- Следующий раз будет последним.

И Ева погрузилась еще глубже во тьму.

Комментарий к 10. Больше ангста!

====== 11. ======

Лизандр, готовив завтрак, внезапно услышал истошный крик на втором этаже. Бросив готовку, он мгновенно ринулся наверх, и с силой распахнув дверь, увидел сотрясающуюся от рыданий Еву, которая сидела на кровати, закрыв лицо руками.

— Я не могу больше, не могу. — шептала она не своим голосом, и мужчина понял, что ей срочно нужно успокоительное. — Лучше умереть, чем снова и снова терпеть такое…

— Принцесса! — воскликнул Лизандр и, присев на краешек кровати, взял девушку за плечи и слегка встряхнул ее. — Не смейте говорить такие вещи, человеческая жизнь бесценна, такое говорить — страшный грех.

— Моя жизнь не стоит и гроша! — вскричала Ева, исцарапав себе щеки: она была похожа на умалишенную. — Я хочу умереть!!!

— Сидите на месте и не двигайтесь! — приказал Лизандр, не на шутку испугавшись состояния принцессы, — я сейчас же принесу вам успокоительное! — и как можно быстрее мистер Эйнсворт направился в свою комнату за таблетками. Едва он забрал их, как вдруг услышал характерный звук захлопывающейся двери и поворот ключа в замке.

Ринувшись в комнату, Лизандр увидел, что на кровати никого не было. Подбежав к ванной, он дернул за ручку двери — но та была закрыта. Прислонив ухо к замочной скважине, Лизандр услышал, как Ева набирала воду в ванной.

— Принцесса, прошу, откройте дверь, — нарочито спокойным голосом попросил он, но в его тоне слышался неописуемый страх. — Не бойтесь, мы просто поговорим, и вы примете лекарство…

— Все в порядке, мистер Эйнсворт, не беспокойтесь, — раздался ответ Евы, и Лизандр вздрогнул от того, насколько бесцветным и безжизненным был голос. — Я приму ванную и успокоюсь. Не о чем волноваться. Мне не нужны никакие лекарства.

— Принцесса, простите меня, но я вынужден открыть дверь, — ледяным голосом молвил Лизандр. — В таком душевном состоянии вам невозможно доверять.

Ответа не последовало. Лизандр, смертельно побледнев, снова ринулся к себе в комнату и, схватив старинный револьвер, принадлежавший его семье, снова вбежал к Еве. Раздался выстрел — замок сломался, и Лизандр вошел в ванную комнату. С губ мужчины вырвался стон — Наоми лежала в ванной, в шелковой ночнушке и со снятым медальоном, который валялся на полу, рядом с окровавленным ножом. Рука девушки, державшая оружие, бессильно повисла, длинными тонкими пальцами словно указывая на нож, а вторая лежала в воде, которая быстро окрашивалась в рубиново-красный цвет.

— Черт! — проревел Лизандр и бросился к девушке.

Следующие несколько дней прошли в мучении. Ева наотрез отказывалась есть, не вставала с кровати, и стоило хоть ненадолго отвести от нее взгляд, тут же пыталась покончить с собой. Лизандр понимал, что нужно сделать что-то с психологическим состоянием девушки, и его внезапно осенила идея. Опасная идея, но, казалось, иного выхода не было.

Наоми снова видела кошмар. Едва уснув, она погрузилась в страшный беспокойный сон, где за ней гналось Нечто, обладающее лицом мертвого Хиро, гнилыми руками и жутким зловонным дыханием. Оно гналось за девушкой, пытаясь коснуться ее, и Наоми бежала со всех сил, понимая, что из темноты направляется во тьму, откуда нет спасения. Внезапно руки начали догонять, а Наоми спотыкаться. Она почувствовала, будто нечто нависло над ней, придавливая к земле и закрывая путь к побегу. Дыхание замедлилось, резко стало холодно и наступила тьма. Девушка чувствовала, как Нечто уже протягивало к ней руки, практически поймав ее, как вдруг, в самый последний момент, оно отступило — зловонное дыхание исчезло, тьма расступилась и стало тепло.

Наоми почувствовала, как кто-то необыкновенно нежно обнял ее, прижав к сердцу. Девушка почувствовала знакомое тепло, нежный запах и необыкновенное чувство защищенности и спокойствия.

— Мама… — тихо прошептала Наоми и крепче обняла ее. — Мамочка. — шептала девушка, и по щекам покатились слезы облегчения — боль отступала.

— Наоми, — раздался нежный голос, и чья-то рука необыкновенно ласково провела по волосам девушки. — Доченька, как же ты настрадалась…

Узнав голос, принцесса резко распахнула глаза: Сольвейг лежала на кровати вместе с дочерью, обнимая ее: глаза королевы были полны слез.

— Мамочка, это ты!.. — расплакалась Наоми и, громко всхлипнув, резко схватила ее за шею и уткнулась ей в плечо, как маленький ребенок. — Мамочка, я хочу умереть! Зачем я вообще появилась на свет, зачем?!

— Девочка моя, — тихо ответила Сольвейг, прижав к себе дочь еще сильнее. — Как же зачем? Ты родилась, чтобы стать любимой, чтобы быть счастливой. ты нужна мне, мое сердце, ты самое ценное мое сокровище…

— Мама, почему ты мне не рассказала, что Алекси — проклятый близнец папы? — продолжала рыдать Наоми. — Почему ты вышла за замуж за папу, если знала, ведь тогда бы ничего этого не произошло … Мамочка, мне так больно! Я виновата в том, что мой возлюбленный постоянно умирает, я виновата в грядущем Хаосе, я виновата во всем!

— Родная моя, — Сольвейг нежно провела по лицу дочери, смахивая ее слезы, — прошу тебя, выслушай, я тебе расскажу всю правду. У тебя золотое сердце, ты очень добрая и отзывчивая девочка, ты не можешь быть причиной всего несчастья. Не делай виноватой себя…

— Почему ты вышла замуж за папу? — резко привстала с места Наоми, серьезно взглянув в глаза матери. — Прошу, скажи мне правду, зачем ты продлила род тому, кому суждено было погибнуть? Зачем ты сделала это, скажи, зачем родила меня?..

Увидев взгляд дочери, Сольвейг поняла, что сейчас не в силах утаить правду. Ее сердце глубоко страдало, видя, каким моральным мучениям подверглась ее горячо любимая дочь, но разум понимал, что утаивать правду уже стало невозможным.

— Я вышла замуж за Армина, потому что я была единственной, кто мог бы выносить и родить ребенка мужчине проклятого рода. — Начала свой рассказ Сольвейг. — Меня и моего возлюбленного вызвали на Собрание Старейшин, где мне разрешили остаться с любимым на Земле, так как сила, которой я обладала, была усыплена Алекси — но тот ее пробудил тем, что вонзил нож в моего возлюбленного…

Наоми ахнула.

— … от пережитого стресса моя сила пробудилась и исцелила юношу, но мне пришлось выйти замуж за Армина, чтобы обеспечить мир двум странам.

— Мне очень жаль, — тихо прошептала Наоми и снова положила голову маме на плечо. — Ты до сих пор любишь его?

Сольвейг не ответила, но Наоми почувствовала, как задрожало ее тело. Королеву охватила дрожь, и Соль отвернулась, чтобы дочь не увидела, как слеза медленно скатилась по ее щеке.

— Мы с тобой сбежим отсюда, — воскликнула Сольвейг, указывая на стоящий около кровати чемодан. — В Измерении снова началась война, потому что слухи о проклятии разнеслись по всем уголкам вселенной. Я хочу взять тебя и Джереми и сбежать туда, где нас никто не найдет…

— Мама, мы не сможем, — ответила Ева, взглянув в глаза матери. — Я не смогу. Когда я встретилась с пророчицей, она сказала, что причиной всех несчастий являюсь я…

— Что за глупости… — нарочито уверенно воскликнула Сольвейг, но Наоми уловила едва заметный страх в ее голосе.

— Тебе же и не верить в слова пророчиц. — прошептала Наоми и, вскочив с кровати, снова зарыдала:

— Я все равно не стану жить, у меня нет другого выхода! Только моя смерть сможет все исправить!

— Что за глупости ты говоришь! — гневно ответила Сольвейг и тоже встала с кровати. — Когда Лизандр сказал, что ты не в себе, я и не представляла, что настолько.

— Мама…

— Как ты можешь говорить о суициде так легко? Это никогда не было и не будет выходом! Сколько раз я сама думала об этом, но понимала, что сделаю только хуже… И нашла силы жить дальше!

— Ты не понимаешь! Никто не понимает! Думаешь, я сама хочу умереть? — рыдала Наоми, и слезы, не прекращая, градом катились по ее щекам. — Катаклизмы, постоянная смерть Хиро — все это моя вина, так своей способностью изменила прошлое и нарушила равновесие. Пророчество о проклятом роде сбылось, и я, его потомок, должна умереть, потому что тогда есть шанс того, что все исправится…