Учитель вместо того, чтобы обрадоваться, пристально уставился прямо на Дори. Сосредоточенно изучая, нет, не внешность, а что-то на другом уровне существования, он с каждой секундой становился всё мрачнее.

– Я этого и боялся… – наконец выдохнул он.

– Чего? – уточнил Винс.

– Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Я расскажу вам завтра. Может, перекусим?

Я мысленно поблагодарила Дэниэлса за тактичность. Ну, хоть частичную. Все так радовались нашему возвращению, что не хотелось сообщать им плохие новости прямо сейчас. Пусть порадуются.

Мы вернулись в главный зал и оттуда прошли в столовую. Не знаю, сколько послушников когда-то было у этого храма, но вряд ли они когда-либо могли заполнить его целиком. Монументальное помещение с высоченным потолком и заставленное столами быстро наполнилось радостным шумом, а местами и песнопениями. Столы ломились от мяса и грибного супа, а вино, принесенное, видимо, из местных подвалов, текло рекой.

Попробовав его, я, правда, поняла, что скорее вино было взято из чьих-то разрушенных погребов, но всеобщей радости это не мешало.

Когда я наелась и блаженно откинулась на спинку стула, одного из немногих, кстати, большинство сидело на длинных скамьях, моя ладонь почувствовала нежное касание.

– Ты не устала? – спросил на ухо Дори, и тут я поняла, что да, и ещё как. Спала я в последний раз месяца два назад, но глаза не слипались, просто чувствовалась слабость во всём теле.

Я кивнула и мы, тихонько встав из-за стола, по стенке обошли празднующую толпу.

– Куда дальше? – спросила я, когда мы вышли в коридор, а голоса за спиной остались только в виде слабого эха.

– Мне сказали, что если зайти глубже, то мы найдём кучу свободных комнат, где и сможем отдохнуть.

– А ты на том свете не отдохнул? – подколола его я.

– Не-а, – он нагло взял меня за руку и потащил вперёд.

– Скажи, – вдруг заинтересовалась я. – Почему ты тогда, в городе, наорал на Олли? Ты же всю жизнь учился держать себя в руках.

– Всю жизнь… Если после смерти Ивы это можно было назвать жизнью… Я ничего не боялся. Не боялся ни за кого, потому что у меня никого и не было. Не боялся за себя, потому что не чувствовал себя полноценно живым. А теперь, когда я вновь живу, когда мне есть, кого терять, эмоции снова пробудились. Благо теперь это безопасно для остальных.

Я покраснела, понимая, что он имеет в виду. Дори, не заметив этого, решил добить меня встречным вопросом.

– А зачем ты пошла за мной туда? Ведь понятно же, что моей силы было недостаточно для победы.

– Я… Э-э… Ну-у… Тоже…

– Что тоже? – прикинув пройденное расстояние, он толкнул ближайшую дверь, и мы вошли в комнату. Аскетичное убранство – стол, табурет и деревянная кровать без матраса – было подчёркнуто полным отсутствием следов человека. Кажется, мы попали туда, куда нужно. – Что тоже? – повторил он, глядя мне в лицо.

Я изучила его глаза: карие, мягкие, с лёгкой хитринкой и немного уставшие. Они успокаивали меня и придавали смелости. Смелости сказать то, что я чувствую:

– Я… Тоже… Люблю тебя.

Он ничего не ответил, только улыбнулся – счастливо и безмятежно, как ребёнок. Потом притянул меня к себе и коснулся своими губами моих.

Меня будто молнией прошибло. Его губы оказались мягкими и нежными, они не нападали на меня, пытаясь сожрать, а осторожно и постепенно затягивали в свой сладкий плен. Его руки, державшие меня за плечи, плавно переместились мне на спину, после чего прижали меня к нему сильно, но нежно, и я с радостью поддалась им, соприкасаясь с Дори, казалось, всем телом и желая стать ещё ближе к нему, стать одним целым.

– Я тебя люблю, – повторил он, на мгновение оторвавшись от меня. – Я очень сильно…

Договорить я ему не дала, запечатав его губы своими. Вот именно этого мне всю жизнь не хватало. Не просто дома, как я думала. Дом там, где любимый человек, и всё. Будь то долина, пещера или целый замок, по-настоящему счастливой я могу быть только с ним…

Пока я об этом думала, мои пальцы расстёгивали его куртку, желая добраться поближе к его телу, такому долгожданному и родному. Наконец, преграда оказалась позади, и я почувствовала его горячие мышцы сквозь тонкую ткань блузы.

– Я так долго тебя искала, – призналась я, и тут же моё сердце затрепетало, когда он в ответ начал раздевать меня. Куртки отлетели в стороны, чтобы нам ничего не мешало обнимать друг друга, но мне этого было мало. Я почти что силой заставила его стянуть рубаху, обнажив торс, покрытый сеткой мелких шрамов. В ответ он приподнял меня за бёдра – так, что я аж дёрнулась от возбуждения – и посадил на стол. Аккуратно и по-садистски медленно он стянул с меня блузу, обнажая юную грудь, и тут же припал к ней губами. Не к блузе, естественно. Не в силах себя больше сдерживать, я чуть не прикусила губу, но лёгкий стон всё же вырвался наружу.

Это его только раззадорило, и к губам присоединились руки, сжимая, похлопывая и поглаживая мои выпуклости вплоть до самой вершины. Его пальцы двигались очень нежно, ласково и без капли боли, прикасаясь ко мне именно так, чтобы подарить максимальное удовольствие, а губы и язык…

В какой-то момент я не выдержала наплыва эмоций и оттолкнула его, но лишь для того, чтобы сказать:

– Снимай штаны.

Я же в свою очередь активно стягивала свои, пока не осталась сидеть на столе в полном неглиже. Занозы, если что, потом магией выйму. Не портить же Такой момент.

Раздевшись, он замер. Вместо того, чтобы наброситься на меня, он внимательно изучал моё тело взглядом, который я не могла интерпретировать иначе, как “влюблённый”: тёплый, нежный, пронизывающий насквозь своей открытостью и заставляющий безумно смущаться и прикрывать ладонями всё на свете.

– Не надо, – он отодвинул мои руки и вновь поцеловал. Этот, третий, поцелуй, оказался самым страстным, ведь мы прижимались друг к другу полностью обнаженными телами, тёрлись своей кожей. Я настолько не хотела его отпускать, что обхватила его даже ногами.

Наконец он немного отстранился и шепнул мне на ушко:

– Можно?

– Да… – выдохнула я, еле сдерживаясь, чтобы не насадиться самостоятельно.

И он вошел. Неторопливо, нежно, прощупывая каждый горбик и каждую ямочку, он очутился у меня внутри. Не длинный, не короткий, не слишком тонкий, но и не разрывающий – именно тот, кто подходил мне идеально, тот, кого я ждала всю жизнь.

Затем он начал двигаться, и это было не похоже ни на что, что я чувствовала раньше. Если с другими мужчинами на меня накатывали волны, то с ним я превратилась в водопад из чистого удовольствия, который проходил через меня и выливался в крик. Я опиралась руками на стол и обхватывала Дори ногами, но всего этого мне было мало.

– Крова-ать, – простонала я.

– Что? – не понял он.

– Дав… а-ах… ай на кровать!

Он схватил меня за ягодицы и, не выходя, поднял. Я почувствовала себя маленькой девочкой на руках у сильного мужчины, что только усилило мои и без того невероятные ощущения.

Он аккуратно опустил меня на только что наколдованный матрас и лёг сверху. И вот в этот момент я раскрылась на полную. Зажатая между кроватью и любимым мужчиной, я не могла ни о чём думать, кроме как… нет, в принципе не могла ни о чём думать, лишь наполняться удовольствием так, что хотелось лопнуть…

– Да! Да! Да!.. – выкрикивал Дори, подсказывая, что он уже близок к финалу.

Не только его голос об этом говорил: внутри меня вдруг стало ещё твёрже, толще и горячее, будто специально, чтобы я не отставала, и я присоединилась.

Мы финишировали одновременно, превратив келью в оплот крика и удовольствия. Внутри меня взорвалась не то, что бомба – целая звезда, выжигавшая всё на своём пути. Она превратила меня в безмолвную марионетку, содрогавшуюся под последними движениями любимого, после чего схлынула, оставляя наедине с силой.

Мы лежали с ним в обнимку, пытаясь надышаться. Я зарывалась лицом в его грудь, вдыхая запах грубой, но такой родной мужской кожи. Последнее, чего мне хотелось в этот момент – отрываться от него и куда-то идти.