Беловолосый склоняет голову набок.

— Я три сотни лет уже выполняю заказы братства, и благодаря только Темному богу продолжаю жить.

Ксандр пожимает плечами.

— Ну… как хочешь. Второй раз не буду предлагать.

— Если ты договоришься…

— Максимум тебе дадут еще лет двадцать…

Брови беловолосого взлетают едва ли не на макушку.

— Более выгодного предложения я в жизни не получал. Откажусь. Спасибо. Надеюсь, больше не увидимся. Твои заказы Темное братство с этого момента не принимает, пока ты не заплатишь золотом за вот это все.

Убийца поворачивается ко мне и окидывает взглядом. Потом дарит, как мне кажется, странную улыбку… и, достав камень телепорта, разбивает его в руке. Я смотрю растерянно на дымок, который остался после него. И что меня так насторожило в его мимике?

Кровь на полу превращается в блестящую, черную и тягучую, как смола, жидкость, которая медленно начинает растекаться по покоям. К моим туфлям подбираются ручейки, и я слышу голос темного мага:

— Отойдите… Ваше Величество. Лучше вам ее не касаться.

Я отступаю назад, к Дорну. Потом поднимаю взгляд на Ксандра. Он смотрит на меня, сложив руки снова в молитвенном жесте, и меня пробирает мурашками, а воздух в покоях становится тяжелым и душным, как в Темных землях.

— У вас есть время передумать, — произносит тихо Ксандр. Я вздрагиваю, и почему-то мелькает мысль, что он имеет ввиду меня… Передумать? О чем он? Но темный маг продолжает, и я понимаю, что обращался он ко всем, — впрочем, теперь, когда один из королей Темных земель мертв, я готов и к войне. День вам на раздумья. Если я не получу ответ от Вашего нового короля завтра…

Он опускает руки, не договорив, хотя, мне становится и так понятно, что случится, если принц не согласится поддерживать дальше союз с ним, и не найдет способ замять или скрыть ситуацию с убийством королевы.

В следующий момент Ксандр и его маги исчезают. Я резко выдыхаю.

Хорошо. Что делать теперь мне? Война войной, а я осталась в Нимерии, и во мне по-прежнему часть его души! Я даже не знаю, что подготовят для меня Дорн и принц… какого черта?! Как в Темных землях говорить «я думаю вас не отпускать» — так пожалуйста, а как прихватить в ситуации, где я могу пострадать — так это мы забыли. Вот прекрасно! Вот замечательно!

— Ваше Высочество! — Дорн, наконец, бросается к принцу, огибая черную кровь на полу, — вам нужно покинуть это место. Скорее!

Принц поднимается с постели, но останавливается, схватившись за голову и прикрыв глаза. Дорн подходит к нему, подхватывает под руку и осторожно, но уверенно ведет.

— Вы… — он останавливается возле меня, — пожалуйста, пройдите с нами. Тут оставаться опасно.

«Вы»! Вот и расставили точки над и. Теперь я уже не королева… Я смотрю на Дорна, и мне тут же становится не по себе. Колкости, рвущиеся с языка, так и остаются не произнесенными. Потому что под маской спокойствия подданного я вижу плохо скрываемую горечь. Об этом говорят глаза. Как бы Дорн не пытался спрятать эмоции, они все равно прорываются наружу. Конечно… сегодня он узнал, что его королева жива и тут же навсегда потерял ее. Снова.

— Почему тут опасно? — пытаясь отогнать тяжелые мысли, спрашиваю я.

— Ксандр проклял это место и принес большую жертву своим богам… — начинает Дорн, но Наэль его эмоционально перебивает:

— Вместо моих покоев тут теперь алтарь темных богов! Алтарь! Темных богов в замке Нимерии! Ладно в замке, но это мои покои… — на лице принца появляется странное, даже немного обиженное выражение, — впрочем, он тут до тех пор, пока не прибудут жрецы…

«Которые ничего не смогут сделать, потому что Всевышний покинул Нимерию» — мрачно заканчиваю за него мысленно я. Так что я бы не сильно надеялась на месте Наэля, что в ближайшее время получится вернуться в привычную постельку.

Мы выходим из покоев и стража закрывает за нами двери. Жрецы остаются там и начинают молиться. Что-то мне подсказывает — для чего бы они это не делали, вряд ли молитва им поможет.

Дорн жестом подзывает слуг. Потом смотрит на меня.

— Не сочтите за невежливость, — произносит он, — но сейчас в тронном зале будут присутствовать только члены правящей семьи и совет. Слуги проводят вас в покои. Отдохните после пережитого, переоденьтесь, примите ванну. Я обязательно посещу вас, после того, как совет закончится.

— Я… — хочу поинтересоваться я своей ролью в дальнейшей жизни Нимерии, но Дорн качает головой, не дав мне закончить.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Вам никто не причинит вреда. Я буду просить совет быть милостивее к вам.

Он кивает мне коротко, и, развернувшись с принцем, уходит.

Я в шоке провожаю их взглядом. Быть милостивее насколько?! И в чем будет заключаться их милость?

Кажется, сегодня, мне, как никогда, нужна помощь.

Дверь в покои закрывается, и я начинаю метаться. Они правда думают, что я буду спокойно полагаться на их милость?!

Я подбегаю к окну. Нет, слишком высоко! Даже если я каким-то образом выберусь, как Джеймс Бонд, по канату из связанных простыней, и не сорвусь чудом — на дворе день, меня сразу поймают!

Я начинаю ходить кругами и грызть ногти. Думай, думай! Может, отвлечь слуг и стражу, и спрятаться где-то в замке? Он огромный, фиг меня найдут! А потом… ну и что потом? Сейчас зелье Ксандра выветрится, и я снова буду ползать, а не ходить, и молиться, чтобы меня прибили.

Двери открываются. Я вздрагиваю. Заходит служанка.

— Ваше Ве… — начинает она, заминается, и с интересом смотрит на меня, — простите… мне приказали, чтобы я помогла вам переодеться и принять ванну.

— Может, я сама? — спрашиваю я, и чувствую, что мой голос подрагивает от напряжения. А вдруг она пришла меня убить?

Служанка мотает головой.

— Вы не сможете снять платье. Позвольте, я хотя бы помогу вам его развязать…

Я обреченно киваю. Служанка обходит меня, и я напрягаюсь еще сильнее. Сейчас удобный момент, чтобы ударить меня кинжалом, или придушить… но я чувствую, как руки девушки просто касаются завязок на платье, а потом она начинает их распускать.

— Я оставлю вам чистую одежду. Если нужна будет помощь — позовите, — произносит спокойно она.

Потом она отходит. Кладет стопку с одеждой на кровать, и едва заметно кланяется.

— Простите, что я вам это говорю, но… мне очень жаль, что так вышло. Вы были удивительно вежливы со всеми, и не пользовались своим положением. Я буду молиться за вас. Надеюсь, что все будет хорошо.

Она снова кланяется и уходит.

Я едва сдерживаю вздох облегчения. Молиться — это хорошо… только мне никак не поможет. Но спасибо и на добром слове…

Так быстро я никогда не принимала ванну. Опасаясь, что в любой момент за мной может придти кто-то страшный, я наспех смываю кровь, вытираюсь, и переодеваюсь в новую одежду. Да… это уже не королевский наряд, а простое, темное платье без излишеств. Потом снимаю с рук украшения, и кладу их на столик. Больше я на них не имею права, и не хватало еще, чтобы мне кто-то сказал это в лицо. Вытаскиваю из волос заколки и просто распускаю прическу.

Вот и всё. Я смотрю на свое отражение. Без дорогих побрякушек и нарядов, с тенью усталости на лице, я похожа саму на себя из того мира. Драгоценности горсткой лежат на столике, переливаясь, и я мысленно прикидываю, сколько за них дали бы, если я сбежала бы и продала их. Взгляд останавливается на вазе, возле которой они лежат…

Я вспоминаю ночь, когда на меня напал беловолосый, и я швырнула в него что-то гладкое и стеклянное, похожее на вазу, а потом мы…

Провалились в стену! Ну, конечно! Тут же есть тайный ход!

Я бросаюсь ощупывать стены. Где он был? Не помню! Я открыла его в полной темноте и спиной! Я начинаю нажимать на каждый кирпичик, в надежде, что именно он окажется открывающим механизмом.

Дверь открывается, и я, отпрыгнув от стены, поворачиваюсь.

В покои заходит Дорн.

— Так быстро? — вырывается у меня. Боже, еще бы несколько минут! Мы встречаемся взглядами. Дорн качает головой, прикрывая глаза. Потом складывает руки за спиной и начинает мерить комнату шагами.