— Я люблю тебя, — страстно сказал Дин, так и не решив, к кому обращается: к ангелу или к лежащему на тарелке блюду. Каса, казалось, совершенно не задело то, что Дин, обычно не говоривший слово на букву «л», счел «горячие кармашки» достойным поводом.

Мысль, пришедшая охотнику, стоила того, чтобы прерваться:

— Подожди, а Сэму тоже хватило, или через пять минут он попытается выломать дверь, требуя, чтобы его покормили?

Честно говоря, даже если Сэму не хватило, Дин не собирался с ним делиться. Всё, что угодно, только не добровольный отказ даже от половины «кармашков». Кас улыбнулся:

— Нет, Сэм попросил, чтобы я разогрел ему овсянки, и остался вполне доволен своим завтраком.

Дин кивнул, откусил кусочек от «кармашка» и так выразительно застонал, что Кас, закрывший дверь на замок и поставивший чашку с кофе на тумбочку рядом с кроватью, внезапно стал похож на человека, член которого был определенно заинтересован в происходящем. Дин был слишком сосредоточен на еде, чтобы сесть, не говоря уже о том, чтобы подумать о до сих пор болящей заднице. Отправив в рот третий кусочек, охотник повернулся к Касу:

— Подожди. Если Сэм не захотел «горячих кармашков», значит…

Ангел улыбнулся и кивнул:

— Именно. В коробке осталось еще три штуки.

— Господи, лучшее утро в моей жизни, — с набитым ртом сказал Дин. Кас сжал зубы и вытер щеку, куда попали кусочки яйца. Дин потянулся было, чтобы помочь ему, но ангел просто положил ладонь ему на лицо, мягко надавливая и заставляя вернуться обратно:

— Я и сам справлюсь. Не то чтобы я не ценил твою помощь, но ты, скорее всего, просто размажешь остатки того, что осталось у тебя во рту, по моему лицу. Непростительная трата продукта. Возможно, тебе стоит сосредоточиться на еде и не говорить, разве что в перерывах между укусами?

Дин сразу понял, что Кас не беспокоится а порче еды, а просто не хочет испачкаться… Тем не менее, просьба была справедливой. Винчестер послушно вернулся к еде.

К тому времени, как Дин съел полтора «кармашка», бугорок в штанах Каса стал очень даже заметен. Кажется, звуки поедания «горячих кармашков» были вполне похожи на звуки, которые Дин издавал во время занятий сексом… Дерзко подмигнув ангелу, Винчестер вернулся к еде. В обычных обстоятельствах Дин бы стал стонать громче и надрывнее, просто чтобы посмотреть, до какого состояния может довести Каса, но сейчас на такие эксперименты не тянуло: существовала вероятность, что в комнате был спрятан жучок, а Сэм вполне мог прибежать, услышав подобные звуки.

Кас уселся по-турецки, прислонившись к спинке кровати, и терпеливо ждал, пока Дин закончит. Увидев, что тот уже облизывает пальцы, ангел протянул ему бумажное полотенце. Дин благодарно кивнул, вытер рот и руки и вздохнул:

— Это было очешуенно. Ты лучше всех. Честно.

— Всегда пожалуйста, — с легкой улыбкой ответил Кас, — хоть мне и кажется, что когда ты ешь «горячие кармашки», то стонешь куда более страстно, чем когда находишься со мной.

— Полная хрень, — фыркнул Дин, — сейчас ты просто слушаешь более внимательно, потому что не занят кое-чем другим.

Спустя несколько секунд Кас, судя по всему, решил согласиться с такой позицией и откинулся назад, выжидающе смотря на Дина. Винчестер тут же вспомнил, что им предстоял разговор, как-то связанный с системой цветов. Взяв с тумбочки чашку с кофе, Дин уселся напротив Каса, сделал глоток и уточнил:

— Итак, что ты хотел обсудить?

— Прежде чем я начну, — задумчиво сказал Кас. Озабоченность в его голосе заставила Дина потянуться к ангелу, взять его за руку и переплести пальцы. Кас сжал ладонь в ответ и продолжил, — Я использую «красный», не потому, что мы находимся в середине сессии, а потому, что хочу особенно подчеркнуть, что сейчас мы не играем. Я хочу, чтобы ты был честным и открытым, не беспокоясь о правилах этикета или уважительном тоне.

Так, а вот это было новым. Ну, по крайней мере, использование стоп-слова вне сессии. Дин был определенно заинтригован. Подняв брови, он кивнул, но, увидев серьезный взгляд Каса, решил, что этого было недостаточно:

— Окей, я понял. Честный и открытый.

Кас кивнул и продолжил. Он явно если не репетировал свою речь, то тщательно продумывал её:

— Я хочу обсудить с тобой две вещи. Во-первых, вчера я сказал, что тебя ждет наказание… Ну, два наказания, если быть точным, но я говорю о той ситуации, когда ты назвал меня бесполой куклой и трусом, — Дин прикусил щеку, чтобы не рассмеяться от серьезного тона Каса, — Я много думал об этом. Несмотря на то, что сессии — важная часть нашей жизни, или, скорее, благодаря этому, некоторые вещи должны оставаться священными. В этот список, как мне кажется, входят и твои мысли. Призвав тебя к ответственности за то, что происходит у тебя в голове, я пересек опасную черту. Твои мысли — твоя территория. Я не должен заставлять тебя отвечать за них.

Кас замолчал, не сводя глаз с Дина, и через несколько секунд тот понял, что ангел ждет ответа. Немного ошарашенный происходящим, Винчестер всё же смог понять, что сейчас не лучшее время для его типичных шуток: это было бы чистой воды хамством. Дин еще раз сжал ладонь ангела, серьезно обдумал поднятый Касом вопрос и наконец заговорил:

— Не буду лгать и притворяться, что, когда ты в первый раз сказал мне, что у меня проблемы, у меня не было естественной реакции из серии «эй, это просто нечестно», — признал Дин, — но это абсолютно ничего не значит, потому что в половине случаев, когда ты поступаешь справедливо, я реагирую точно так же. Думаю… Ты прав. Мысли действительно выходят за рамки обычных действий, — Кас открыл рот, чтобы заговорить, но Дин поднял руку, прося тишины, — нет, послушай, детка. Они действительно выходят за рамки, но ситуация своего рода… уникальная. Да, когда я в первый раз назвал тебя бесполой куклой и трусом, я не думал, что ты меня услышишь. Но ведь я знал, что так произойдет, если я буду тебе молиться. Не то чтобы это была молитва, — губы Дина дернулись, — Но я концентрировался на тебе, так что вполне логично, что твой ангельский радар это уловил.

Кас кивнул, очаровательно нахмурившись, и Дин продолжил:

— Если бы мы говорили только о том случае, я бы согласился с тобой: не думаю, что мы должны пересекать эту черту. Но, — Дин глубоко вдохнул. Ангел выглядел чертовски заинтригованным: он явно не ожидал, что последует какое-то «но», — Твой взгляд, когда я в первый раз так тебя назвал… Я понял, что ты меня услышал. Так что когда я повторил эти слова во второй раз… Ну, в каком-то плане я сделал это намеренно. Я знал, что ты меня услышишь, и хотел этого. Честно говоря, я, наверное, сказал это про себя не потому, что не хотел, чтобы Сэм услышал, а потому, что знал: за произнесенные вслух слова придется платить. Я решил, что смогу уйти от наказания, ведь это была всего лишь мысль… Я намеренно провоцировал тебя , чтобы потом ты не смог меня наказать, ведь, если подумать, никто не может контролировать свои мысли.

Кас обдумал сказанное:

— Я ценю то, что ты говоришь правду. Да, ты легко мог бы, как ты говоришь, уйти от наказания. Тем не менее, я оставляю выбор за тобой.

— Если у меня хватает смелости назвать ангела господня трусливой бесполой куклой, то у меня, черт возьми, должно хватить смелости справиться с последствиями, — улыбнувшись, ответил Дин.

— Это делает тебе честь, — фыркнул ангел, поднимая их сплетенные руки и целуя тыльную сторону ладони Дина, — но мне кажется, что произошедшее заставляет нас задуматься о более важном вопросе…

— Что мы будем делать со сложившейся ситуацией в целом, да, — перебил Дин, кивая.

— Именно. Ты знаешь, что я пообещал никогда не читать твои мысли, но когда они прямо адресованы мне, я не могу от них закрыться. В общем, думаю, ты в курсе, где лежит грань… Разве что ты вполне можешь забыть о ней, когда твои эмоции бурлят?

Каса определенно интересовал ответ, и Дин был благодарен, что они подняли эту тему, решили разграничить мысли и действия, за которые охотник должен был нести ответственность. Дин знал, что может использовать стоп-слово не только во время сессии, но даже до её начала, то есть его никогда не накажут, если он на это не согласится, но всё равно было комфортнее заранее разложить всё по полочкам и определить границы дозволенного.