Глаза Софины вспыхивают, словно две огромные звезды. Она продолжает грызть и рвать тело Гарольда, бьющегося в конвульсиях. Перегрызенное горло, вспоротый живот… Слёзы в глазах. Он умер. Наконец-то умер.

Слабость во всём теле. Звон в ушах. Смех отдавался в висках болью. Софина побрела из комнаты. Платье сползало с её плеч, вся она была измазана в крови.

— Господин… — один из слуг-демонов Гарольда подлетел к Софине и ударил её в живот, чтобы она потеряла сознание. Но этого не произошло.

Она лежала на полу, давясь кровью. Хрипло смеялась.

— Его плоть отвратительна на вкус. А душа, наверное, ещё хуже!

Последнее, что она увидела, перед тем, как потерять сознание, были ее родители, ворвавшиеся в поместье…

Следующие несколько дней прошли как во сне. Марта и Гробовщик забрали её домой. Всё переменилось. Софина больше не была весёлой, беззаботной девочкой, играющей дни и ночи напролёт. Её веснушки слились с кожей, а взгляд потускнел.

— Твоя это всё вина! — Марта думала, что их дочь уже спала.

— Послушай, если бы не твои «сверх-важные дела в аду» ничего бы не…

— Я хочу спать. — тихий голос заставил обоих заткнуться.

Они увидели Софину, стоящую в дверном проёме.

— Милая, мы тебя разбудили?

— Нет. Даже уснуть не дали. — она развернулась и пошла в свою комнату.

Странные её родители. Сначала продали, а теперь вот, пытаются показаться заботливыми. Нелепо выходит, особенно учитывая их вечные ссоры.

Как же она ненавидит этот ёбаный мир! Родителей, Клавдию, Гарольда…

Себя.

Как же ей сейчас стыдно за то происшествие… До сих пор от вида кишков тянет блевать и плакать.

Весь мир был жесток к ней, а что она в ответ?!

Она была настолько слабой, что просто слилась с миром. С его жестокостью. Стала такой-же, как и те люди, причинившие ей боль.

НЕНАВИЖУ!

Нет. Она больше никогда не причинит боль живому существу. Никогда! Чтобы не быть такой-же жестокой, как этот мир.

Родители. Ах. Как она ненавидела их. Каждой клеточокой своего тела. Раз уж вы пытаетесь наладить отношения, то будьте добры, прекратить эти нескончаемые ссоры!

бесят

бесят

бесят

бесят

Вот если бы жизнь была рассказом… Где можно было просто вырвать лист и написат новую историю!

— А почему бы и нет?! — Софина положила свою брошь в куклу. Коса ещё могла пригодиться. Но для мирных целей.

Первый этаж. Окно. Совсем не высоко. Улица. Остаётся лишь пересечь сад и она уже за пределами этого чёртова особняка!

Она убежит далеко. Начнёт новую жизнь. Напишет всё с чистого листа.

— Мы уже три дня не можем её найти! — кричала Марта. — это твоя вина!

— Может ты прекратишь уже обвинять меня и поможешь с поисками?!

— Я делаю всё, что могу! Это ты сидишь в своём бюро, да гробы выпиливаешь! Если бы не твоя безолаберность — ничего бы не случилось! — Марта устало опустила голову и схватилась за волосы.

— Ну тише… Она обязательно вернётся… — Гробовщик попытался обнять её.

— Да пошёл ты! — резкая оплевуха. Щека жнеца будто горела. — как же я тебя ненавижу! Собирай вещи, проваливай из моего особняка! — она замахнулась и запустила в того подушкой.

Гробовщик выбежал из комнаты и громко захлопнул дверь. Из спальни всё ещё доносился плач.

— Вот чёрт… — Гробовщик царапал дверь, оставляя на ней следы от ногтей.

Они обе исчезли из его жизни. Появились так внезапно, и эти семь лет, прожитые с ними показались ему сладким сном. А сейчас будто огромный кусок его души вырвали, причинив невыносимую боль.

Чёрт. Как же Гробовщик боялся, что ему придётся сделать маленький, детский гробик и уложить в него Софину… Что могло случиться с ней… Эмили не рассказала, что Отверженные продают демонов, она соврала, что Гарольд сам похитил Софину. Она не хотела терять дружбу с Мартой. Гробовщик даже не знал, что Софина была в куда большей опасности…

Он вцепился в свои волосы.

— Как-же, чёрт возьми, больно…

Комментарий к С чистого листа Вот так всегда: сначала мимимишные флешбеки, а в следующей главе уровень пиздеца зашкаливает!

У автора выдалась свободная неделя и он полностью посвятил себя написанию глав. Чувствую себя прекрасно, он недосыпа не страдаю:)

Хочу сказать спасибо всем, кто пишет отзывы и ставит лайки. Это очень для меня важно.

С любовью, Свёкла

====== ...но в палитре только красный ======

Холодно. Как-же Софине было холодно, когда она сидела на дороге ночью под дождём. Она целый день ходила по городу, пытаясь понять, что ей делать дальше. Найти работу? Хах. Кому нужен такой работник, который ничего не умеет делать? Пойти попросить помощи? А как? «Здрасте, я сбежала из дома, накормите меня»?! Всё не так. Впереди была стена, проломить которую она не могла. А позади… Бесконечная круговерть печали и страданий. Назад вернуться нельзя. Вперёд пройти не выйдет. Вот ей и оставалось лишь сидеть, зажатой между своим прошлыми и будущем, мёрзнуть и пытаться не заплакать, чтобы не выглядеть ещё более жалко…

— Привет. — мягкий и тёплый голос. — ты потерялась? — Софина подняла глаза. Женщина, заговорившая с ней держала на руках девочку лет четырёх.

— Да.

— А где твои родители?

Что ответить? Софина решила солгать. Это у неё получалось на высшем уровне.

— Они мертвы. — она действительно желала тогда, чтобы эта ложь была правдой.

— Бедная девочка… А родственники у тебя есть?

— Нет…

Дальше всё снова было как в тумане. Из-за голода и усталости Софина видела всё словно в отдалении.

Они сели в карету и ехали по прохладным улицам, пахнущим сыростью и дождём.

В поместье было тепло. Софину вытерли полотенцем и накормили.

— Ты не хотела бы остаться у нас? — спросил широкоплечий мужчина с бородой.

Новая семья! Эти люди готовы её принять… А если они будут как её родители? Тогда опять сбежит.

— Хотела бы.

— Тогда завтра мы всё и обсудим. А сейчас ложись спать.

И Софина сразу же уснула, даже не думая ни о чём перед сном.

1881

— Софина, давай играть? — предложила маленькая Лотти. Её волосы были длинные и волнистые, чуть ниже колен, а глаза розовые, как лепестки сакуры.

— Нет. — Софине не хотелось играть и вообще с кем-либо общаться. Ей позволили остаться в поместье Финч. Больше ничего и не нужно. Главное, чтобы подальше от родителей.

— Почему?

— По качану.

Софина почувствовала стыд за свои слова. Она правда не хотела расстраивать сестрёнку, но ей было тошно просто видеть перед собой людей. Даже после переезда в Эдинбург (это произошло где-то спустя три дня, после того как Ричард и Джулия удочерили Софину.) она не могла забыть своё прошлое. Ей казалось, что ничего не изменилось.

— Софина очень замкнутая и не хочет ни с кем общаться. Она плачет по ночам… — горестно вздохнула Джулия.

— Я знаю, как помочь ей. Я знаю об одной школе-интернате для трудных девочек. Там её мигом сделают нормальной.

— То есть, по твоему, она не нормальная?

— Ну, всё время молчать и только рисовать какие-то страшные картиночки… Это разве считается нормой?

— Страшные? — детский голос был острым, как игла. Это была Софина. Всё она слышала. — как они могут быть страшными, если я рисовала не твой портрет? — родитель опять не поддерживал её увлечения. Она не могла терпеть это. Лучше пусть бьёт, но её творчество, самое важное для неё, он оскорблять не смеет!

— Что ты сказала?! — подорвался Ричард.

— Не важно. — она просто вышла из комнаты.

«Ну почему я такая?! — пронеслось в её голове. — Я же не хочу никого оскорблять… Не хочу быть грубой, жестокой… Но это само выходит! Почему я не могу просто потерпеть! Терпи. Терпи. Терпи любую боль. На жестокость нельзя отвечать жестокостью. Иначе буду как они. Я не могу допустить этого.»

Серое платье с вышитой на груди бабочкой, чёрные туфли и лента в волосах.