Не знаю, сколько я уже нахожусь в лагере, а тем более не знаю, сколько времени прошло в реальности. Но сейчас о другом, кажется, мне наконец удалось составить план побега! Судя по моим расчётам и логике: «Совёнок» — лагерь, что создан и поддерживается в голове одного реального создания. Всех этих лагерей бесчисленное количество, следовательно, каждый из лагерей имеет свои невидимые границы, и вскоре после этой мысли, я пришёл к выводу, что мы сокрыты под куполом чего-то невидимого, назовём это барьером, и т.к. барьер охватывает невероятно крупную территорию, думаю, можно найти брешь, в которой барьер наиболее уязвим. (Прости за такое большое количество повторений слова «Барьер», прости меня записная книжечка). По моим предположениям, купол (всё же буду чередовать названия) не является идеально ровной поверхностью или идеально округлённой сферой т.к. охватываемая территория не совсем пропорциональная. Расчётов я ещё не проводил, но думаю, самая уязвимая точка находится в месте, где в игре встречается нам Юля (в пещере у кристаллов), потому что чисто из логики я предположил, что под землёй барьер должен быть слабее, а также, как-то раз в «БЛ» Сёма именно в том месте попал в другой «Совёнок», следовательно, это уязвимая и слабо контролируемая территория лагеря. Скоро я соберу вещи, возьму что-то острое и средь ночи отправлюсь туда. Если всё получится — следующей записи не будет, а если не получится – буду дальше пытаться искать выход из лагеря.»

Как я и написал в записной книжке, щедро подаренной мне от Жени, я отправился в ночь в старый лагерь, откуда спустился в катакомбы и проследовал в шахты, тело уже еле двигалось, когда я дошёл до того самого места с предполагаемой слабой точкой, это даже немного приободрило меня и я стал более резким. Вынув из кармана очень острый нож, который до этого весь день точил, я наугад ткнул им в воздух и послышался звук, будто кто-то режет одежду, проведя ножом ещё вниз (Кстати, очень странным мне показалось, что даже обычный нож может резать пространство) моим глазам предстало невероятная и удивительная картина, я видел Максима! Максима, который вырос уже на несколько лет!

— НИКИИИИИТААААА, — послышалось в туннеле. Сколько бы времени не прошло, этот голос, буду помнить вечно. Это — дух лагеря. Слышался быстрый топот, он уже бежал в мою сторону и был близко ко мне. Было понятно — выбраться не получится, он схватит меня до того, как я шагну в реальность.

— МАКС! ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ! НИКОГДА! НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ В СОВЁ-Ё-Ё-Ё-Ё-Ё-ЁНОК! — когда я договорил, я уже лежал на земле, прижатый духом лагеря, что вмиг залатал дыру барьера.

— Жук ты навозный! Говорил же, не смей ты лезть не в своё дело! Я сейчас же перезапускаю твою смену и купол, который ты обнаружил, сделаю меньше, но и при этом он будет в сотни раз плотнее, ты не сможешь его прорезать ничем! А в качестве очередного наказания, я оставлю на все оставшиеся смены тебя одного! Никого больше никогда не будет. Наслаждайся одиночеством, придурок. И да, имей в виду, пока ты в лагере, ты не можешь стареть, так что, наслаждайся одиночеством ВЕЧНО. — И вмиг глаза закрылись, а очутился я уже через секунду в том самом автобусе, но уже ни Макса, ни Алисы, что должна встречать меня у ворот. Видимо дух не врал. А стоило ли оно того? Только ощутив полнейшее одиночество, я понял, что на самом деле занимался полной ерундой, в то время как можно было спокойно драть пионерочек и вожатую изо дня в день, а теперь, просто из-за моего чрезмерного упорства, я останусь один на веки-вечные в лагере, без единой живой души помимо меня.

От отчаяния я ни раз кончал смену самоубийством, после раза сотого я перестал чувствовать боль вовсе. Как я только не убивал себя: морил голодом, прыгал с утёса в море, утапливался, резал вены, глотал слишком много таблеток, ломал шею себе несколько десятков раз, от безумия в прямом смысле начинал жрать землю, придавливал себя чем-то тяжёлым, я даже погребал себя заживо.

С момента моего примерно пятитысячного самоубийства, безумная улыбка перестала сходить с моей довольной хари, но последняя разумная часть меня взяла контроль и сделала последнюю запись в записной книжке.

«Превет книшка

Я думаю што ни адин дисятак лет я уже нахожусь в этом страном месте. Я давно перестал панимать где я но оно мне и не нада, я понял што если убить себя то ты все равно акажешся сдесь ше паэтаму толька этим я и занят. Ну а што ше ешо делать в этом месте? Оно токое скушное. И из раза в раз, я придумываю более изощрённые способы убить себя. Разви это ни круто ? Сичас я сабираюсь убит сипя очен па крутому ! Я сабираюсь нырнуть на дно речки и сьесть отуда песок и канечна же не в сплы вать! ПАКА КНИШКА!»

Последняя моя разумная часть сгинула от меня спустя ещё сотню самоубийств, последними моими словами перед полным безумием были: «Надеюсь хоть у Макса всё хорошо». А после только темнота…

~ У каждой истории есть своё начало, но не у всех ещё наступил конец~

~ История может закончиться, но, лично я считаю, что история заканчивается, когда последствия истории больше не воздействуют на тебя и твой окружающий мир~

~Эта история, закончится лишь с нашей со смертью Максима…~

«По виткам вдвоём»

КОНЕЦ.