— Как я и думал. Сэм проходит через стадии горя.

— Чего?

— Элизабет Кюблер-Росс написала книгу, в которой предположила, что, испытывая горе или готовясь к смерти, человек проходит пять эмоциональных стадий.

— Ладно, кажется, я об этом где-то слышал. Но какое отношение это всё имеет к Сэму?

— Три первых стадии — отрицание, гнев и торг, — Кас замолчал, выжидающе глядя на Дина. Через несколько секунд до охотника дошло:

— Ох… Ох! Сегодня утром он вел себя так, словно ничего не произошло, весь такой веселый и так далее. Это было отрицание!

— Именно. А затем вспомни его реакцию, когда он натолкнулся на нас в подвале.

— Да, он был чертовски зол, — согласился Дин, — и, кажется, сегодня вечером он прошел через третью стадию.

Кас кивнул. Дин слегка поморщился и спросил:

— Просто на случай, если нам не удастся уберечь его от встречи с нашей сексуальной жизнью… Каковы две другие стадии? Они же не включают в себя убийство?

Кас выдавил улыбку и покачал головой:

— Нет, две последние стадии — это депрессия и принятие.

Обдумав услышанное, Дин пожал плечами:

— Надеюсь, он остановится на этом. Боже, когда мы отсюда выберемся, ему понадобится помощь специалиста или что-то в этом роде?

— Не знаю. Мы должны признать, что очень трудно быть запертым вместе с двумя парнями, один из которых — твой старший брат, с которого ты всегда брал пример, при условии, что у этих парней есть сексуальные отношения, зачастую выходящие за грань обычных. Отношения, которые они безуспешно пытаются от тебя скрыть.

— Ну, мы же не специально. Мы же не пошли заниматься непотребством на полу в его спальне.

— Нет, конечно, но всё равно мы должны были быть более осторожными, — Дин не мог не согласиться. Он никогда не предпринимал особых усилий, чтобы оградить Сэма. Не то чтобы он был эксгибиционистом, но они с Сэмом, как правило, жили и работали вместе, и Дин не стыдился своей любви к Касу. И не пытался ограничить их так называемые «ночные занятия», боясь, что Сэм случайно застанет их. Вообще, Сэм, хоть и раздраженный их склонностью «перепихиваться словно кролики», в целом относился к этому вполне спокойно. Но после… скольки? Четырех? Пяти? дней совместного заключения в бункере, когда он натолкнулся на занимающихся сексом Дина с Касом по меньшей мере… Дин нахмурился, пытаясь сосчитать. Так. Первый раз — в спальне, когда Кас будил Дина, второй раз — в котельной, третий — на полу в библиотеке, еще в подвале, потом опять в спальне. Получается, пять. Пять раз.

— Ну да, ты прав. На его месте я был бы очень расстроен, — признал Дин, — мне стоит сделать ему веганский безглютеновый пирог из брокколи или что-то в таком духе.

— Стоит. Или мы можем просто следить, чтобы этого не случилось вновь.

— Думаю, мы могли бы составить расписание или что-то подобное. Но мне бы не хотелось лишать наши отношения спонтанности, — нахмурился Дин.

— А никто и не говорил, — мягко сказал Кас, — что тебе обязательно знать, что будет написано в этом расписании. Я с удовольствием отдам один экземпляр Сэму, а второй оставлю себе.

Дин оценил это предложение, жуя очередной кусочек шоколадки. Нет ничего лучше пирога, но и Сникерсу нельзя отказать.

— А ты не думаешь, что это ему только повредит? Типа «о, Сэм, в следующий час или два тебе лучше не заглядывать в душ, потому что я буду трахать твоего брата, пока тот не начнет кричать, хорошего дня»?

Кас пытался выглядеть серьезным, но не смог сдержать улыбку:

— Если бы мы описывали всё так подробно, затея потеряла бы всякий смысл. Но даже если так, не лучше ли ему будет услышать это, чем внезапно застать нас на пике?

Дин не смог с этим поспорить, так что просто ткнул в Каса остатками сникерса:

— Кстати, насчет Сэма. Если с завтрака прошло уже 12 часов, он, должно быть, умирает от голода. На кухню он всё еще не заходит, но ему нужно топливо, чтобы поддерживать жизнь этой карликовой планеты, которую он называет своим телом.

Губы Каса слегка изогнулись:

— Нет, Сэм в порядке. Несколько дней назад я принес ему в комнату фрукты и мюсли, чтобы ему не требовалась наша помощь каждый раз, когда он хочет перекусить, и…

— Черт возьми, Кас, нам нужно прекратить потакать этому дерьму. Именно так и развиваются фобии, — на самом деле Дин не имел ни малейшего понятия о том, как развиваются фобии, но эта фраза звучала хорошо и правдоподобно.

— Возможно, но тогда мне казалось, что лучше всего будет хоть как-то облегчить участь Сэма, и так достаточно пострадавшего от наших рук. Во всяком случае, я хотел сказать, что, когда ты уснул после порки, — просто нечестно, что одно упоминание об этом заставило член Дина дернуться. Дин мысленно отдал себе строгий приказ (вниз, парень) и продолжил слушать Каса, — я подогрел остатки макарон с сыром и отнес их Сэму в знак примирения. Он был вполне доволен. Еще я принес ему бутерброд. Наверное, он все еще голоден, но умереть от этого ему не грозит.

Хорошо, конечно, что Кас проследил, чтобы Сэм получил хотя бы минимальное количество калорий, но в какой-то момент тому придется пройти курс экстренной терапии. Он не сможет всегда уклоняться от обязанности мыть посуду.

— Спасибо, что присмотрел за ним, Кас. До этого момента меня вообще не беспокоило, накормлен ли он.

— Вполне понятно. Большую часть времени твоё внимание было приковано к другому.

Дин подумал, что большую часть дня он просто проспал. И не только сегодня. У них с Касом и до этого было много сессий, довольно изматывающих, если быть честным, но всё равно даже после них Дин не спал так, как в эту метель. Сессии всегда оставляли его выжатым и измотанным. Не то чтобы он жаловался…

Его хронический недосып растянулся на многие месяцы, и если когда и можно было наверстать упущенное, так это сейчас, когда никто не мог их потревожить.

Встав, чтобы выкинуть обертку от Сникерса, Дин заметил, что Кас успел переодеться. Подойдя к прислонившемуся к стене ангелу, Винчестер обнял его за шею, притягивая для поцелуя. Кас с готовностью прижался к губам Дина, но этого сладкого, в каком-то плане девственного поцелуя ему явно не хватило. Через несколько секунд он надавил языком на губы Дина, заставляя их приоткрыться. Дин подчинился, встречаясь своим языком с языком Каса и чуть наклоняя голову. Он любил то, что, несмотря на их частый умопомрачительный секс, они вполне могли просто целоваться несколько часов без каких-либо намеков на продолжение. Возможно, это происходило из-за того, что для Каса и любовь, и секс были в новинку.

Несмотря на то, что он был буквально старше всего, Кас большую часть своей жизни провел, по его собственным словам, созерцая, как чудесен замысел божий. Этот чудесный замысел, по-видимому, не имел ничего общего с сексом. Сам Дин был в ужасе от мысли о бесконечных тысячелетиях без перепихона, но Кас уверил его, что ангелы обычно не подвержены тем желаниям, что управляют человечеством. Даже обретя сосуд, Кас по-прежнему не нуждался в пище и отдыхе, хотя мог бы поесть и поспать, если бы захотел. Наверное, он вполне мог бы обойтись и без секса, и обходился, пока не столкнулся с Дином. Сейчас, конечно, всё изменилось, и ангел, черт его возьми, стал ненасытным… хотя Дин был не особо против.

Но всё равно многое из того, чем они занимались, для Каса было ново, и он исследовал неизведанное с практически маниакальным энтузиазмом. Честно говоря, кое-что было новым и для Дина. Не секс, конечно. У него было чертовски много секса и с женщинами, и с мужчинами задолго до того, как он понял, что ангелы были не просто плодом воображения патерналистской религии. Он даже пару раз связывался с БДСМ, но исключительно в позиции доминанта. Дин знал, что его привлекала идея отдавать и забирать контроль, но мысль о том, чтобы довериться кому-то другому, заставляла скрипеть зубами. Особенно если учесть, чем он занимался и сколько встречал существ, которые бы с превеликим удовольствием заполучили беспомощного и связанного Винчестера в свои лапы.