Внезапно Алена пискнула и схватила Низовцева рукой за плечо. Сергей немного отвлекся и не заметил, как из лесного домишки появился колоритный персонаж. Кажется, писаки не врали. Не иначе сами сюда изредка заходили, чтобы срисовать портрет лесной ведьмы вживую. Она таковой и оказалась, как ее любили изображать: сморщенная, горбатая, с редкой паклей волос, да еще прихрамывающая на одну ногу. Старуха накинула на плечи старую куртку из козьей шкуры, а на худых ногах болтались валенки. Подойдя к воротам, она оперлась на клюку и улыбнулась во весь рот, обнажая несколько кривых желтых зубов.
– Дождалась, кажется, мать! – громко сказала она неведомо кому, может – себе. – Ну, чего встал, красавчик? Заводи коня…тьфу, девицу красную, если она не побоится, да и сам отдохни. Ой, да не смотри ты так на меня! Испугался, поди?
– С ума сойти! – Сергей прислонил лыжи к забору. – Ты еще и разговариваешь!
– Чай, не в глуши живу, – захихикала старуха, – заходят иногда в гости люди любопытные и интересные! Ну, а ты где бродил столько времени? Думала, уже не дождусь! А вот девицу с собой зря притащил! Обуза!
Низовцев, скрывая удивление, посмотрел на Алену. Девушка раскраснелась на морозе, но сейчас от ее улыбки не осталось и следа. Слишком уж все для нее выглядело необычным.
– Мне это не нравится, – заявила она, встав как вкопанная.
– В дом-то пригласишь? – поинтересовался Сергей.
– А зря, что ли, на улицу вышла? – ухмыльнулась отшельница. – Тебя ведь встретить вышла! Заходи! И ты тоже заходи, красна девица! Волки придут – потом не бегай по двору и не визжи! Не пущу!
– Волки? – захлопала ресницами Алена.
– Два. Живут они здесь, охраняют меня, – совсем обыденно пояснила старуха и повернулась спиной к гостям, словно знала, что после этих слов оба как миленькие пойдут в избушку.
Окошко скудно освещало маленькое помещение лесной отшельницы. Здесь кроме деревянных полатей в углу, каменной печки, грубо сколоченного стола и двух лавок из мебели ничего не было. Нет, в темном углу виднелся шкафчик, который как-то не вписывался в антураж ведьминого жилья. Потому что явно был частью кухонного гарнитура с отбитым по углам пластиком, уже покрытым сажей и грязью. Даже ручки изящные до сих пор живые.
Пол был устлан пожухлым лапником, под которым с тихим шуршанием копошились мыши. Одна из них порскнула из-под ног Низовцева и скрылась под полатями.
– Присаживайтесь, не торчите пнями посредине, – старуха без какого-либо кряхтения уселась на одну из лавок, и без всякого предисловия, не дождавшись, пока гости устроятся, сказала: – Чувствую, что не зря занесло тебя сюда, солдатик. Тянет тебя к таким местам.
– Я не солдат, – хмыкнул Сергей.
– Но ведь был им? Служил, присягу давал, кровь проливал? Ну, вот, молчишь! Осознал, что я про тебя многое ведаю? Ждет тебя дорога, даже если ты ее не желаешь. Оружие, смотрю, взял. Все, как и предполагалось!
Ведьма удовлетворенно захихикала. Алена, сидя рядом с Низовцевым, нашла его руку и крепко вцепилась в нее.
– Какая дорога? – полюбопытствовал Сергей. – Куда?
– В чужой мир. Даже если ты будешь сейчас смеяться – все равно это произойдет. Твоя судьба предопределена. Не сегодня – так завтра там будешь. Девицу не вздумай за собой тащить. Пропасть может. Не ее это путь.
– Откуда вы знаете? – неожиданно осмелела Алена. – Вещуны тоже ошибаются!
– Уверена в себе? – снова захихикала отшельница. – Тогда отговаривать не буду. Сама хлебнешь полную чашу на чужбине….
– Чушь какая, – прошептала девушка. – Чужбина, страдания…. Мы находимся в Сибири, в центре России, в самой ее глубинке! Какая чужбина? Але, женщина!
– За воротами, – кивнула ведьма, – за калиточкой начинается путь ваш неведомый!
– Серж, нам надо идти, – решительно встала лыжница. – Уже полдень, нас будут искать, волноваться. Я уже не та девочка, которая верит в россказни спятивших старух! Спасибо, что дали погреться!
На улице раздалось громкое карканье, отшельница, как будто и не обидевшись на слова девушки, оживленно приподнялась с лавки и довольно споро заковыляла к двери. Распахнула ее, впуская внутрь клубы морозного пара, а в нем, важно вышагивая по полу, появился большой ворон. Он еще раз каркнул и прыгнул на лавку, где сидела старуха, после чего, наклонив голову, пристально посмотрел на Сергея маленькими бусинками глаз.
– Вам пора, – совершенно нормальным голосом произнесла ведьма, – скоро темнеть начнет. Здесь рано сумерки начинаются.
– А как же я попаду туда, куда ты мне пророчишь? – с усмешкой спросил Низовцев. – Все остается в силе?
– Забудь, что я говорила, – махнула рукой отшельница. – Идите, да не пугайтесь, если волков увидите. Это мои волки. Они спокойные.
Уходили они от старухи в полном молчании, немного ошарашенные странной встречей и словами о каких-то изменениях в своей жизни. Миновав опушку, Алена встала на лыжи и первой заскользила по своим же следам. Сергей не отставал от нее, уже привычно войдя в ритм движения. Взглянув на часы, он удивился. Уже было три часа дня. Уходили с «площадки» в девять утра. Выходит, что по лесу они бродили шесть часов. Но по ощущениям – никак не больше двух-трех часов. Странно.
– Тяжело жить в одиночестве в глуши, – сказала вдруг Алена, нарушив молчание. – У бабки, кажется, крыша съехала. Столько наговорила, что не по себе стало. Как думаешь, Сергей, может, стоит послать сюда помощь? МЧС там, психологов….
– Она не живет в одиночестве, – усмехнулся водитель, – к ней частенько люди наведываются. Это она просто комедию ломала. Старуха еще при ясной памяти. Но вот про точку перехода не стала говорить.
– Про какую точку? – не поняла девушка.
– Аномальная зона, которая искажает соприкосновение миров, – пояснил Сергей. – Она – страж этой зоны, на кого-то морок насылает, кого-то спасает. Меня в избранники по какому-то признаку выбрала. Честно, не могу понять, что все это значит.
– Это значит, что спятившая с ума старуха таким образом развлекается! И ты этому веришь? – фыркнула Алена. – Стой! Подожди-ка! Тебе не кажется, что мы не шли этой дорогой?
– Освещение по-другому падает, вот и кажется, что дорога другая. Лыжня та же самая….
– Лыжня – да, – согласилась Алена, – но я вижу какие-то странные следы рядом. Трехпалые, широко расставленные. Это волки, да?
– Не знаю, – улыбнулся Сергей, видя, как потешно городская девчонка вычисляет следы животных. – У волка, если мне память не изменяет, след меньше, а этот похож на крупного зверя, ну, что-то вроде динозавра.
– Смотри вправо! – воскликнула Алена, тыча палкой в заросли густого молодого ельника. – Что там? На динозавра похож, так и есть! Ой, мама!
Сергей успел заметить, как между стволами мелькнула крупная фигура какого-то зверя. Крупного, но, тем не менее, приземистого, грязновато-белого, с длинной шеей и на двух лапах. А еще ему показалось, что на этом животном кто-то сидел, прижавшись к крупу для большей маскировки.
– Ты видел? – возбужденно крикнула Алена и помчалась по лыжне.
– Стой! – запоздало заволновался Низовцев. Просто сейчас влетит во что-нибудь, шею свернет. А оно ему надо? Место действительно какое-то другое. Неужели заплутали?
Он покачал головой, и с силой отталкиваясь палками, заскользил следом за бегущей девушкой. Ее яркая куртка мелькала среди замшелых деревьев и покрытых инеем кустарников. Алена проехала еще несколько метров и вдруг остановилась, после чего стала пятиться назад. Именно пятиться, что на лыжах было не совсем удобно и логично. Сначала Сергей ничего не понял, но когда подъехал к ней, сам оторопело уставился на то, чего по его разумению, вообще не должно было быть здесь. В нескольких метрах от них полукругом стояли настоящие двуногие ящеры высотой схожие с обычной лошадью, но из-за холки выглядевшие гораздо крупнее, грязно-белой окраски и в количестве четырех особей. Они шумно дышали через приплюснутые ноздри, и морозный пар периодически окутывал животных. Бока их глубоко западали от дыхания, а длинные шеи беспрестанно двигались из стороны в сторону. С маленькой головы спускался костистый гребень. Сергей даже разглядел передние конечности с тремя пальцами, на которых шевелятся совсем не игрушечные когти. Ладно бы эта групповая галлюцинация оканчивалась только показом доисторических животных, пусть и заметно обмельчавших. Но на этих самых ящерах сидели люди в теплых меховых куртках и сапогах. На головах у них были мохнатые шапки, закрывающие уши широкими клапанами. Они сжимали ногами бока своих «лошадок» и крепко держали поводья одной рукой. В другой руке, причем у каждого, было у кого двузубое копье, а у кого и настоящее ружье, пусть и отличающееся по конструкции от всех известных Сергею типов огнестрела, но это было именно ружье. Уж в этом любой мужик мог разобраться. Низовцев еще успел заметить, что на одном ящере всадника не было.
