В рации что – то затрещало, зажав кнопку коммуникатора, профессор заговорил:

– Привести трех самок разных видов в пятый отсек. И подпустить всех троих к «бракованному».

В рации послышался смех и колкое заявление о том, «а не многовато ли ему будет три за один раз?»

Но профессор ничего не хотел слушать и, рявкнув в микрофон рации, пресек дальнейшие насмешки:

– Ваша задача работать, а не открывать рот без разрешения! Самки должны быть доставлены через десять минут.

Затем он повернулся, к ошеломленной его приказом Рикарде, и произнес:

– Принесите ключи от цепей, доктор Бренинг. «Зверь» был послушным, теперь мы его наградим,– гадкая улыбочка расползлась по противному, уже не молодому, но еще не старческому лицу.

– Вы хотите наблюдать за происходящим? – пытаясь скрыть, нотки ревности, Рикарда, сделала вид, что записывает что – то.

– Пока животное находится в режиме «Контроль», нужно этим воспользоваться. Как только доставят самок, вы прикажете ему осеменить их, раз эта тварь слушается только вас, а потом проведем боевые испытания.

– Как прикажете, – ответила девушка, явно не разделяя планов «чокнутого» профессора.

Она пришла в «ЗЕРО», чтобы изучать и помогать людям, а вместо этого, наблюдает, как истязают несчастных подопытных, насилуют их и относятся, как к скоту.

Глава 3

Стоя в комнате наблюдений, Рикарда, старалась не смотреть на экран, где мелькала сцена, не уступающая похабным порно фильмам, продающимся в барах «из – под пола». Она отдала приказ ее подопечному осеменить всех трех самок и выскочила из его клетки, зная, что будет происходить дальше. И сейчас, видя на экране искаженное похотью и болью лицо подопытного впервые задумалась о том, как корпорация «ЗЕРО» относится к испытуемым. В лаборатории они занимают место, ниже подопытной мыши. Над ними издеваются, заставляют принимать лекарства, как оказалось против воли испытуемых. Хотя доктор Бренинг всегда считала, что все, что происходит в стенах лаборатории, согласовано с самими подопытными.

Спустя несколько часов после проведения селекционных экспериментов, Рикарде приказали перевести подопытного в зал, для боевых испытаний. Профессор Бренинг следила за происходящим. Ей не нравилось, что Малкович начинает вмешиваться в ее работу. Но больше всего ее раздражало, что у нее забирают подопытного.

Пока его избивали и подвергали физическим нагрузкам, она проверяла бумаги и отчеты по проведенным испытаниям и не могла понять, как произошли изменения в состоянии подопытного и как долго продержится нестабильное состояние. В кабинет вошел Малкович, явно чем-то разозленный:

– Это бесполезный кусок дерьма! Его вырубили через пять минут боя. Такое впечатление сложилось, что он отупел моментально, стоило только одному из этих тварей его ударить. Он совершенно бесполезен. Как мне теперь отчитываться начальству? Я им уже сообщил, что проект «Зверь» возобновляется.

– Вы же не изучили ничего, а сразу решили начать испытания,– ответила девушка, не скрывая раздражения в голосе.

– Вот можешь сама дальше изучать это ничтожество, – ответил мужчина и вышел из лаборантской.

Девушка испытала двоякое чувство. Облегчение от того, что ее подопытный останется при ней, и тревогу – проект «Зверь» не сулил ничего хорошего ни ей, ни «бракованному».

Бренинг читала о том, что подопытные участвующие в проекте «Зверь» – это убийцы высшего класса. Их готовят специальным образом, делая быстрее, хитрее, умнее, выносливей. Насколько доктор помнила, в проекте было заявлено три кандидата и один из них ее подопытный. Что с двумя другими она не знала, потому как эти сведения были закрыты от всех, кроме управляющих корпорацией. И если «бракованный» станет тем, кого они пытались вырастить, мир умоется собственными кровавыми слезами.

Поступила новая кипа бумаг, а затем тревожный вызов. В камере с «бракованным» испытуемым творилось, что – то непонятное, как доложили ей. Он лежал неподвижно на полу и весь трясся. Доктор Бренинг решила лично осмотреть его и, удостоверившись, что на подопытного надеты цепи, направилась в его камеру.

Стоило ей войти в камеру, как тут же мужчина напрягся и зарычал.

– Успокойся, я не причиню тебе вреда, – проговорила Рикарда, подходя ближе.

– Не приближайся! – ответил подопытный, чем удивил ее.

– Я только хочу осмотреть твои раны и помочь. Что у тебя болит? – спросила она, опускаясь рядом, но проверяя целостность цепей. Нельзя быть полностью расслабленной с ним. Подопытный не стабилен, а значит, может произойти все, что угодно.

– Не прикасайся ко мне! – Снова зарычал мужчина на полу, но теперь его рык не был угрозой.

Рикарда достала мини аптечку из кармана и протянула руку к раненому, сомневаясь в том, что она делает. Как только рука коснулась его кожи, мужчина сразу напрягся, но не рычал и не отбивался. Проведя рукой по гладкой, горячей коже руки, она потянула его за плечо и повернула к себе. На нее уставился горящий недоверием и болью самый необычный взгляд. Таких серых тонов она еще не видела ни у кого.

– Позволь мне помочь тебе, – говорила она тихо, пытаясь скрыть свое волнение.

– Зачем ты это делаешь? Это какое – то новое испытание?– смотрел он на нее, не пугая и не проявляя агрессии.

– Я просто хочу помочь. Не нападай,– просила его девушка.– Тебя больше не обидят, я не позволю.

Сердце билось в груди, как сумасшедшее, когда она прикасалась к его коже и обрабатывала раны. Не закрывая глаз, он следил за ее действиями. Теперь Рикарда осознала, что все, чем они занимались здесь в лаборатории, не было правильным. Истекающий кровью и израненный мужчина, с взглядом полным боли и безысходности, яркое тому подтверждение. И такой взгляд она видела у всех испытуемых на объекте. Нужно было сообщить в главный офис, что на объекте не занимаются научным исследованием, а попросту издеваются и ведут незаконную деятельность, продавая препараты, тому, кто больше заплатит, порой скрывая результаты от начальства. Об этом она узнала, когда случайно подслушала разговор двух техников, прикрепленных за профессором Малковичем. Они слишком громко обсуждали то, что их начальник торгует не только препаратами, но и самими подопытными, получая огромные деньги за это. А потом списывает проданного, как использованный материал.

И она с этим не намеренна больше мириться, сегодня же она скажет Малковичу, что подаст рапорт в головной офис и попросит, чтобы лабораторию разделили, а его полномочия ограничили в ее зоне.

– Все будет хорошо. Я больше не позволю причинять боль,– проговорила она, смотря на мужчину, который лежал перед ней неподвижно. И непроизвольно погладила его по голове, чем удивила их обоих. В ответ на ее прикосновение, подопытный начал мурчать. Она улыбнулась ему, благодаря за доверие. Теперь она точно знала, что подопытные не были «безмозглыми тварями», как любил их называть Малкович.

А в тот самый момент, пока доктор Бренинг проявляла сострадание к одному из своих подопечных, лично обрабатывая раны на его теле, не предоставив это грязное дело техникам, Малкович включил камеры наблюдения и с противной ухмылкой на губах, проговорил, наклоняясь к экрану:

– Сближайтесь, котятки мои, чем больше эмоций будет испытывать «зверь», тем больше злости он выплеснет потом, почувствовав себя преданным.

В эту минуту зазвонил телефон, ответив на звонок, профессор стал серьезным:

– Добрый день, – коротко ответил он.

Прослушав вопрос, добавил:

– Как я и говорил, проект «Зверь» возобновлен. Животное начало проявлять привитые ему качества, но пока еще он не стабилен. Моими учеными выдвинута гипотеза, что необходимые нам функции проявляются после получения, морального или физического потрясения.

Снова замолчав, Малкович внимательно слушал, говорившего с ним человека.

– Без сомнений «Зверь» пробудится полностью, если получит достаточный толчок для этого. Как мы уже выяснили экспериментальным путем: побои его активируют ненадолго. Теперь пробуем метод психо – эмоционального воздействия.