Я отложила дневник и замерла, глядя прямо перед собой. Мною овладело неоднозначное чувство. Я помогла решить первую загадку, участвовала в разгадывании второй, не помешала случиться дуэли. Фактически получается, что я сама привела Баруха прямо в руки этого маньяка.
В мою опущенную ладонь ткнулся влажный нос. Это Гизмо наконец обнюхал все углы и решил меня догнать.
– Да, малыш, – я начала чесать его за ушами. – Мы заперты здесь, и нас никто не спасёт, потому что все превратились в камень.
Гизмо тихо заскулил, глядя мне в глаза. Ему тоже не хотелось умирать.
– Давай поищем запасной выход.
Мы изучили все комнаты, коридор и зал, куда упали, но кроме одного заваленного туннеля так ничего и не обнаружили. Я прикинула глубину ямы, в которую мы упали, и пришла к неутешительному выводу: даже если я добуду энергию вручную, её не хватит, чтобы подняться.
Я вновь вернулась в жилые комнаты. Где-то там наверху сейчас, наверное, происходят катаклизмы мирового масштаба, воцаряется новый диктатор, а я сижу, закованная в каменной банке, без надежды выбраться…
Крупные слёзы покатились по моим щекам. Я закрыла лицо руками в тщетной попытке их остановить и прижалась спиной к платяному шкафу.
– Я-не-у-дач-ни-ца-а-а-а… – прорыдала я сквозь ладони, медленно сползая вниз.
В ответ Гизмо подошел ко мне и начал слизывать с рук солёную жидкость.
– Ой! Не… не… не надо… щекотно, – захихикала я, убирая ладони. Это оказалось ошибкой: пёс, учуяв больше вкуснятинки, начал облизывать уже лицо. От него очень приятно пахло травами: видимо, он втайне от меня сжевал что-то из запасов в лаборатории.
– Хо… Хороший мальчик… – сквозь смех поблагодарила его я, но он и не думал останавливаться. Тщательно вылизав мне щёки, он перешел к горлу, где ещё остались солёные полоски. Мне стало неловко от осознания того, что ему достаточно дёрнуть челюстью – и я останусь без кадыка.
– Всё… Хватит… – попыталась оттолкнуть его я, но сдвинуть огромного тренированного пса оказалось не так просто. Не уверена, что он вообще почувствовал, что я жму на его шерсть.
Не удовлетворившись каплями с горла, Гизмо перешел следом за их руслами и ткнулся носом мне в декольте.
– Вот это точно лишне-е-е-е-е-а-а-ах! – застонала я, когда большой мягкий язык сильным, но нежным движением прошелся по моему соску.
Пёс не останавливался, продолжая вылизывать мою нежную грудь. Я, не в силах сдержаться, приспустила завязки, давая ему полный доступ к телу.
– М-м-м… Давай… Так сладко… – я хватала его за шерсть, чтобы не дать уйти, хотя он и не пытался.
Наконец, слизав всю соль с моей груди и знатно помяв воротник блузы, Гизмо отошел. Я с трудом перевела дух.
– Ну ты… Хороший мальчик… – с трудом восстановив дыхание, произнесла я. – Даже слишком хороший. Что ты делаешь?
В ответ на похвалу он радостно завилял хвостом и уверенно забурился мордой мне под юбку. Я попыталась защититься или отползти, но шкаф сзади и могучий пёс впереди надёжно зафиксировали меня в определённой позе.
Сначала туда ткнулся нос. Холодный и упругий, он уверенно прошелся снизу вверх, выдавив из моего горла очередной стон. Я поняла, что здесь у меня нет выбора, тем более, если я хочу увидеть поверхность, и положила руки себе на грудь, намереваясь помочь неожиданному спасению.
Вынюхав всё интересное, Гизмо перешел к вылизыванию. Тёплая мягкая губка разгоняла ощущения по телу и не думала останавливаться. Он не старался выделиться, не вырисовывал языком фигуры, он просто делал одно и то же по три раза в секунду, заставляя меня извиваться от удовольствия и сжимать пальцами соски.
Гизмо, будто чувствуя мои эмоции, не только не останавливался, но даже не менял темп, заставляя чувствовать все его движения как один огромный поток удовольствия. Я обхватила могучую собачью шею ногами.
– Да! Да! Да-а-а-а…
Последний звук я почти прохрипела, сорвав себе голос, после чего сползла по шкафу на пол и тяжело задышала. Пёс, потеряв ко мне интерес, лёгким движением скинул с себя мои ноги и запрыгнул на кровать.
Прошло, наверное, минут десять, прежде чем я вновь смогла шевельнуться. Зато после этого я почувствовала невероятный подъём сил и мигом рванула в лабораторию. Так, где-то должны быть рабочие заметки, что не ушли в библиотеку… Вот! Схема круга… Примерные расчёты необходимой жертвы… О! Заклинание окаменения! Я тщательно изучила листок, особенно пометки, пока не наткнулась на надпись мелкими буквами “впрочем, заклинание очень нестабильное и легко разрушается водой”. А ниже ещё мельче: “надо выбрать самую сухую пещеру”.
– Гизмо! Мы спасём их! – воскликнула я. – Ах ты молодец!
Пёс наконец соизволил спрыгнуть с кровати и пошел за мной в коридор. Мы прошлись до обломков, где я окончательно проводила в последний путь капитана оборотней. И предателя-адъютанта заодно. Среди камней что-то блеснуло. Это лежал тот самый нож, который и привёл к трагедии. Я подобрала его, чтобы он не достался никому столь же амбициозному, сколь и недалёкому.
– Идём? – спросила я у Гизмо. Тот прижался ко мне боком, и мы взлетели.
Широкая раздваивающаяся время от времени каменная кишка тянулась недолго, и вскоре мы вылетели обратно в зал поединков, чтобы увидеть неутешительную картину. Все, начиная с отрядов гвардейцев и оборотней и заканчивая Маратом и Винсом, стояли как вкопанные. Их тела, волосы, одежда и даже вещи, что они держали в руках, были абсолютно серыми, будто неизвестный скульптор решил вытесать очень странную композицию.
– Господи, что я натворила? – сорвалось с моих губ.
– Так это была ты? – послышался голос сзади. Я обернулась и увидела Дори, стоявшего между статуй.
– Я… позволила этому случиться… Я не знала…
Он просто кивнул и продолжил обходить пострадавших. Или уже погибших?
– А как ты спасся? – уточнила я.
– Отошел поссать в соседнюю пещеру, – хмуро ответил он. – Возвращаюсь – а тут все каменные и пола нет. С тобой всё в порядке? Эхо один раз донесло снизу крик…
– Эм… Да, конечно. И я знаю, как всех спасти. Нам нужна вода.
– Мне тоже. А то скоро сдохну от жажды, – пожал плечами он. – Это, наверное, самая сухая пещера в этой скале.
– Как и планировалось… Пошли!
Мы направились к выходу из пещеры и через минуту уже увидели солнце. И небо без единого облака.
– Что дальше? – уточнил Дори. До ближайшего водоёма пришлось бы час спускаться со скалы, а потом два часа подниматься с ведром.
Я вздохнула и попыталась вспомнить основы метеомагии. Чтобы призвать дождь, нужно собрать облака в тучу… Я опустилась на камень и закрыла глаза, концентрируя свою силу над головой и создавая область сверхнизкого давления. Подул ветер. Он дул со всех сторон одновременно, сгоняя тучи и…
– Что это? – спросил Дори, указывая на горизонт. Там возвышалась башня, огромная и чёрная, как оникс.
– Дормерус, – чуть слышно ответила я.
– Он опасен? – уточнил возница.
– Я его остановлю. Твоя задача – набрать воду и полить всех, кто окаменел.
– А откуда я… – он замолчал, глядя, как от горизонта со всех сторон к нам бегут тучи. – Тогда поспеши. Мало ли, что он успеет натворить.
Я кивнула и попыталась подняться в воздух. Воздушный поток тут же прижал меня обратно к земле.
– Осторожно, буря! – запоздало предупредил Дори.
Я сплюнула и поискала глазами другой способ перемещения.
– Гизмо! – придумала я. – Подойди сюда!
Я провела ладонью по его голове и спине и пёс начал расти. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Вот он перегнал лошадь, а вот… Дальше смотреть я не стала. Когда пёс вырос до размера полутора коней, я остановила поток силы.
– Лежать! – приказала я, и Гизмо уверенно лёг. Даже не знаю, что бы я делала, если б он отказался – залезть на него теперь не проще, чем на скалу.
Я заскочила псу на спину и попыталась пришпорить. Неудачно – ноги просто застряли в густой, а теперь ещё и очень упругой шерсти.
– Вперёд! – приказала я, чувствуя кожей первые капли дождя. Кажется, я перестаралась: судя по тучам, эту местность ждёт не просто дождик, а настоящее стихийное бедствие.
