Подойдя к Касу, Сэм с осторожностью вручил ему все эти вещи. Ангел взял их по двум причинам: во-первых, он был слишком удивлен, чтобы отказаться, во-вторых, если рассуждать логически, предметы, принесенные Сэмом, были очень кстати. Сэм вернулся к двери, открыл замок и уже вышел было в коридор, но остановился на пороге:

— Знаешь, — мягко сказал он, обращаясь к Касу, — ты сам должен приносить всё это сюда, когда планируешь сессию. Гораздо разумнее заботиться о Дине сразу после того, как вы закончили, а не вести или нести его в спальню. Быть неподготовленным — это очень безответственно, Кас, а я знаю, как важен для тебя Дин. Мы обсудим это… И еще некоторые шаги, которые могли бы вам помочь, когда вы поднимитесь в библиотеку. До скорого!

Не дожидаясь ответа, Сэм ушел. Его шаги были настолько тихими, что он напоминал призрака. Дин попытался прокомментировать произошедшее, но так и не смог подобрать нужные слова.

Кас, казалось, был потрясен не меньше, но всё же смог совладать с собой:

— Ну… Как насчет апельсинового сока, Дин?

***

Несмотря на отчаянные попытки Дина, Кас отказался говорить о Сэме, пока скармливал охотнику два шоколадных батончика и медленно, но верно заставлял выпить сок («Это время принадлежит только нам с тобой, Дин, оно священно, я не позволю Сэму вмешаться»). Дин не стал уточнять, что Сэм и так уже вмешался дальше некуда, и даже воздержался от комментариев, когда увидел, что к бутылке с соком приклеена записка «выпей меня». Его задница была настолько чувствительной, что он чуть не подпрыгнул, когда Кас задел раздраженную кожу рукавом толстовки. К тому же, ангел не раз доказывал, что вполне не против шлепнуть Дина еще несколько раз, если тот будет слишком много болтать сразу после сессии, так что промолчать явно было мудрым решением. Закончив с едой, Кас остался сидеть на полу, нежно прижимая Дина к себе. Тот определенно наслаждался этим, уткнувшись в Каса и вдыхая запах солнечного света и мёда. Дин был готов заснуть прямо в объятиях ангела. Если забыть о вторжении Сэма, всё шло просто идеально.

Но чем больше Дин приходил в себя, тем больше задумывался о Сэме. Охотник на самом деле старался отвлечься от мыслей о брате и сосредоточиться на происходящем, на прикосновениях Каса, на том, что о нем заботились, что его любили… Не то чтобы плавный выход из сессии не приносил пользы. Дин чувствовал себя замечательно: расслабленный, спокойный, уверенный в себе, счастливый. Конечно, задница чертовски болела, но боль тоже приносила удовольствие, напоминая об убийственной сессии. Дин немного отклонился и посмотрел Касу в глаза:

— Детка, серьезно, всё хорошо. Это было очешуенно, я чувствую себя отлично, но нам нужно решить один вопрос.

Кас сощурился, но не раздраженно, а задумчиво. Он так пристально посмотрел на Дина, что тот подумал, не станцевать ли ему, чтобы развлечь ангела. То, что Кас увидел, видимо, удовлетворило его, потому что он кивнул и вздохнул:

— Не думаю, что нам есть, что решать, хотя мы могли бы часами ходить вокруг да около. По сути, с Сэмом что-то явно не так, и если он сам хочет сказать нам, что с ним происходит, думаю, не стоит откладывать эту беседу. Нужно постараться понять его.

— Понять его?! — охнул Дин, — Чувак, если ты думаешь, что он сможет придумать что-то, что оправдывало бы его вуайеристические наклонно…

— Не неси чушь. Я не собираюсь предлагать Сэму контролировать то, чем мы занимаемся, — ответил ангел. Дин представил, как Сэм наблюдает за их сексом и сосредоточенно делает пометки в блокноте, и усмехнулся, — однако я не думаю, что мы сможем прекратить происходящее, не зная истинных причин.

— Ну, вообще-то, — нерешительно сказал Дин, — мне кажется, мы и так знаем главную причину. Это мы. Мы сломали Сэма. Заставили его перейти от принятия к одержимости. Мы должны написать книгу о малоизвестной шестой стадии, через которую проходит человек, переживающий горе или потерю.

Кас не потрудился ответить, но помог Дину встать, крепко держа его, пока не стало понятно, что охотник вполне может справиться сам. Вместо того, чтобы избавиться от трусиков, Дин натянул их и зашипел от боли, когда шелк коснулся поврежденной кожи. Кас не смог скрыть улыбку, и Винчестер состроил такую гримасу, что ангел дернулся, словно собрался с силой шлепнуть его. Дин отпрыгнул где-то на метр, и Кас рассмеялся. Он как мог вытер безвозвратно потерявшей товарный вид толстовкой уже успевшую засохнуть сперму, потом принес Дину штаны и даже помог охотнику надеть их.

Они поднялись в душ, и Кас в знак уважения к полыхающей заднице Дина даже согласился сделать воду прохладной.

Смывая пот и остатки спермы, Дин думал, не наблюдает ли за ними Сэм. У младшего Винчестера словно было шестое чувство: его как магнитом притягивало к Дину и Касу, когда те проводили сессию или занимались сексом.

Когда они вернулись в спальню, Дин попытался вовлечь Каса в разговор о том, что могло случиться с Сэмом (ему всё еще не нравилась идея, что именно они сломали Сэма либо сексом, либо вполне дурацким планом по возвращению брата в мир живых).

— Одержимость?

— Татуировки работают, не говоря о том, что демоны не смогли бы пробраться в бункер.

— Проклятый предмет?

— Сэм не настолько безрассуден, чтобы касаться спрятанных в кладовых объектов, не предпринимая всевозможные меры предосторожности. Вспомни: именно он не хотел играть в ту игру, ибо не был уверен, что она из себя представляет.

— Мстительный дух?

— Что? Как и, что самое главное, зачем мстительному духу заставлять Сэма врываться к нам в самые интимные моменты?

— Знаешь, сам-то ты идеями не особо фонтанируешь, — проворчал Дин.

— Я уже всё сказал: мы должны воспользоваться желанием Сэма поговорить, узнать, в чем дело, и убедить твоего брата, что то, что он делает, просто неуместно.

— Ладно, ладно, — Дину вовсе не хотелось сидеть и обсуждать с братом свою личную жизнь (и вовсе не потому, что идея куда-то сесть Винчестера сейчас вообще не привлекала). Всё это было невероятно странно, но Кас, к сожалению, был прав. Эту проблему нельзя было просто проигнорировать.

Надев футболку, Дин кивнул, и они с Касом пошли в библиотеку. Сэм разбирал книжные завалы. За последние полтора часа он добился существенного прогресса, но прервался, как только услышал шаги. Обернувшись, Сэм улыбнулся и окинул Дина оценивающим взглядом. Он явно пытался понять, как тот себя чувствует, и это было так неловко, что Дин практически спрятался за Каса.

— Чувак, я в порядке, — сказал он, — так что хватит на меня так пялиться.

Сэм, видимо, пришел к такому же выводу, ибо кивнул и перевел взгляд на Каса:

— Что, у вас, парни, есть минутка?

— Да, мы определенно хотим услышать, что ты собираешься нам сказать, — сухо согласился Дин, сдерживаясь, чтобы не объяснить брату, насколько они хотели понять, что, черт возьми, творилось.

— Думаю, нам стоит присесть, — сказал Сэм, — Дин, там и для тебя есть стул.

Дин уже был готов послать Сэма с его командным тоном и попытками посадить брата на стул куда подальше, но заметил лежащую на сиденье мягкую подушку и заткнулся. Это было чертовски странно, но вполне продуманно. Звук, изданный увидевшим подушку ангелом, нельзя было классифицировать, но Дин был уверен, что Кас отнюдь не был доволен.

Дин неловко нарушил не менее неловкую тишину:

— Э-э, да, спасибо, Сэмми.

Он медленно, очень медленно сел на предложенное место. Сэм, опять же, наблюдал за этим так пристально, словно выслеживающий добычу хищник. Дин и Кас испепеляли его взглядами, пока он не кивнул и не сел напротив.

Сэм, конечно же, вовсе не был удивлен отражающимся на лицах его собеседников неудовольствием и сразу же самоуверенно начал:

— Я знаю, что сейчас вы озадачены и раздражены, и уважаю это. Я понимаю, что вам это всё кажется немного странным, и поэтому я решил, что если сперва сделаю определенные наблюдения, вам будет легче всё это принять.

Ладно… Это было еще страннее. Дин нахмурился и попытался понять, что происходило. Брови Каса сошлись в одну линию, а сам ангел смотрел на Сэма так, словно тот был головоломкой повышенной сложности. Они промолчали (а что, черт возьми, тут вообще было можно сказать?!), так что Сэм продолжил: