Илон был малоразговорчив. В авангард он послал Роно и Афира, а сам ехал бок о бок с Сергеем. Ящеры споро трусили по тракту ноздря в ноздрю по свежему ветерку. Кабез инструктировал Сергея, словно и не было в последние дни разговоров по составлению плана.

– Лагерь выкормышей Хаблада находится в двух лигах от столицы Асвед, где живет вождь. Ханди частенько наведывается туда, проверяет, чему учит его помощник молодых шакалят. Дорога многолюдна, легко потерять нужного человека. Я покажу, как лучше пробраться к лагерю незаметно. Там есть овраги, где легко спрятать корнуто. А дальше действуй, как сам считаешь нужным.

– Да не напрягайся, командир, – успокаивал его Сергей. – От того, что ты десятый раз повторяешь, что нужно быть осторожным, мне это не поможет. Приедем на место, осмотримся.

В ранний час на тракте было малолюдно. Пару раз встречались повозки, запряженные понурыми лошадками, на которых корнуто смотрели как на потенциальную пищу. Лошадки это понимали и ускорялись, чтобы быстрее миновать опасное соседство.

Через пару часов сделали первый привал на опушке леса, где из-под земли бил родник. Съехали с тракта, напоили ящеров из кожаных ведер, чтобы не поганить подземный ключ, перекусили, кинули по куску мяса зверям. И уже лесом, удаляясь от дороги, виляющей подобно хвосту змеи среди лесистых холмов, стали пробираться едва видимыми тропами в направлении степи.

Низовцев никогда не видел степи, как-то больше проживая в тех местах, которые преимущественно были заняты лесами. Но эта степь, пробудившаяся после зимних холодов и метелей, его очаровала. Даже не хотелось топтать такую красоту лапами ящеров. Здесь пунцовели маки, низкорослые ирис с желтыми и фиолетовыми цветами перемежались с желтыми же и красными тюльпанами. То здесь, то чуть подальше от основного маршрута «куатры» мелькали поляны пахучей фиалки и белой с лиловым оттенком анемоны. Здесь все цвело и пахло под мягким весенним солнышком. Степь торопилась жить, пока жаркое летнее солнце не иссушило и не выжгло своими безжалостными лучами эту красоту. Если бы не это обстоятельство, Сергей согласился бы здесь поселиться. Но он представлял, что творится летом. Унылые, однообразные и безрадостные картины безжизненной земли, жаркое солнце, марево, тучи мошки, знойные ветра, поднимающие кучи сухих и оторвавшихся от почвы растений, пыль и песок.

А сейчас дух захватывало от цветущего ковыля, волнами ходящего под теплым ветерком. Дикий восторг овладел Сергеем, хотелось погнать Чероки по серебристо-зеленому морю и погрузиться в красный прибой тюльпанов. Однообразие цветущего степного ковра разбавлялось цепью холмов, протянувшихся вдоль движения отряда справа и слева. Именно туда направлялся Илон. Он объяснил, что, используя лощины и балки, можно скрытно подобраться к лагерю Хаблада. Охраны там наверняка не будет, потому что свободно гуляющие корнуто сами по себе хорошая стража. Степные саурусы способны учуять чужака и поднять такой шум, что проще не усложнять себе жизнь и обходить такие места за несколько лиг.

Пару раз Роно или Сакал, меняющие друг друга в головном дозоре, поднимали тревогу, и тогда приходилось спешиваться и прятаться в высоком ковыле. Хуже обстояло дело с корнуто, которых в силу физиологических особенностей нельзя было уложить на землю. Степняцкие дозоры появлялись то справа, то слева по ходу движения, но находились слишком далеко, чтобы можно толком разглядеть, чьи звери неторопливо шагают в высокой траве. Может, просто разгуливают, отпущенные своими хозяевами? И такое могло прийти в голову степнякам. Сергею так хотелось думать.

Глубокого оврага, к которому кабез Илон так тщательно пробирался, они достигли после полудня, и, спустившись вниз, сразу обнаружили жиденький ручеек, бегущий неизвестно откуда и теряющийся в траве. Напились, отдохнули и продолжили путь. К лагерю Хаблада, точнее, к месту, откуда этот лагерь хорошо просматривался, пришли в сумерках.

Место для наблюдения природа словно специально готовила с особой тщательностью. Неглубокая лощина находилась вдали от основных трасс передвижения степных дозоров, что сразу заметил Сергей; мягкая густая трава как нельзя лучше подходила для отдыха. Несколько невысоких деревьев с распустившейся листвой могли надежно укрывать от дневного солнца. И родничок добавлял Низовцеву оптимизма. Без воды не останется. Сколько ему придется здесь находиться — знал один лишь Тарх. Оставив корнуто внизу с парнями, Илон и Сергей поднялись на гребень холма и легли, внимательно разглядывая лагерь.

– На ночь мы останемся с тобой, а на рассвете отправимся обратно, – нарушил молчание Илон. – Сейчас скажу ребятам, чтобы настреляли дичи. Тебе же надо кормить своего Чероки. Советы давать не буду, не маленький, сам знаешь, что делать. Но предупреждаю: сейчас у тварей время случки, держи корнуто привязанным. Если учует самку – помчится к ней. Сам-то ничего сделать еще не сможет, но тебя сдаст с головой. А степняки не следят за породой, все на случай полагаются. Они перед нашим Саргалом — сопливые младенцы. Пускают своих самок свободно гулять по степи. В этом главная опасность.

— Учту, спасибо, – кивнул Сергей, приподнимая карабин. Оптика сразу приблизила рощу, в которой вольготно раскинулся лагерь Хаблада. Далековато будет, километра полтора. Чтобы гарантированно завалить плохого парня из его карабина, придется с величайшей осторожностью подбираться к объекту. На все про все два-три выстрела у него будет, но это в лучшем случае. Значит, надо обойтись одним. Сергей предпочел бы работать с четырехсот метров, отклонение будет не критичным. Кстати, неподалеку есть холмики подходящие, где можно с комфортом устроиться. Как раз метров пятьсот-шестьсот будет. Заранее продумать пути отхода с позиции….

— Ладно, не буду тебе мешать, – понял Илон, что стрелок погрузился в свои собственные мысли, и сполз вниз, и только тогда встал на ноги.

Сергей еще раз просмотрел лагерь. Два шалаша в глубине рощи, какая-то хитромудрая палатка, возле которой суетится степняк. Явно не Хаблад, больше на прислугу похож. Вообще, затея с отстрелом с самого начала вызвала у Сергея скептическую улыбку. Не зная клиента в лицо как вообще можно выполнить задание? Деревянный амулет-наводчик – это ведь не лазерная система наведения по определенному маркеру. Как он будет действовать? А если выйдет ошибка, и Сергей грохнет не того гражданина? С максимальной уверенностью можно сказать, что обратно тирадору не суждено будет вернуться домой. Прислушался к своим ощущениям. Ментальная связь с Хабладом не устанавливалась, что и требовалось доказать. Амулет не вертелся, не пищал, не издавал каких-то других звуков. Обычная деревяшка с магическими надписями.

Тихо вздохнув, Сергей сполз вниз и направился к своим парням, готовящимся ко сну. Никаких костров, режим полного молчания и глубокого погружения. Им хорошо: утром свалят, а каково будет ему? Сколько дней он сможет так продержаться?

Если входишь в игру — заранее побеспокойся, как из нее выйти

Караван с посланцами императора Д`Хаарии достиг пределов земель Роха, когда весна была уже в самом разгаре. Оставив за спиной более трехсот фарсангов[1], насыщенных бесконечными переходами и долгими отдыхами большого посольства, кавалькада всадников, выполнявших роль авангарда, встретила большую группу степняков. Часть всадников клана Герпир восседали на саурусах. Другая половина выстроилась неровной цепочкой на крупных двурогих кесалях, вздернув вверх двузубые пики. На древках копий висели бунчуки из шкур степных волков и лисиц.

Посольство заметили еще задолго до того, как последний всадник втянулся в широкий проход между древними курганами, отмечающими естественную границу между Рохом и безвестных земель, за которыми и начиналась, собственно, империя Д`Хаария.

Сторожевой дозор остановился и стал ожидать приближения степняков. Невиданные здесь корнуто, невысокие, гибкие, с коротким мощным коротким хвостом, с вытянутой длинной мордой, на которую накинута гибкая серебряная шлейка с прочной уздой, короткие передние лапы с чрезвычайно острыми когтями, привлекли внимание аборигенов. Твари были чем-то схожи с саурусами, но отличались не только гладкой зеленоватой кожей, но и странными отростками на задних лапах. Эти отростки на вид были костяными выростами, вроде шипов, и на конце сужались, образуя довольно опасное естественное оружие. Такое шило могло запросто пропороть плоть противника или серьезно повредить лапы чужого корнуто.