- Торин, они зовут меня, и я пойду. Ты же сам всячески приучаешь меня к дипломатии.
- Тогда я пойду с тобой!
- Но тебя никто не зовет туда!
Взгляд ее был тверже алмаза. Фиа поднялась и на глазах у всех направилась к выходу из горы. В тот миг она была столь величественна и прекрасна, что сам Торин — разозленный и не ожидавший от супруги такой решимости и прямоты речей — не смотрелся бы королем рядом с нею. А может быть, она наконец явила всем свою высшую божественную сущность, на фоне которой все потехи гостей над ее прежними неловкостями показались досадной ошибкой. Она была и правда выше и сильнее всех мирских предрассудков. Она не намерена была безропотно слушаться даже коронованного супруга, и уж точно не собиралась жить в стороне от публичных дел. Она ушла — оставив всех в напряженной тишине. И Торин уже знал, какое решение она примет в отношении пострадавших соседей, как решит поступить, и что потом скажет ему. Впрочем, Фиа даже ничего не сказала. Вернулась, укоризненно посмотрела на него и скрылась в подгорных чертогах. На ней не было ни единого украшения, не было оружия — она отдала их погорельцам, ибо больше ей нечего было им отдать. Идти вслед за ней было выше его сил, да и бессмысленно. Такого взгляда он не видел никогда раньше, она явно не хотела ни о чем с ним говорить. Все тело объял холод, возникло ощущение, что Фиа уже нет в горе.
Забыв обо всем на свете, гном бросился прочь от гостей, вихрем влетел в их опочивальню, где нашел лишь подаренные ей королевские одеяния. Она забрала свои старые шкуры, свое простое оружие и ушла.
========== Часть 6, глава 4 ==========
Солнечный день сменился мрачной холодной ночью. Гости разъехались, каждый говорил Торину, что все образумится, и он был во всем прав. Просто женское сердце его избранницы раскрылось перед чужим горем, и это вполне похоже на всех женщин. Одним из последних Эребор покидал Даин, устроив кузену напоследок целую нравоучительную беседу о том, что тот не слушал его советов и настоял на свадьбе с чужим, да еще и непокорным существом. Впрочем, при желании их союз можно попытаться объявить незаконным… Торин чуть не бросился на него. В душе его бушевала такая буря, что к нему и правда страшно было приближаться. Даже близкие друзья не решались заговаривать с ним, выжидая время и искренне надеясь, что Фиа вернется. Только она могла вновь привести его в равновесие. Пока же из тьмы в пустоту летели лишь крики да топоры… Он был неуправляем. Он был почти безумен. Созвав всех на совет, открыто заявил, что будет мстить людям и эльфам. Их оставалось совсем мало — кому и как можно было отомстить, не имея ни армии, ни веских оснований для какой-либо мести? Их лишь попросили о помощи, они отказали. Фиа не приняла такого решения и ушла — возможно, не надолго, хотя Торин чувствовал другое. Она теперь долго не придет, а если она не придет совсем, он будет в одиночку биться со всеми виновниками этого несчастья, пока не погибнет.
Лагерь эльфов и людей был устроен совсем рядом, и Бильбо вспомнил о спрятанном у него камне. Беда случилась. Благодаря камню или же без него — не важно. Хоббит чувствовал, что должен исполнить поручение Фиа или хотя бы рассказать о ее словах кому-то мудрому и достойному доверия. За ним никто не устанавливал слежки, однако хоббит предпочел действовать ночью и в глубокой тьме улизнул из горы, использовав свое кольцо. Достигнув временного лагеря, он тут же попался часовым и сказал, что хочет говорить с королем эльфов. На полурослика посмотрели с недоверием, спросили, о чем он намерен говорить со столь важной особой. Применив все свое красноречие, Бильбо страстно убедил всех, что дело касается инцидента под горой, не терпит отлагательств, и он несет Трандуилу послание от Ее Величества королевы Эребора. После упоминания новой владычицы горы он был принят мгновенно.
В душе эльфа царила смута. Они, бесспорно, рассчитывали на то, что королева откликнется и поможет невинно пострадавшим людям, но ни у кого изначально не возникало и мысли, что она бросит своего любимого супруга, уйдет прочь из горы и повергнет Торина в форменное безумие. Трандуил очень расстроился, не получив никакого обещанного послания, но поразился, увидев в руках хоббита камень.
- Аркенстон? Где ты взял его? Ты нашел его в горе и не отдал королю? Да если он узнает об этом, он просто убьет тебя! Лучше верни сокровище на место!
Трандуил был прав, изначально Бильбо и сам хотел незаметно подкинуть алмаз его законному владельцу или передать через Фиа. Но тут пришлось ему во всех подробностях рассказывать о сокрытой в камне беде и желании королевы избавиться от огромного кристалла. Рассказ его эльф воспринял с недоверием, но у него не было оснований не доверять способностям Фиа. Хотя, возможно, хоббит придумал всю эту историю о разговоре с волшебницей и вынашивал в отношении Аркенстона некие собственные планы? В любом случае, отправлять столь бесценную реликвию обратно в гору с хоббитом было глупо и бессмысленно. Тут по-настоящему нужен был совет мудрейшего из мудрых. Камень остался в руках эльфа. Бильбо же отказался от предложенного ему политического убежища и той же ночью вернулся обратно в гору. При мысли о том, что Торин узнает о содеянном им воровстве и, по сути, предательстве, все тело его тряслось в лихорадке. Но сбежать сейчас из горы — значило самому признать факт этого предательства и повергнуть несчастного гнома в еще большую пучину гнева и горя…
Два дня прошло относительно спокойно, словно на отдалении камень и правда действовал меньше. Король Эребора закрылся в своих чертогах и под страхом жестокого наказания велел не беспокоить его. Он не принимал ни еды, ни воды. Лишь водил руками по одежде, которую она надевала, вдыхал запах вещей, к которым прикасались ее руки, прижимал к груди свадебное платье любимой и немыми мольбами звал ее, умолял вернуться к нему.
Все случившееся было по настоящему тяжелой трагедией, в которой даже некого было обвинить. Торина поддержали все сородичи-гномы, Фиа поступила по зову сердца и чести, людям тоже было некуда деваться. Оставалось напряженно ждать, когда волшебница остынет и сжалится над своим супругом. Кили и Фили тщетно призывали к себе ее сестер в надежде получить от них помощь или хоть какую-то весть. Архидриады ушли, очевидно, продемонстрировав разумным свое единство и схожесть позиции. Владыка эльфов дождался, наконец, столь нужной встречи, в ходе которой надеялся разрешить возникший конфликт и принять верное решение.
Серый волшебник сумел появиться рядом лишь сейчас — спеша в освобожденный город на счастливую свадьбу и попав в итоге во мрак горя и непонимания. Трандуил мгновенно увел его в свою палатку и показал бриллиант.
- Аркенстон? Откуда он у тебя?
Вся эта история звучала глупо и неправдоподобно. Гэндальф напряженно думал над поступком Бильбо, словами Фиа. Руки его водили по камню, но не чувствовали никакого зла. Он мог искренне поверить в то, что хоббит стянул артефакт, а после просто не решался отдать его Торину. Но как понять его обращение к волшебнице? Ее требование уничтожить драгоценность? Даже мудрец не мог с точностью сказать — была ли это выдумка Бильбо или сущая правда. Он не знал архидриад, и не мог судить о них. Между тем, обладание Аркенстоном, безусловно, давало им управу над Торином. Какое бы безумие не охватило гнома, он ни за что не оставит им этот камень и пойдет на все за обладание им. Гэндальф уж точно знал это и предложил эльфам необычный план. Идея могла показаться жестокой по отношению к гномам. Но и изначальная их алчность должна была снискать наказание, и обезумевшего короля нужно было заставить вновь мыслить рационально, исправить допущенную ошибку и, таким образом, создать почву для возвращения любимой.
Ранним утром Торину пришлось покинуть место своего уединения. К горе приближалась многочисленная совместная делегация эльфов и людей под флагами Трандуила. В затуманенное горем сознание острыми стрелами вонзались слова о том, что уход королевы не случаен и явился прямым следствием жестокого отношения к пострадавшему городу. Посему у Торина есть возможность все исправить, оказать разумную помощь жителям, оставшимся без крова и, таким образом, вернуть свою возлюбленную. Ответ короля поразил всех своей дерзостью и прямотой.
