Вокруг нашей сгоревшей палатки, собралось куча удивлённых пионеров и пионерок. Когда мы подошли, Евдак лишь подло усмехнулся, а это только доказывало его вину во всём произошедшем.

— Мух, я сейчас, с Евдаком поговорю, думаю после нашей беседы он больше не посмеет что-то такое вытворить, — Саня отошёл к юному пироманту.

***

— Слышь, чмо малолетнее, — ейчас не момент сюсюкаться с этим подонком. — Отойдём поговорим, без твоих корешей. С глазу на глаз, — Евдак чувствовал своё мнимое превосходство, потому и ни капельки не побоялся меня. Что очень даже зря.

Мы отошли поодаль от имитированного лагеря. Я остался один на один с этой падалью. Никто ничего не увидит, даже если захочет.

— Ну и чего ты хочешь, додик?

— А вот это ты зря, фраерок. Знаешь, что в реальном мире я отсидел десять лет за убийство с тяжёлыми телесными повреждениями? И это только одно тело нашли, остальные сотни трупов никто так и не нашёл. Ты связался не с тем, — я начинал звучать, как отбитый маргинал, какие обычно и есть на зоне. Сам я таковым никогда не являлся, но очень хорошо отыгрывал роль такого человека. Главное ему не узнать, что я сидел по ложному обвинению. — Я могу тебе хоть сейчас, — из кармана я достал свой раскладной нож, мои глаза полные безумия, впивались в испуганное лицо Евдака. — Убить, расчленить твоё детское тельце, достать каждый орган. Или может ты хочешь, чтобы я вспорол тебе брюхо и задушил тебя твоими же кишочками? А может накормить тебя супом из твоих ушей и пальцев? Думаю, тебе очень понравится, — наш маленький будущий преступник чуть ли в штаны не наделал, видя то, какими могут быть настоящие убийцы, пусть я только и притворяюсь, но на зоне фраерки там не притворяются. — А можем ведь и мирно всё решить, знаешь? — заплаканное лицо нашей неженки затряслось и сквозь ком испуга в горле, он выдавил.

— Д-д-д-давайте!

— Сейчас же, ты идёшь, говоришь вожатой, что это всё устроил ты и более, ты никогда не трогаешь ни меня, ни Никиту, ни Саню, ни Диму, ни Макса. НИКОГО! Тебе понятно? А если я узнаю, что ты хоть кого-то пальцем тронул, никакие границы морали, правила или законы не остановят меня, понял, ублюдок мелкий?

— Да-а-а-а-а, — ныл мелкий и, как только я его отпустил, он в слезах побежал всё объяснять Ольге Дмитриевне.

***

Не знаю, что там такого вразумительного сказал Сашка, но Евдак, плача, как маленький ребёнок, прибежал и стал в слезах объясняться в содеянном. Ему грозило серьёзное наказание и что-то мне подсказывало, он должен будет вернуться обратно в лагерь в одиночку. А ведь вернётся он к одному лишь Семёну. А они друг друга не переносят.

— -Сань, чего же ты сказал этому чмошнику мелкому? — поинтересовался Дима.

— Да так, спокойно объяснил, что так делать нельзя, и он раскаялся, — в такую историю слабо верится, хотя, не будет же Сашка врать, верно?

В итоге: сгоревшую палатку отложили куда-то, а Ольга Дмитриевна хрен знает как, но предвидела эту ситуацию и захватила с собой пару запасных палаток. В итоге у нас была полностью новенькая, чистенькая и кажется даже больших размеров палатка. Хорошо хоть всё так закончилось, не представляю, что мы делали бы сейчас. Хотя, от части это даже обидно, так бы мы могли сами соорудить себе убежище и жить в нём, а так получается как-то слишком неинтересно. Мы даже пытались спорить с Ольгой Дмитриевной, да вот только она ни в какую и даже чуть ли не насильно всучила нам палатку. А говорила, что это «экстремальный поход», мы должны будем сами выживать. Вот лгунья!

Время уже было обеда. Из-за всего произошедшего нам перехотелось делать вообще всё, что планировали, мы просто сидели на траве у речки и доедали утреннюю похлёбку. Солнце в зените, а Макс по-прежнему где-то шляется, интересно, как он там? Я конечно понимаю, что он говорил, что будет под вечер, но всё же отчасти я волнуюсь за лучшего друга.

Грибной похлёбки оказалось недостаточно, чтобы полностью наесться, потому у моего живота созрела гениальная мысля.

— Ребят, давайте поможем Максону и себе? — глядя в речку, можно было заметить, что где-то на средней глубине водится рыба. — Порыбачим? Но только чисто по-русски! Голыми руками будем ловить рыбу! — вроде и воодушевляющая речь, но только никто не желал кроме меня лезть в воду и ловить добычу. — Боже, ну помогайте собирать их хотя бы, — хоть на это ребята с удовольствием согласились и пока я нырял на глубины за карасями, они мирно сидели на берегу и беседовали о своём, изредка подбирая и кладя в корзинку рыбу, которую я выкидывал им. Вскоре мне это надоело, одевшись и взяв всю словленную рыбёшку я отдал команде «Чтецов» пускай хоть девки пожрут этой рыбы.

— Э, ты чё Мух? — наконец сказал Диман, когда я подошёл обратно.

— А не заслужили, вы только на жопе и сидели, потому вам нельзя есть эту рыбу. Вы попросту недостойны! — слишком уж взбесило меня их поведение. Они опустили взгляды вниз.

~ Боже, поскорей бы Макс вернулся. Ещё даже не вечер, а есть дико хочется. Мы бы могли пожарить рыбки, да вот только эти лодыри не заслужили её, мои принципы — сильнее голода. ~

***

Я по-прежнему бродил по лесу, но только, в отличии от самого начала пути, я шёл с полным рюкзаком различной еды, грибы, так и ягоды с яблоками. Нашёл я слегка больше, чем планировал изначально, но я не могу остановиться, это очень увлекательно. Да, каким бы скучным делом это не казалось, во время собирательства ты втягиваешься в это и уже сложно остановиться. Но, у меня получилось, конечно, когда я нечаянно вышел обратно в наш разбитый около речки лагерь. Тогда и пришла мысля в голову, что уже, наверное, достаточно. У нашей палатки сидели грустные Саня, Дима и Лёня, а Никита поодаль смотрел куда-то в небо и о чём-то задумался.

~ А почему горелым воняет? Такое ощущение, будто кто-то что-то жёг. ~

— Алло, посаны, встречайте меня с хавкой! — сказал я, подойдя к пацанам со спины, меня видно и Никита услышал, потому что сразу обернулся и пошёл к нам. Настроение пацанов тоже резко подскочило. — Я знаю, говорил, что только вечером вернусь, но неожиданно много всего я нашёл почти сразу, потому вот так вот быстро и пришёл.

— Что готовить будешь?

— Да, наверное, яблоки помою, нарежу, положу на дно кастрюли, пусть соки выйдут, после наберу воды в кастрюлю и грибов мелко-мелко порежу, ну и просто черника вдогонку. Кстати, я думаю яблок у меня останется очень много, так что если захотите перекусить — возьмите яблоко из моего рюкзака, помойте его в воде и жрите, — пацаны счастливые кивнули.

— Максон, давай костёр разжигай, сейчас такое расскажу! Ты много пропустил, знаешь ли! — довольный сказал Никита.

— А я, кстати, так посмотрю ничего вы и не сделали, да? — с укоризной посмотрев на Муху, сказал я.

— Там всё с историей сегодняшней связанно! Нам Евдак помешал, — отмазывался зеленоволосый.

— И как же он вам помешал? — поинтересовался я, уже разжигая костёр.

— Да, почти никак, — Никита выдал пару маленьких смешков. — Всего лишь сжёг нашу палатку, — что за бред он несёт? Вот же, палатка стоит там, где и стояла.

— Ты не умеешь врать, — вдруг, к Мухе пришла помощь со стороны в виде Сани.