю тебя вручную, и это — важная часть нашего ритуала. Но ради того, чтобы сделать всё быстро и не причинять тебе боль свыше необходимого, в этот раз я хотел бы использовать свою благодать. Ты не возражаешь?
Несколько секунд Дин осмысливал сказанное. Кас произнес много разных слов, а охотник всё еще чувствовал себя… нечетким. Размытым.
Да, Кас обычно помогал ему очиститься, вытирая его салфетками или мягко поддерживая под теплыми струями льющейся из душа воды, смывая пот, слезы и остатки спермы.
Раньше Кас использовал своё ангельское моджо, и что-то в этом казалось Дину… неправильным, так что охотник всё же смог подобрать нужные слова и попросить ангела вытирать его вручную. Тот с готовностью согласился, и с тех пор вопрос об использовании благодати поднимался впервые.
Спустя минуту Дин понял, почему в этот раз было лучше согласиться на предложение ангела, и с интересом уточнил у своего мозга, не возражает ли тот. В конце концов, негативной реакции так и не последовало.
