— Я с юриспруденции, — отвечает без тени смущения.

— Для юриста тем более. У вас ораторское искусство в приоритете.

— У вас, видимо, тоже. Или я сейчас с оральными навыками путаю? Ты, главное руки береги, не сотри, меня вспоминая, я же еще должен передать тебе опыт поколений.

Хмыкает, выключает воду и идет к выходу. Ух, породистый какой, ну ничего, и не таких натуралов в свою секту утягивали. Есть у многих убеждение — пидор не тот кто, а тот кого. Так уж и быть, я побуду тем, кого. Был опыт.

Хотя, чего это я размечтался, на голую задницу глядючи? Тош, ну понравился мужик, ну держи себя в руках в конце концов! Еще толком не познакомились, а уже роли распределены, и зал замер в ожидании действа. Да, надо себя в руках держать. Вот приду домой и подержу активнее, чем обычно.

На следующий день я специально прохожу через корпус юристов, делая крюк, в надежде отыскать в толпе капитанскую задницу и уточнить у него время сбора, которое я, обладая памятью золотой рыбки, благополучно забыл. Вижу знакомых девчонок с третьего курса, с того же факультета, что и Валера, уточняю у них, где тот может ошиваться и двигаюсь к беседке. Наклонившегося над рюкзаком парня я узнаю сразу — вот он, капитанский зад. Подхожу ближе и дергаю его за рукав:

— На пару слов можно тебя?

Можно не только на пару слов, но и на пару раз тоже, думаю я, рассматривая его руки в подкатанных рукавах белой рубашки и очки для компа с антибликовыми стеклами. Модник, интеллектуал, спортсмен — как по заказу. Он, разглядывая меня — темно-зеленый жакет с двумя рядами пуговиц и эполетами, оливкового цвета приталенные брюки, рубашка с рюшами и волосы на косой пробор, — узнает не сразу.

— Что хотел? — произносит наконец, следя за реакцией стоящей рядом девушки.

— Как что? — я замечаю на ее лице беспокойство. — У нас свидание с тобой, а я время забыл, представляешь?

— Свидание?.. А, сборы. В пятницу в шесть в большом зале, — говорит Валера.

Я перевожу взгляд на девушку, и она сразу напрягается:

— Лерчик, это кто?

— Лееееерчик, — тяну я, а он вздрагивает.

— Это сокомандник новый, Ал, — поясняет он.

— Не парься, милая, все равно он будет мой, — произношу, подмигиваю обоим сразу и ухожу, покачивая бедрами, потому что знаю, что он смотрит.

За углом выдыхаю и перехожу на обычный шаг. Хорошенького понемножку.

========== 2 ==========

Ветер веет с юга

И луна взошла,

Что же ты, б*ядюга,

Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,

Не явилась днем.

Думаешь, мы дрочим?

Нет! Других е*ём!

Именно эти строки, приписываемые перу Есенина — хотя, я бы не удивился, если это написал он сам, — вспоминаются мне, когда я смотрю на девушку Валеры, которая зачем-то приперлась на тренировку и сидит теперь, блаженно улыбаясь, на лавочке у входа в зал.

Блондинка. Симпатичная, но бледная какая-то, я вспоминаю другой стих Есенина и подхожу к Валере. Он, вместо того, чтобы растягиваться, занимается на перекладине. Мышцы бугрятся под майкой, и я зависаю, забыв что хотел сказать.

— Дяденька, а можно потрогать? — спрашиваю, уже щупая бицепс.

— Нельзя, — отвечает он, разжимая пальцы. — Чего тебе?

— Хотел почитать тебе стихи о любви, Аньку Ахматову про сероглазого короля, но увидел твою девушку и вспомнил Есенина:

Мне бы женщину — белую, белую

Ну, а впрочем какая разница

Я прижал бы ее с силой к дереву

И в задницу, в задницу, в задницу.

Валера смотрит на меня, багровея, а я улыбаюсь нахально и одновременно с этим очаровательно, включая всю харизму и кокетливо накручивая на палец длинную прядь.

— Катя хорошая девушка, приличная, не стоит ее оскорблять, — произносит Валера угрожающе.

— А я и не про нее говорил. Я тоже блондинка, — отвечаю я.

— На всю голову причем, — вздыхает он и идет занимать свою позицию в центре поля.

Во время игры мы периодически сталкиваемся, он матерится, но неизменно хватает меня за бедра, удерживая на месте. Я мячи не пропускаю, и чувствую, как растет мой авторитет в глазах тренера и команды, кроме, разве что, Дэна, который меня невзлюбил с самого начала. Пару раз он толкает меня нарочно, но я не обращаю внимания — не до того, ведь я размышляю, зачем приперлась сегодня вышеупомянутая Катерина.

Это не отборочный этап, не дружеский матч с другим универом и даже не показательная игра, обычная тренировка. Возможно, мое поведение задело ее во время нашего знакомства. Раз задело — значит, чувствует во мне соперницу. Раз чувствует — значит в себе неуверенная бабенка. А раз неуверенная — стало быть, и Валера с ней ненадолго, можно не жалеть. Таких, как он, я знаю хорошо. Сначала все такие приличные, гордые, интеллигентные хорошие мальчики, а потом бац — да детка, бери глубже и называй меня папочкой.

— Перестраиваемся! — свистит тренер, и я сдвигаюсь правее, в позицию подающего.

Бесспорно, я теряю очко для команды, — хм, как двусмысленно, не правда ли? — но побороть искушение не могу, подбрасываю мяч и направляю его вперед и вбок.

— Страйк! — негромко произношу я, когда Катерина валится за скамью.

Валера, мой сероглазый король, мчится к ней, помогает встать на ноги, и я вижу, что аккуратный носик уже никогда не покорит мужские сердца. Кровища хлещет на белую блузку вперемешку с горькими слезами, Валера уводит пострадавшую в медпункт, а тренер орет:

— Романов, аккуратнее! Чуть человека не убил!

— Я безумно огорчен! — ору в ответ. — Поражен, растоптан, раздавлен, убит! Продолжаем?

Снова свисток, и мы играем без капитана. Он возвращается к концу матча, когда тренировка уже заканчивается, и сразу идет в раздевалку.

— Ты же специально это сделал, — утвердительно произносит он после душа, высушивая волосы полотенцем.

— О чем ты, конечно нет, — отвечаю я. — Рука дернулась.

— Ты мячом владеешь лучше многих из команды, как она могла дернуться?

— Не знаю, нелепая случайность. Жаль, только, что личико подпортил, месяц точно придется тебе сексом заниматься, надевая ей черный пакет на голову.

Шуточка такая себе, но парни вокруг ржут, не стесняясь.

— Хотя, на эту тему припоминается стихотворение Маяковского, — говорю я и зачитываю с чувством:

Мы,

онанисты,

ребята

плечисты!

Нас

не заманишь

титькой мясистой!

Не

совратишь нас

п*здовою

плевой!

Кончил

правой,

работай левой!!!

— Заткните его уже кто-нибудь! — рычит Дэн из-за дверцы своего шкафчика.

— Это не я придумал брать в команду филолога, — пожимает плечами Валера. — Скажи спасибо тренеру. Кстати, все помнят, что у нас на следующей неделе дружеская игра на чужом поле? С физкультурниками.

— Они нас сделают, — фыркает Дэн. — В прошлый раз на тряпки размотали.

— В этот не размотают, — зеваю я, натягивая облегающие спортивные штаны. — В этот раз у вас есть я. Мы с ночевкой?

— В другой город как бы, на два дня, — отзывается Валера.

— Отлично, берем пижамки, парни! Не скучайте, всех целую в лысинки, всем пока!

Я выбегаю из спортзала и мчусь в парк, потому что я минут десять как должен быть там и кататься на роликах с Вадиком — моим зеленоволосым другом-педиком. Себя я педиком никогда не называю, а вот его — вполне, потому что он всегда бесится и пищит, как полевая мышь.

— Я тебя знаешь сколько жду? — манерно произносит он, протягивая мне взятые напрокат ролики.

— Одиннадцать с половиной минут, — отвечаю я, усаживаясь на скамейку и натягивая длинные носки поверх штанов, чтобы не натирало. — Как обстановочка?

— Одно старье, глазу упасть некуда. Копец, Тош, я в шоке. Я думал, мы тут хвостами крутить будем перед мачо, а тут одни деды с внуками, куда ты притащил меня?