Девушка не была, злобной мегерой, и искренне верила в то, что они делают, принесет благо людям.

– Когда испытуемый начал проявлять агрессию? – спросила она, читая заметки одного из лаборантов. – Хм, очень интересно.

Девушка смотрела на экран и пыталась понять, почему, «бракованный» начал проявлять те качества, которые в нем хотела взрастить корпорация. Сейчас он был именно той машиной для убийств, которой и задумывался. И это обязательно нужно изучить.

– Профессор, нам нужно отправить помощь Картеру. Иначе эта тварь прикончит его, – обратился к ней все тот же щуплый в огромных очках лаборант.

И только девушка открыла рот, чтобы вызвать охрану с транквилизатором, в наблюдательном пункте раздался мужской грубый голос:

– Не сметь никого вызывать. Продолжать эксперимент.

Этот властный голос принадлежал профессору Малковичу. Безжалостному и беспринципному убл*дку. Так между собой его называл персонал. Милош Малкович, был заведующим основным корпусом лаборатории «ЗЕРО» уже десять лет. Этот корпус отличался от остальных тем, что эксперименты, проводимые здесь, отличались особой жестокостью, а люди – бессердечностью. В этом корпусе содержались экспериментальные образцы, имеющие отклонения в развитии и пары, участвующие в экспериментах по размножению. Пары были подобраны самые разнообразные, из самцов и самок, из пары самок, пары особей мужского пола, была даже пара человек – экспериментальный образец. Милош лично отслеживал все результаты. Вот и сейчас он заинтересовался тем, что один из экспериментов начал активироваться. И его удивлению не было предела, когда он узнал, что этим активировавшимся стал «бракованный».

– Но эта тварь свернет шею технику, – возразил, кто-то из группы.

– Потери во имя науки буду оправданы. Заблокировать двери и продолжить наблюдение, – таким образом, участь техника была решена.

Двери с громким щелчком заперлись, и техник завопил, отползая дальше от меня. Его голос раздражал все сильнее. Ярость просто бурлила во мне, и хотелось только одного: свернуть ему шею и не слышать больше раздражающего голоса. Присев на четвереньки, я поймал глазами, человеческий затравленный взгляд. Оскалившись, я рассмеялся, но звук был больше похож на булькающее рычание. Нервы человека сдали и тот, обезумев начал бросаться на стену, пытаясь вырваться из смертельной ловушки. Но это было только раздражающим фактором для меня. В два прыжка я оказался рядом, набросился на беднягу и начал рвать его плоть, разбрасывая куски в разные стороны.

–Потрясающе! – с восторгом в голосе, произнес Малкович. Пролистав заметки лаборантов, профессор улыбнулся и, посмотрев на Рикарду, добавил:

– Кто бы мог предположить, что для пробуждения необходимых нам навыков у этого «бракованного эксперимента», его просто нужно было ударить по лицу.

– Я думаю, что этот феномен нужно изучить подробней. Я вызову охрану они усыпят его и переведут в камеру, где мы проведем исследования и возьмем все необходимые анализы, – сказала Рикарда Бренинг, потянувшись к телефонной трубке, но большая мужская ладонь, легла сверху.

– У меня есть более интересное предложение. Нам нужно проверить, как он будет реагировать в таком состоянии на сородичей.

Девушка вскинула голову, посмотрела в глаза, профессора, не скрывая своего недовольства, и проговорила:

–Это мой подопытный и я бы хотела проводить те эксперименты, которые считаю нужным.

– А я заведующий этим корпусом и ваш непосредственный начальник, Рикарда. Поэтому будьте добры выполнить распоряжение.

– Урод, – отвернувшись от седовласого мужчины, Бренинг дала указание группе техников, уже вызванных кем – то из ее лаборантов. – Переведите пару самцов, отобранных для селекционного эксперимента в коридор Н-1, и оставьте наедине с «бракованным».

Заведующий с неподдельным интересом смотрел на экран, наблюдая за мечущимся по свободному пространству экспериментом. Рыча и размазывая человеческую кровь по лицу, он озирался по сторонам, но его взгляд был неосознанным. Рикарда всем своим видом показывала свое недовольство тем, что вместо изучения феномена, заведующий решил устроить бойню. Малкович это заметил и сказал:

– Все, кроме профессора Бренинг покиньте комнату.

Лаборанты тут же поднялись со своих мест и покинули наблюдательный пункт. Рикарда и Малкович остались наедине.

– Я хочу спросить у вас, профессор Бренинг, не привязались ли вы к своему подопечному? В свете последних событий, я не намерен держать в своем корпусе предателей, – смотря на нее пронзительным взглядом, заведующий искал признаки неуверенности или сострадания. И Рикарда знала об этом. Она умела себя контролировать, поэтому без страха посмотрела в глаза заведующему и ответила:

– Я не испытываю ничего, кроме научного интереса к экспериментальным образцам. И сейчас считаю более необходимым изучить феномен смены поведения у подопытного, а не устраивать бесполезную бойню. Во время драки он может пострадать и изучить ничего не получится.

Малкович улыбнулся, но улыбка была холодной и не естественной, и ответил:

– Вот и изучайте поведение вашего подопытного, Рикарда, во время общения с себе подобными, – повернувшись к экрану, мужчина с интересом стал наблюдать за происходящим в коридоре, где был заперт «бракованный» экспериментальный образец.

Я чувствовал только все нарастающую ярость. После убийства техника, мне не стало легче. Руки, измазанные в человеческой крови, разбросанные останки вокруг, только злили. Но вот новый звук привлек мое внимание. Открылись замки на одной из дверей и ко мне втолкнули двух мужчин. Рассматривая их и рыча, я готовился к нападению. Мне было все равно, что они не люди и не имеют отношения к техническому персоналу, я ждал подходящего момента. Пара мужских особей замерла на месте, рассматривая меня. И это выводило меня из себя. Издав рык, я ринулся на них. Мужчины были крупнее, но истощение сравняло наши силы. Они явно не первый день находились без еды, и запах крови так же будоражил их обоняние, как и мое.

– Стой, мы такие же, как и ты,– попытались они остановить меня, но звук его голоса вызывал приступ неконтролируемой ярости, и я напал.

Глава 2

Бой закончился, не успев начаться. Взревев, я бросился на собратьев. Разорвать их на мелкие кусочки было единственным желанием, что интересовало меня сейчас. И, видимо, они это поняли тоже, и умирать так просто не собирались. Угрожающе зарычав, парни бросились в разные стороны, уходя от моих когтей. Пролетев мимо них, жестко врезался в заблокированные двери, чувствуя, что ярость просто захлестывает меня с головой. Парни отступили в противоположный конец коридора, но места было слишком мало, чтобы спастись от меня бегством. Я решил сменить тактику, выбрал того, что был крупнее и выше из нас троих. Его нужно уничтожить первым. Как только эта мысль посетила меня, зарычав, я снова атаковал.

Загнав несчастного Вида в угол, стал вгрызаться в его плоть, стараясь попасть в глаза когтями и порвать на шее артерию. Раненый взревел, и попытался отбросить меня прочь, но напрасно. Я юркнул под его рукой за спину и, запрыгнув на холку, вцепился в шею, разрывая артерии и ломая позвонки. Издав булькающий звук, мой противник упал на пол, захлебываясь собственной кровью. Его товарищ, ошарашено смотрел на происходящее с широко открытыми глазами, в которых четко читался ужас и нежелание умирать.

Поднимаясь над телом поверженного собрата, я чувствовал, как все внутри меня ликует от испытанного чувства победы над врагом. Двинувшись к второму противнику, чтобы и ему перегрызть глотку и прекратить бессмысленное существование на этой земле, я почувствовал, нестерпимый жар, поднимающийся от пальцев ног и охватывающий все тело. Замерев на месте, я прислушался к своим ощущениям, потеряв интерес к забившемуся в угол собрату.

Появился нестерпимый зуд, из-за которого хотелось содрать кожу с себя живьем, чтобы унять эту боль. Казалось, будто вся кожа в раз воспламенилась и исчезла, оставив оголенными нервы и жилы. Боль пронзила все конечности, голова раскалывалась, руки и ноги, словно выкручивали в попытке сломать. Застонав, я рухнул на колени и, схватившись за голову, издал вопль отчаяния от нестерпимой боли. Завалившись на спину, начал кататься по полу, рыча и воя. В этот момент распахнулись двери одного из выходов, в помещение ворвались техники, они увели выжившего и оглушили меня транквилизатором. Чувствуя, как боль постепенно уходит и на ее место приходит благодатная тьма, я облегченно вздохнул, прежде, чем провалиться в беспамятство.